Барышня-певица, или наследство польской бабушки (СИ) - Князева Мари. Страница 38

- Что ты сказала? - кажется, мама не поверила своим ушам.

- Я не не стану готовить магду для кого бы то ни было, кроме одного человека, - сказала я чуть увереннее и громче.

- И какого же?

- Ты знаешь. Это Гаяр Рабах.

- Ты сама мне три недели назад сказала, что он тебе не понравился.

- Да. Потому что это не то слово!

- Тогда, может быть, ты мне объяснишь, как вышло, что вы полюбили друг друга, не видясь и не общаясь?

Я опустила голову. Нет, на это во мне пока не было душевных сил.

- В таком случае, дорогая, отправляйся на кухню и займись приготовлением магды! Сегодня к нам придёт семья Мавхуб с сыном Муниром, и в твоих интересах быть с ним полюбезнее. А ближе к вечеру я скажу тебе, что надеть и как причесаться. И чтоб никаких фокусов, Лайла!

Вместо кухни я пошла к себе и проревела, наверное, целый час. Потом пришла Ева и принялась меня утешать. Узнав, в чём дело, она позвонила моему папе и долго жалобно уговаривала его отменить визит гостей на сегодня, напирая на то, что я плохо себя чувствую, но у неё ничего не вышло.

- Он сказал, что Мавхубы сами попросили о встрече, твоя мама ничего не организовывала специально. Наверное, в обществе ходят слухи о том, как Гаяр упорно добивается твоей руки - это привлекает внимание и других...

Я обессиленно откинулась на подушки.

- Лучше я останусь до конца своих дней старой девой, чем выйду за кого-то другого!

- Давай не будем предаваться унынию, а рассудим здраво. Что нам даст твой бунт? Ты просто разозлишь Зойру - вот и весь эффект.

- А давать беспочвенную надежду людям - это разве хорошо?

- Во-первых, мы ещё не видели потенциального жениха. Может, он ужасен и не понравится твоей маме. А может, наоборот, хороший человек, и ты сможешь всё ему честно объяснить, и он поймёт...

Я покачала головой:

- Если мама не настроена серьёзно, то зачем готовить магду? Это вполне определённый символ намерений... Кто он, этот Мунир Мавхуб?

Ева пожала плечами:

- Старший сын богатых родителей. Они занимаются нефтью.

- Тогда понятно... Мама не то чтобы алчна, но уж очень выгодное предложение...

- Не замечала в ней корыстности... Может, этот Мунир показался ей человеком, который сможет сделать тебя счастливой...

- Да откуда бы она это взяла? Нельзя же знать всех сыновей в этом городе...

- Навести справки не так уж сложно. У твоей мамы обширная агентурная сеть...

Я прикрыла лицо руками:

- Ох, как Гаяр, должно быть, расстроится, когда узнает!

- Ты скажешь ему?!

- Разве ему не нужно знать такие вещи обо мне?

Ева покачала головой:

- Лайла-Лайла, наивная моя девочка! От некоторых видов информации своего мужчину нужно беречь. Иначе последствия могут быть непредсказуемыми, но печальными.

- Ты тоже не всё папе рассказываешь?

- Стараюсь всё. Но бывает какая-то досадная мелочь... В общем, от его осведомлённости может быть больше бед, чем от неосведомлённости. Как с этими вашими свиданиями, например. Если Халиб узнает, накажет и меня, и тебя, и, возможно, Гаяра...

Я испуганно округлила глаза, но для себя решила не лгать любимому никогда.

Магду готовила наспех: булгур промыла, но не замачивала, сухофрукты порезала только на половинки, а в довершение всего забыла посолить (но это выяснилось позднее). Поставила горшок в духовку и убежала на свидание к возлюбленному.

Но и там была взволнованна и невнимательна. Гаяр заключил моё лицо в ладони и спросил, обдавая горячим дыханием, смешанным с восхитительным ароматом его парфюма:

- Что с тобой, птичка моя? Ты как будто сама не своя...

- Нет, всё хорошо, - отвожу глаза и тереблю пальцами прядь своих волос. А в голове пульсирует только одна мысль: надо ему сказать! Решила же не лгать. Но я не лгу, просто умалчиваю... Отчего же тогда на душе так неспокойно?

Но Гаяр опередил мои признания - поймал руки, судорожными движениями выдававшие моё волнение, и внимательно их оглядел.

- Ты готовила?

Шумно сглатываю. Если скажу нет - уже получится враньё! Отвечаю тихо, хрипло, вопросом на вопрос:

- С чего ты взял?

- У тебя на левом указательном пальчике порез.

Нож соскочил, когда я измельчала курагу. Смотрю вниз и закусываю губу. Потом кривлюсь и чувствую, как слёзы накипают на глазах. Шепчу:

- Да...

Гаяр замирает.

- Что ты готовила? - спрашивает одними губами.

Но я не могу ответить: горло будто перехватывают стальные канаты. Ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Гаяр, напротив, шумно вздыхает.

- Тебя выдают замуж... за другого? - выговаривает с трудом, голос его не слушается.

- Я не выйду! - почти кричу. Слёзы текут по щекам, но я открыто смотрю любимому в глаза, а голос неожиданно обретает силу. - Не выйду ни за кого, кроме тебя!

Он еле заметно улыбается уголками губ, но тут же на его лице начинают играть желваки.

- Но ты готовила магду. Так? - говорит он пугающе спокойно.

- Мама настояла. Ты же знаешь, я совсем не умею с ней спорить. Но вечером я сама поговорю с... кхм... претендентом и всё ему объясню..!

Гаяр холодно усмехнулся:

- Наивная моя Лайла! Вряд ли ты сумеешь его испугать.

- Зачем мне его пугать? Я просто...

- Он прекрасно знает, что решающее слово - за твоей матерью! И с его стороны возможно то же самое. Как его зовут?

- Мунир... Мавхуб.

Гаяр с минуту молча сидел в задумчивости. Лицо его при этом было таким пугающе холодным и отстранённым... правда, он не переставал прикасаться ко мне, обнимая рукой за талию, и это вселяло в меня надежду. Наконец он вышел из оцепенения и нахмурился - даже это изменение породило во мне вздох облегчения, но - напрасно:

- Лайла, - сказал Гаяр, часто, взволнованно дыша. - Скажи, если перед тобой встанет выбор: подчиниться родителям и выйти за... кого-то или... остаться со мной против их воли... Что ты выберешь?