Падение "ангелов" (СИ) - Кирнос Степан Витальевич. Страница 89

Несколько ополченцев пытались бежать через западную магистраль, но их встретил шквал огня — пулемёты ревут в один «голос» с лазерным треском винтовок штурмовиков и воем автопушек. Солдаты Греции были разорваны на месте.

Двести метров оставалось, когда из окрестных зданий «залаяли» автоматы легионеров, союзников Конфедерации и предателей. Данте поднял пулемёт и фасады зданий плюнули бетонной кошкой, стёкла с трезвоном осыпались на землю. Его воины вторят капитану и вместе с бетонной пылью и вырванными осколками строений стали падать противники, один за другим — ураганные очереди либо забрасывали их обратно внутрь зданий, либо выбивали с позиций на балконах. Данте, расстреляв опору балкона и обрушив с четвёртого этажа его вместе со стрелками, перешёл на медленный бег.

В ста метрах от перекрёстка его встретил заградительный отряд с турелью — шесть стволов завращались и пространство осветилось от непрерывного потока лучей. Данте отпрыгнул в сторону, выронив пулемёт и огонь орудия был переведён на одного из «Стражей». Под напором энергии его серебристая броня почернела и не выдержала, расплавилась и раздался глухой хлопок — что-то в системе рвануло. Могучий воин с грохотом рухнул на разбитую машину, помяв её корпус.

Ответом стал слаженный огонь штурмовиков, превративший расчёт тяжёлого орудия в дымящихся мертвецов. Данте6 поднялся и продолжил бег, отстреливаясь по пути от врага, пока не оказался внутри большого перекрёстка вместе со всеми имперцами.

Враг снова по всюду, он потрясён ракетными ударами, но не сломлен. Огонь полыхает на востоке, юге и севере, поглощая уничтоженную технику, но множество пехотинцев ещё в строю. Пулемёт капитана зарычал звуком коротких очередей, расчищая пространство. Он смотрит на право и видит, как к нему приближаются легионеры — истерзанные войной роботы, с тяжёлым и лёгким вооружением. Направив пулемёт в их сторону Данте отпустил ленты очередей, к нему присоединились Стражи Шпиля и их орудия превратили воинов металла в стальной мусор. Продвинувшись вперёд по раздробленному асфальту Данте смотрит влево на приближающуюся группу ополченцев, аравийцев и израильтян, в разношёрстной одежде. На перекрёсток хлынули штурмовики, расписав всё яркими лучами энергии, огнемёты пары Стражей окатили смертоносной волной жара первые ряды наступающих.

С противоположной стороны площади выехал один качающийся лёгкий танк и навёл два дула на бойцов Империи, но тут же смолк, когда лазерная пушка русского превратила его в недвижимый кусок металла.

Восточная магистраль озарилась яркими вспышками, ударившими во фланг противников и на краю перекрёстка оказалось не менее двух десятков бойцов, только они не принадлежали силам мятежников. Это воины в крепкой броне с нашивками со знаками Рейха, их одежды раскрашены символами двуглавых орлов. А впереди, всех ведёт существо, ставшее вечным союзом техники и органики — высокий мужчина, в истерзанном войной почерневшем алом балахоне с крепко сидящим капюшоном. В его стальных пальцах дёргается длинный автомат, издающий глухое громыхание и озарённый у дула всполохами огня.

Не выдержав такого напора ополченцы первые дрогнули, в жутком страхе бросив оружие на землю и крикнув:

— Мы сдаёмся! Не стреляйте больше в нас!

После этого, их союзники, увидев такой акт «жертвенности» попытались отойти на юг, отстреливаясь, но не смогли и шага сделать, как половина из них уже лежала на земле покровом золотисто-окровавленных и бежево-грязных тел. Остальные прекратили огонь и бросили оружие под ноги победителям.

— Вражеские самолёты! Целая туча! — вырвалось из приёмника Данте, только он готовился переговорить с киберарием. — Наша разведка передаёт, что поднялось две эскадрильи по тридцать машин по приказу генерал-губернатора Кира. Все идут на вас!

Слишком поздно прозвучал доклад — на северо-востоке Данте заметил целый рой самолётов через остова и осколки зданий, который стремительно приближается к ним. Но только если эти самолёты предназначались для них — слишком много чести, они несут смертельный груз и для остатков лоялистов.

К Данте подковылял киберарий и капитан тут же склонил голову в его сторону. Он видит перед собой израненного воина, хромающего на правую ногу, на его живой плоти множество перевязок, а на неживых частях тела есть даже следы маленькой пайки.

— Я помню тот момент, когда Фемистокл не хотел использовать авиацию для подавления сопротивления в городе.

— Он скорее сравняет теперь Коринф с землёй, нежели отдаст его Рейху, — гневается Данте, ища место, где можно спрятаться, но видит всюду лишь руины. — Можно спрятаться в зданиях.

— Малоэффективно. Будем погребены заживо. У Фемистокла была единственная полная эскадрилья у Фив, а там все тактические бомбардировщики. Нас просто засыпят потоком бомб.

Часть бомбардировщиков выпустила свой боезапас — ливень бомб хлынул прямо на позиции лоялистов, уничтожая последнее сопротивление, в то же время и обрекая на мучительную гибель тех ополченцев и союзников, которые доблестно пробивались ко дворцу Рейха.

Данте приготовился к удару, медленно отходя назад. Его изнутри терзает мысль — он смог добраться до Фемистокла, не может отомстить за жену, вместо этого его ждёт смерть.

Помощь пришла неожиданно — вопль реактивных двигателей пронёсся над головами, весь город моментально воссиял трассёрами ПВО, шлейфами ракет и дымом, лучами энерго-батарей, которые попытались сбить авиацию Рейха. Часть из них летящая вдоль коринфского канала нарвалась на непреодолимый поток огня и самолёты стали падать, разбивая вражеские ПВО собой.

Часть самолётов сцепилась в воздушном бою с бомбардировщиками, ракетами и потоком сверхраскалённой энергии опуская их на землю. Другие машины стали сбрасывать на позиции врага поток снарядов.

— Аметист-1, на связи штаб, — послышалось у Данте. — Лорд-Магистрариус «легализовал» ваш поход в город и сообщил нам ваши данные. Наша эскадрилья вступила в бой для прикрытия высадки десанта. Они будут высаживаться по краям города, чтобы оттянуть на себя силы противника. Как поняли?

— Да, штаб, вас понял.

— У вас новая задача — пробиться ко дворцу врага и захватить вражеское командование и принудить его к миру.

— У нас будет поддержка?

— К вам присоединится полк «Ангелов Престола» и «Вермиллионовой Слезы». Вы должны с ними объединиться у дворца и нанести совместный удар. Конец связи.

Данте посмотрел на киборга и стальным голосом вопросил:

— Андронник, доложи о положении. От начала до конца. Прошу, только коротко.

— Так точно. Мы оцепили район на севере города, где собрались все лояльные войска. До вчерашнего вечера мы ещё удерживали часть точек за пределами зоны, но наступление Великого Израиля и Аравийской Конфедерации нас отбросило за пределами зоны.

— Андронник, ты знаешь, что я задам этот вопрос, — с дрожью раздался голос Данте и киберарию ничего не остаётся, как ответить на него.

Напряжённое молчание между воинами сменилось металлическим перезвоном, в котором все узнали поистине человеческую скорбь и сожаление:

— Он-она мер-мертва, — спотыкаясь доложил Андронник. — Я ли-лич-чно видел, как её убили.

Как только эти слова прозву3чалит, капитан почувствовал, что в его груди что-то лопнуло, как всё лёгкое ощущение надежды и возможной встречи пропало, а на его место изливается желчь и горечь. На секунду он попытался сконцентрироваться сверхусилием, но не смог и его ноги слегка обмякли, голова вскружилась, а в голове раздался противный звон. Один из Стражей поймал его, не дав ему упасть и тут же спросить:

— Что будем делать?

— Мы идём карать, — выдавил из себя Данте и с ужасающим молчанием взял в руки клинок, приготовившись к броску и с хмурым молчанием ступил на юг, под проповедь кардинала, которая изменила свой смысл:

— О, братья и сестры, верные и любимые, — голос был ликующ, а позади слышались молитвы и песнопения. — Пришло ваше избавление! Покайтесь, язычники, покайтесь, еретики, покайтесь, мятежники, ибо Рейх грядёт! Ещё не поздно опустить оружие, ещё не поздно прийти в наши объятия. Да, сейчас ключевой момент в вашей истории, вам не совладать с Империей. Вам об этом не скажут, но Македония уже пала, Салоники захвачены, Греция окружена. Мы не желаем смерти вашей, но вы сами кладёте себя на жертвенник гордыни Фемистокла. Вас бросают против экипированного врага. Вас бросают против превосходящих сил истинной родины. Вами жертвуют, как баранами. Спросите себя — есть ли вам дело до вашей власти? Запомните, сепаратисты никогда не думают о людях, они тешат свою самолюбие!