В любви и на войне все средства хороши! (СИ) - Ведуница Ирина. Страница 27

Уже довольно ощутимый тёплый комок магии просился на волю, пока ещё мягко грея, но, уже начиная недовольно потрескивать, пуская редкие колючие искорки.

Ему было тесно во мне. Он хотел на свободу. Туда, где его используют по назначению, придав форму правильного и выверенного заклинания.

И я, улыбнувшись, откликнулась на это стремление, представив, что вся собранная сила плавным, равномерным потоком перетекает в приготовленный для этого накопитель. И именно в этот момент мужские губы начали прокладывать цепочку обжигающих поцелуев вверх по руке к самой чувствительной её точке, зажигая мне кровь и заставляя голову кружиться от восхитительных ощущений.

Магия взметнулась во мне огненным вихрем и потекла лавовым потоком: ровным, сильным, неудержимым и почти уже неподвластным мне. Это было опасно. Сосредоточившись из последних сил, я всё же смогла обуздать непокорный и своевольный поток, направив его в накопитель тонкой, но непрерывной струйкой.

Так намного лучше.

Убедившись в том, что всё идёт правильно и строгого контроля больше не требуется, я вновь сосредоточилась на собственных ощущениях. А они были просто невероятными! Я словно парила между небом и землёй, легко и естественно воспринимая происходящее.

Мне нравилось, что поцеловав напоследок мои пальцы. Макс осторожным и ласковым движением провёл мне рукой по голове, снимая плат и оглаживая по туго заплетённой косе.

Максимилиан? Как он здесь оказался? Не всё ли равно, если мне безумно нравится то, что он со мной сейчас делает. Когда-то давно я мечтала об этом, так стоит ли теперь отказывать себе в подобной малости? Слишком давно у меня не было мужчины, слишком соскучилась я по властным и нежным прикосновениям.

Всё, как во сне… Я плыву на волнах удовольствия, сама становясь текучей и податливой, изливающей свою перерождённую суть вовне. Делая окружающий мир чуточку полнее, правильнее и волшебнее.

Это было странное ощущение, но думать о его природе почему-то не хотелось. Хотелось просто чувствовать, желать, наслаждаться.

Сердце давно уже сбилось с привычного ритма, дыхание стало тяжёлым и прерывистым, а колени заметно ослабли. Всем телом овладела сладкая истома и постепенно всё сильнее разгорающаяся страсть.

Поэтому когда чуткие мужские пальцы начали расстёгивать высокий ворот

платья, я не сопротивлялась. Наоборот, чуть подалась назад, опираясь на стоящего за спиной мужчину. Одной рукой он обнимал меня за талию, а другой ловко освобождал из петелек одну пуговку за другой, пока не дошёл до края нательной сорочки.

Лёгким касанием проведя по кружевам вдоль линии декольте, Макс остановился и перевёл руку выше, нежно оглаживая изгиб шеи. Через мгновение пальцы сменили губы, проложив дорожку мучительно сладких поцелуев от плеча до мочки уха, а затем легонько её прикусили.

Слегка наклонив голову на бок, чтобы открыть больше пространства для манёвра. Я с радостью принимала эту ласку. Но когда влажный кончик языка прошёлся по краю ушка, не смогла сдержать стона удовольствия:

— Ма-а-акс… — имя сорвалось с губ непроизвольно. Но ведь это он сейчас ласкает меня, так что пусть знает, насколько мне хорошо.

Над ухом раздался рваный мужской выдох. Рука, лежащая на талии, закаменела, вторая — бесцеремонно проникла в распахнутый ворот и сжала обнажённую грудь. А саму меня крепко прижали спиной к мужскому телу. Тихий, хриплый рык, выбил почву под ногами:

— Эрих! Меня зовут Эрих, Эрин.

— Головокружительный восторг и лёгкость восприятия мира разбились, как цветное стекло. Словно упала с небес на землю, со всей чёткостью поняв, что сейчас происходит: я стояла крепко притиснутая к явно возбуждённому мужчине, который, к тому же, нагло лапал меня за грудь.

И это был не Макс!

Резко рванувшись вперёд, я высвободилась из ставших до дрожи неприятными объятий. Трясущимися руками приводя одежду в порядок и судорожно пытаясь понять, что это сейчас было? Накопитель, который я выронила, забывшись в любовном томлении, сиротливо лежал на земле у ног целителя, который тоже выглядел не лучшим образом.

Почему я вела себя так странно, легкомысленно? Словно разом забыла всё, чему меня учили родители и учителя в пансионе, попрала свои же собственные моральные принципы, слишком погрузившись в казавшийся таким безобидным эксперимент.

Будто не в себе была.

И эти видения, путанные мысли, полная раскрепощённость, эротические фантазии о бывшем возлюбленном… Откуда это всё?

Загнанно взглянув на Ленца, неподвижно стоящего напротив и напряжённо ожидающего моей реакции, я заметила, как по его виску скатилась капля пота. Жарко? Нет. Здесь, под сенью леса царила приятная прохлада. Устал? Но отчего? Марафон не бегал, дрова не рубил. Зрачки расширены, губы сжаты, а аура полыхает цветами неудовлетворённости и плотского желания. Однако в некоторых метах по краю цвета не такие яркие, словно поблекшие, размытые.

Колдовал! Растратил весь свой резерв и даже немного зачерпнул из неприкосновенного запаса. Но зачем? И когда успел? До этого ведь всё нормально было!

Что-то тут было не так. Сопоставив вместе все симптомы: и свои и его, я задохнулась от страха, быстро переросшего в яростное возмущение.

— Вы воздействовали на меня! — крикнула ему в лицо, не в силах справиться с эмоциями. — Одурманивали. Подчиняли! Да как вы могли?!

— Я всего лишь хотел помочь тебе немного расслабиться, отвлечься, справиться с волнениями и чуть сдвинуть блоки. Каюсь, кажется, на этот раз я немного перестарался.

Блоки он мне подвинул! Расслабиться помог! То-то меня и накрыло так старательно спрятанными по семью замками эмоциями и воспоминаниями. Вот тебе и помог: только хуже сделал! Минуточку, как он там сказал: «на этот раз»? Гнев полыхнул с новой силой.

— На этот раз? Что значит «на этот раз»? Были и другие случаи?

— Были точечные воздействия, чтобы вызвать большее расположение и чувство защищённости. Это было необходимым условием. Иначе у нас бы ничего не получилось.

— У нас и так ничего не получилось! Вы просто использовали меня, как… девку… преобразователь бездушный, средство для достижения своих целей! А я живая, понимаете! У меня тоже есть свои чувства, мысли, желания, наконец! Вы «немного перестарались» — это так теперь называется? Когда целитель одурманивает, а потом пытается изнасиловать доверившуюся ему женщину под прикрытием благих целей.

Да вы просто обманщик и подлец! — кажется, ещё немного и у меня начнётся

форменная истерика.

Заметил это и Ленц. Примирительно подняв руки с открытыми ладонями, он медленно шагнул ко мне навстречу, мягко увещевая:

— Эрин, успокойся. Всё совсем не так, как тебе показалось…

— Не подходите ко мне! — взвизгнула я, отскакивая назад. — И не прикасайтесь больше никогда! Вы… вы…

Поняв, что если останусь здесь ещё хоть на минуту, то точно разревусь или выкину что-то совсем из ряда вон выходящее, я подхватила юбки и опрометью бросилась обратно в лагерь.

Боялась лишь, что Ленц попробует меня перехватить и снова «успокоить», но страхи оказались напрасными, никто меня не преследовал.

Вбежала в шатёр я уже тяжело дыша: пробежка по лесу вымотала основательно. Обведя полубезумным взглядом внутреннюю обстановку, заметила приготовленный для похода на речку узелок. Подхватив его в охапку, я выскочила из шатра и быстрым шагом направилась к реке.

Мне нужно было побыть одной Прямо сейчас. Совсем одной, чёрт возьми! Я устала…

Глава 10

Пока шла через лагерь ещё как-то сдерживалась, даже пару раз улыбнулась и кивнула в ответ на приветствие знакомых ребят. Правда, боюсь, выражение лица у меня при этом было несколько странное. Да и весь внешний вид оставлял желать лучшего: лицо раскраснелось, глаза лихорадочно блестят, волосы растрёпаны, плата нет. Наверное, он так и остался лежать на поляне, где Ленц его с меня снял. Не важно! Потом найду.

Выйдя за пределы лагеря и отойдя подальше, скрывшись от взглядов за густой растительностью разросшейся вдоль побережья реки, я снова перешла на бег. Протоптанная тропинка ложилась под ноги, низко нависающие ветки деревьев и кустов иногда хлестали по лицу: я их не видела, глаза уже застилали долго сдерживаемые слёзы. Мир вокруг размылся и обесцветился.