Исправить (ЛП) - Уилсон Киврин. Страница 44

Поджимаю губы и, проигнорировав его предложение, продолжаю идти дальше. Я почти уверена, что мы проходили мимо этих двух валунов по пути наверх. Почти уверена. Или нет?

Проклятье!

— Я просто не понимаю, почему мы не пошли по тропе, — говорю я. — Ты ведь никогда не ходишь вне тропы, не так ли? Типа бережешь природу и тому подобное…

— Не так уж трудно аккуратно выбирать дорогу и не наносить вред окружающей среде. — Тропинка сужается и лес по обеим сторонам становится гуще. Логан шагает позади меня. — Стью и Кэролайн опытные путешественники. Когда в прошлый раз я представлял его интересы, то он хвастался впечатляющим списком покоренных ими вершин.

Повезло им

Но не повезло мне.

— Просто, я думаю, безопаснее идти по тропе, — замечаю я.

— Медведям все равно, идешь ты по ней или нет.

Что? Каким еще медведям?

Остановившись, я повернулась и посмотрела на мужа.

— Здесь водятся медведи?

Он нарочито удивленно поднимает брови.

— Конечно, это же лес. Если бы это был океан, здесь бы водились акулы.

— Угу. Вот поэтому я и избегаю дикой природы. Мне нравится, когда статистическая вероятность нападения медведя или акулы равна нулю.

— А как насчет статистической вероятности быть убитым в собственной машине пьяницей или наркоманом, или тем, кто за рулем пялится в свой телефон на скорости восемьдесят миль в час?

Я закатываю глаза, хотя знаю, что он этого не увидит.

— Вообще-то я предпочла бы погибнуть в автокатастрофе, чем быть съеденной заживо.

— Но мы сейчас говорим не о выборе смерти, — возражает он. — Дело в том, насколько вероятно, что это действительно произойдет.

Когда я снова поджимаю губы, то внезапно поражаюсь, насколько привычно и легко вести с ним дружеские споры. Сколько времени прошло с тех пор, как наши разговоры напоминали добродушное подшучивание, а не мерзкие, злобные перепалки, которые мы в основном вели в течение последних двух лет?

Я скучаю по нему. От осознания этого я перестаю дышать. Я скучаю по мужчине, за которого когда-то вышла замуж. Его так долго не было.

— Ну, — отвечаю я после короткой паузы, сглатывая внезапно образовавшийся ком в горле, — Я бы сказала, что здесь и сейчас я скорее подвергнусь нападению медведя, чем меня собьет пьяный водитель.

— Ты уходишь от темы.

— Нет, именно это я и имею в виду.

Он усмехается.

— Уверен, медведей особенно привлекают люди, которые продолжают спорить даже после того, как поняли, что проиграли.

— Неужели? — бросаю сердитый взгляд через плечо. — А я слышала, что им больше по душе самодовольные ублюдки.

Он снова смеется. Потому что согласен со мной.

Я скучаю по его смеху тоже. От отчаяния у меня сжимается все внутри.

— Будет дождь, — неожиданно замечает Логан.

Я смотрю вверх и не вижу ничего, кроме плотно затянутого темными облаками неба.

— Со Стью и Кэролайн ничего не случится?

— Дождь не застанет их врасплох.

Я кривлю губы, потому что сама к этому не готова. Значит надо вернуться в хижину как можно скорее. В надежде, что Логан укажет, если я пойду в неправильном направлении, ускоряю шаг.

Проходит минут пять, прежде чем первая капля дождя падает мне на волосы, и я тут же натягиваю на голову капюшон. Надеюсь, это не перерастет в ливень и нам не придется промокнуть насквозь.

— Знаешь, — замечает он после того, как мы прошли еще немного, — Стью много лет назад сказал, что они приберегают восхождение на Эверест к своей двадцатой годовщине. Очень хочется верить, что в эту минуту он не тащит туда Кэролайн.

— Иногда жизнь полный отстой. — Стью затеял свару из-за собак на голом месте. Ничего, кроме злобы им не двигало, так что если до этого я не считала его мудаком, недостойным сочувствия, то теперь определенно считаю.

— Согласен, — отвечает Логан позади. А потом замолкает, и я хмурюсь в ожидании того, что может произойти дальше. Никогда раньше, насколько я помню, он не терял дар красноречия, и сомневаюсь, что когда-нибудь это случится.

И он не заставляет себя долго ждать.

— Вот живешь так и думаешь, что проведешь всю оставшуюся жизнь с одним человеком. Строишь планы, ждешь знаменательных событий. А потом — бац, и все теряешь…

Мой желудок скручивается в тугой узел. Ага, вот оно. На самом деле, просто удивительно, что ему потребовалось так много времени, чтобы понять это. Я могла бы просто не обращать внимания на его слова. Притвориться, что он все еще говорит о наших клиентах. Вот что я должна была сделать. Должна была… если бы позволила думать рациональной части своего мозга.

О, кого я обманываю? Мне нельзя допустить, чтобы он решил, будто промолчав, я соглашаюсь с ним.

— А иногда, — парирую я, — причина, по которой ты все теряешь, заключается в том, что в попытке исправить одну ошибку, ты совершаешь еще большую.

За моей спиной повисает напряженная тишина, а затем он резко произносит.

— Чушь собачья, Пейдж. Причина не в этом.

Да, конечно. Я с хмурой мрачностью оборачиваюсь к нему, пытаясь взглядом передать то, что отказываюсь выразить вслух — что я не верю ни единому его слову. Что мы обсуждали это раньше бесчисленное количество раз, и я не поведусь больше на его речи.

Как только наши взгляды встречаются, я оступаюсь на скользкой ветке и, размахивая руками, начинаю падать.

Черт, это будет больно!

Руки смыкаются вокруг меня, легкий захват, который удерживает в вертикальном положении. У меня перехватывает дыхание, сердце трепещет, когда я понимаю, что это руки Логана. Руки Логана, впервые за долгое время прикоснулись ко мне.

И я чувствую это прикосновение, тепло его кожи и силу его хватки, как будто я обнажена и на мне нет ни рубашки, ни куртки. Это головокружительное ощущение. Оно жжет и обжигает.

— Спасибо. — Это слово оставляет горечь на моем языке. Я спиной чувствую его тепло, и такая близость вызывает дрожь по всему телу. Рефлекторно пытаюсь высвободиться из его рук и отстраниться.

Но он сжимает меня еще сильнее, удерживая на месте. Мое сердце тяжело бьется, пытаясь выскочить из груди. Нет! Нет, мы не будем этого делать. Черт бы его побрал! Мы уже проходили через это дерьмо.

— Мы не были ошибкой, — рычит он мне на ухо. — Дети не были ошибкой. Я совершил ошибку. Есть разница.

Теперь капли дождя бьют еще сильнее. Капюшон, промокнув насквозь, облепляет голову. Меня сотрясает дрожь и я, оторвавшись от Логана, отхожу на безопасное расстояние.

— Это всего лишь слова, — говорю я, поворачиваясь к нему лицом.

— Нет, это не просто слова, — огрызается Логан. — За ними скрыт смысл.

У меня такое чувство, будто в венах стучит отбойный молоток. — Какой смысл?

На секунду он выглядит ошеломленным, как будто не может понять, почему я задаю такие вопросы. Крупные капли дождя стекают по его суровому лицу. Внезапно он проводит по нему рукой, и я понимаю, что даже просто смотреть на него больно. Это напоминает агонию, будто каждый дюйм моего тела пронзают тысячи игл.

— Потому что у нас все было прекрасно. —

Он разводит руками, как будто говорит очевидные вещи.

— Нам было так хорошо вместе. Это было так правильно. Две половинки целого. У нас трое замечательных детей, которые нуждаются в нас обоих. Нам нужны мы оба.

Мое сердце бешено колотится. Меня не должны трогать его слова, но это не так. Они ранят.

Это потому, что он прав?

Да. Частично.

Но это только усугубляет ситуацию. Потому что прошлого не вернуть.

— Это бессмысленно, — говорю я, а затем поворачиваюсь и топаю по мокрой от дождя земле. Иду, не разбирая дороги от нахлынувших эмоций.

Хочется плакать. Мне очень хочется плакать.

Так глупо.

Я насквозь промокла. Дождь льет вовсю, и из-за шума я не знаю, идет ли Логан за мной. Хотя инстинктивно понимаю, что это так. И я понятия не имею, почему он замолк.

Издали доносится журчание бурлящей воды, и я замечаю глубокую и широкую промоину, которая пересекает наш путь и простирается так далеко, насколько видно глазу.