Война номер четыре (СИ) - Лиморенко Юлия. Страница 4

— Да, и что?

— А то, что от рожденья она, значит, белой масти! А пежины потом проступили.

— Разве так бывает? — Орсо начал подозревать, что мальчишка пытается подшутить над ним, но тот был серьёзен:

— Мне так дед объяснял. Он на конном заводе всю жизнь работал, всё про мушек знает. Всё-о знает, — повторил он ласково, гладя атласную шею Совы. Кобыла взмахнула длинными ресницами и томно вздохнула.

— Мушка — она и есть мушка, так их дед звал, — парень нащупал и осторожно вытащил из гривы «мушки» свалявшийся клочок волос, разгладил ей чёлку, закрывавшую россыпь рыжих крапин на лбу кобылы.

— Красавица, — признал Орсо.

— А то! — В голосе конюха была гордость, будто он сам в роли Творца создал этакое существо. — Она ещё и иноходка у нас! Мууушка…

Кобыла блаженствовала: её любят, хвалят и ценят, чего ещё надо?

— Знаете, — сказал Орсо, — не называйте меня господином. Я просто гость у Ады.

— А она говорит — воспитанник, — важно ответил конюх. — Это значит, вроде сына получается. Ну, воля ваша, господская, а как же вас тогда звать?

— Можно по имени. Меня зовут Орсо.

— А меня Ринальдо. Ну… — мальчишка смутился, ощутив, что перешёл границы, — если позволите…

— Рыцарское имя, — усмехнулся Орсо. — Спасибо за Пороха!

— Да не за что. Мушки — они все славные…

Объяснение с Адой Орсо решил не откладывать — если уж заслужил выволочку, то чем быстрее, тем лучше. Но когда он, переодевшись, заглянул в кухню, Ада была поглощена сооружением очередного кулинарного чуда и сердитой не смотрелась. Увидев воспитанника, она в знак приветствия тряхнула головой, украшенной поварским колпаком, и продолжила отсчитывать ложку за ложкой какого-то тёмного порошка, отправлявшегося в котёл:

— Восемь, девять, десять, хорооош! Закрываем, — опекунша отставила баночку с порошком, накрыла посудину крышкой, взяла с полки над плитой песочные часы и перевернула. Белый песок невесомой струйкой, словно нехотя, заструился вниз. Ада отряхнула руки и обернулась наконец к Орсо:

— Это наш обед. В роли завтрака сегодня буженина и оладьи с лимонным джемом. Какао?

— Спасибо, — вспомнив о какао, юноша ощутил, что порядком замёрз, пока носился по двору. Ада зачерпнула из котелка густой ароматный напиток, налила в забавную серебряную кружку, похожую на кувшин с откидной крышкой, Орсо осторожно принял у неё сосуд, самостоятельно нагрёб на тарелку еды и устроился поближе к печи. Руки уже согревались, только всё ещё было немного боязно начинать разговор…

— Ну, дорогой воспитанник, у вас накопились вопросы… я надеюсь? — Ада присела на скамейку напротив, не снимая кухарочьего фартука. — В ближайший час я всё равно не смогу отлучиться и бросить рагу без внимания, так что, если хотите, составьте компанию.

— Я… не знаю, что мне делать, — признался Орсо. — Отец хотел, чтобы я учился, но мы не успели с ним решить, чему именно…

— Так решите сами. Определитесь для начала, что вас больше привлекает — военная служба или цивильная карьера?

— Я думал об этом, — проклятье, да когда же он перестанет смущаться? С отцом о мечтах и планах говорить было легко, он никогда бы не позволил себе ни насмешки, ни осуждения, но Ада женщина… к тому же неизвестно, не наделила ли её, например, королева Мария в придачу к подписи на документе какими-нибудь инструкциями относительно наследника Травенари?

Ада молча ждала продолжения, глядя на новоявленного воспитанника спокойно и как-то грустно. Орсо вдруг увидел, что она намного старше, чем показалась тогда, в отцовском доме, и сегодня утром, после скачки на коне. Ей ведь лет сорок, если не больше. И она, кажется, не мажется белилами и румянами, чтобы скрыть возраст, — от этого женщины только кажутся ещё старше… Орсо видел таких устарелых модниц в театральных ложах. Они с отцом бывали в Новом театре почти каждый месяц, дирижёр Маротти был старинным приятелем отца и всегда сообщал о новинках и гастролях задолго до того, как появлялись афиши и приходили почтой уведомления. Маротти не стало в прошлом году, а теперь ушёл и отец… Орсо потряс головой не хуже Пороха, отгоняя печальные мысли.

— Я хотел бы… знаю, это звучит смешно, но я действительно хочу этого. Не знаю только, как подступиться…

— Расскажите, — ободрила Ада. — Не вижу ничего смешного в планах и желаниях. Вы же не хотите стать пиратом… я надеюсь?

— Нет, — прыснул Орсо и тут же снова стал серьёзен. — Но я хочу ходить в морские экспедиции. Не военным, нет! — добавил он торопливо. — Географом. Составлять карты берегов, течений, островов, ледовых полей…

— География — почтенная наука, — Ада долила воспитаннику какао и подвинула новое блюдо с оладьями. — Не жалейте, ещё напеку. Однако я бы дала вам странный совет, если позволите. Образование для этого лучше всё же военное. Вас же никто не заставит сдавать экзамены на офицера больше одного раза, а иметь хоть лейтенантский чин и географу не зазорно. Военных готовят на совесть, для практики, а не для кабинетной болтовни.

Орсо приуныл. Он смутно представлял себе военные учебные заведения, но подозревал, что жизнь там была бы не сахар. Особенно у него: с одной стороны, сирота, с другой — воспитанник приёмной дочери королевской четы, положение непонятное и в определённом смысле смотрится как протекция. А этого не любят нигде.

— Вообще-то, — прервала его размышления Ада, — у вас в любом случае есть полгода на решение. Вступительные испытания всегда идут летом, когда определитесь — начинайте готовиться. Если понадобятся учителя — найдём. Библиотеку я в доме не держу, но могу раздобыть для вас пропуск в королевскую. Да и собрание, которое вы вручили музею, весьма впечатляет… Не жалеете?

— Нет, — помотал головой Орсо. — Это, наверно, плохо, но я не такой трепетный любитель книг, как отец. Иногда мне казалось, что он… разговаривал с ними. У меня этого нет, так что пусть служат тем, кому нужнее.

— С такими взглядами на жизнь вам нелегко придётся, — покачала головой опекунша.

Орсо обиженно вскинулся:

— Отец учил меня не сидеть на сундуке с сокровищами, как скупец из басни! Он… он всегда отдавал то, что имел, если кому-то было по-настоящему нужно…

— Дорогой мой, — улыбнулась Ада, — я ведь не говорю, что ваши взгляды плохи! Я лишь предупреждаю: с ними вам будет трудно жить. Недостаточно быть щедрым — нужно ещё уметь защищать то, что даёшь, от хапуг и скупцов и давать лишь тем, кто в самом деле нуждается. Поэтому, — заключила она неожиданно, — я и не терплю благотворительности.

Песок успокоился в нижней пузатой колбе, Ада встала, помешала в котле громадной деревянной ложкой и обернулась к Орсо:

— Помогите сдвинуть с огня.

Вдвоём они переставили тяжёлый котёл с горячей плиты, и его место немедленно заняла кастрюлька с подостывшим какао. Ада разлила ещё по порции себе и воспитаннику, уселась обратно на скамью и обхватила кружку ладонями, словно греясь.

— Кстати о скупости. Своих денег у вас пока нет, а расходы непременно будут. Деньги я держу в гостиной, в шкатулке за айской вазой. Вазу только не уроните. Если идёте прогуляться по городу, советую не брать крупные ассигнации — в крайнем случае наменяйте мелочи в лавке Тобиаса, на углу, он никогда не отказывает.

— А… сколько можно брать? — опешил Орсо. Такое отношение к деньгам было для него, мягко говоря, в новинку.

— Сколько понадобится. Вы же не станет покупать клипер… я надеюсь?

— Нет, но…

— Всё остальное вы можете себе позволить. Но если вас будет мучить совесть по поводу крупной траты, спросите меня — что-то, а вашу совесть я успокоить смогу. — Всё же смеётся она как-то очень тепло и радостно и совсем не кажется ни старой, ни холодной.

Ада оглядела кухню хозяйским взором, смела со стола крошки, тщательно закрыла и убрала на полку банку с джемом:

— Меня здесь больше ничто не держит, рагу дойдёт без посторонней помощи. Пойдёмте-ка в гостиную, я лягу, наконец.

Орсо подал опекунше руку, проводил в зальчик, служивший гостиной (хотя гостей он в доме пока не видел), Ада разместилась в любимом кресле, достаточно длинном, чтобы в нём можно было полулежать. Орсо подвинул стул поближе к огромному мраморному камину — он не горел, но и без огня притягивал неясным ощущением уюта и тепла. Особенно добавляли тепла четыре одинаковых пистолета, висевшие над каминной полкой…