Артуриана (СИ) - Старкина Виктория. Страница 11

И многочисленные дети его, которых ошибочно приписывают мне, не были моими. Они свалились, буквально, как снег на голову, и совершенно сбили с толку: я понятия не имела, что делать с ватагой неугомонных мальчишек. И главное, не имела ни малейшего желания воспитывать этих детей, как не было у меня и желания вступать в ненужный бессмысленный брак.

Однако я подчинилась воле Артура, оставаться долее в Камелоте было для меня невозможно, я это понимала. И если уж выходить замуж, так за короля столь славной страны, какой был Регед в те годы, а уж никак не за бедного простолюдина, даже если того посвятили в рыцари благодаря широкой душе Артура, а таких было не счесть.

Регед располагался к северу от Логреса и был частью Альбиона, необычайно живописной, но очень холодной, что не нравилось мне, привыкшей к мягкому климату Броселианда, где даже зимой редко выпадал снег.

Однако же воля короля была законом, меня представили будущему супругу, он преподнес Артуру богатые дары, и довольно скоро друиды связали нас брачными клятвами, перемешав нашу кровь в золотой чаше, принесли необходимые жертвы, получили подтверждение от древа-оракула, что боги не возражают против союза, а после случился свадебный пир — таких роскошных застолий прежде не знали эти земли!

В честь события пожаловали мои сестры с мужьями и детьми. Точнее, с детьми пожаловала Моргауза, Элейна оставалась бездетной и, когда мы оказались наедине в моих покоях, сестра спросила, не могу ли я с помощью чар помочь ей стать матерью. Я предложила снадобий, которые хороши для женского здоровья, научила, как делать отвары из целебных трав, рассказала, в какие дни их следует собирать, а в какие — пить настойки.

— Что до чар — помнишь, что случилось с нашей бедной матерью, когда родился Артур. Хочешь, чтобы подобное произошло и с тобой?

Элейна печально покачала головой.

— Надеюсь, твои советы помогут. И надеюсь, ты будешь счастлива в браке, сестра.

— Это вряд ли, — твердо ответила я. — Но, возможно, я буду счастлива после брака.

Когда мы собрались на свадебный пир, на мне было чудесное красное платье, муж смотрел на меня благосклонно, я казалась ему красавицей, но надо заметить, король Уриен чрезвычайно любил женщин, поэтому ему показалась бы красавицей и старая гоблинша.

Артур в золотом венце и плаще, украшенном коронами, сидел по правую руку от невесты, а Моргауза и Лот — по правую руку от жениха. Дальше располагались Элейна и Нантрес, а за ними все рыцари Круглого стола. Сэр Кай, сэр Персиваль, сэр Борс и сэр Дагонет, сэр Бомейн, сэр Бедивер и, конечно же, сэр Ланселот, который вежливо и сдержанно, но весьма искренне, поздравил меня с замужеством, а я так же вежливо и сдержанно поблагодарила.

К моему изумлению Артур решил посвятить в рыцари старших сыновей Моргаузы — Гавейна и Гахериса, и вместе с ними — моего будущего супруга. То была неожиданная честь, какой прежде он не удостаивал мужей своих сестер, и я поняла, что причиной стало его особое отношение ко мне.

На свадебном пиру король был мрачнее тучи, не слушал чудесную игру музыкантов и их песни, не участвовал в танцах и произносил речи в честь молодых с видом, который был бы куда уместнее на погребальном пиру.

Зато чарку за чаркой выпивал молодое вино и мед, отчего быстро захмелел. Никогда не видела я брата таким, обычно он был умерен в еде и питье и не позволял себе подобного.

— Громче, играйте громче! — кричал захмелевший Артур и без того надрывающимся музыкантам, уже измучившим арфы и свирели, гости поддерживали короля, хлопая в ладоши и топая ногами, они тоже вносили свой вклад в создание ритма, под который пустились в пляс те, кто не мог усидеть на месте. Мне же совершенно не хотелось танцевать, я смотрела в пространство, уставившись в одну точку, понимая, что моя жизнь уже не будет прежней. Замужество не радовало, но и не пугало, я предпочла смириться с неизбежным и принять, как принимают волю богов.

Король Уриен поднялся.

— Мне кажется, молодым пора оставить гостей. Не так ли, Ваше Величество? — он поклонился Артуру.

Тот мрачно кивнул, не удостоив жениха даже взглядом. Уриен протянул мне руку, я встала, поклонилась королю и гостям, и вдвоем мы покинули свадебный пир.

Я шла, опираясь о руку своего супруга к нашему спальному покою, раздумывала о том, что еще можно убежать, пока брак не вступил в законную силу. Учитель Мерлин мог оборачиваться волком и птицей, кустом или деревом, могла бы обернуться и я, стоит лишь попробовать и однажды — все выйдет, тогда — снова желанная свобода! Но что-то словно удерживало меня подле мужа, и я знала, что именно. Я думала о том, какая буря бушует сейчас в сердце Артура, ведь он добровольно отдал другому женщину, которую желал для себя, и сейчас был несчастен, как никогда прежде! Я на расстоянии ощущала мучительную боль, разрывающую сердце, которую он испытывал, но наравне с сочувствием в душе моей росла и крепла темная радость — мне было приятно, что кто-то страдает из-за меня теперь, страдает так же сильно, как я страдала когда-то из-за моей любви к Ланселоту. И потому желала я остаться с Уриеном, чтобы насладиться этой радостью подольше, пусть и понимала, что недобрые чувства владеют теперь моим существом.

В первую ночь, проведенную с мужем, я не могла уснуть и наконец, увидев, как за окном забрезжил рассвет, решила все ж подняться, надела платье и набросила плащ. Мне хотелось выйти на воздух, хотелось уйти к родному лесу, побыть наедине с духами, услышать, как поют дорогие моему сердцу дриады.

Чего мне не хотелось, так это слушать, как храпит Уриен, который, в отличие от меня, спал крепко.

Чуть свет тихонько выскользнула за дверь, прошла по коридору и уже повернула было, к лестнице, как вдруг увидела, что дверь в королевский покой отворилась, и оттуда в одной льняной нижней рубашке появилась Моргауза. Королева Оркнейская воровато огляделась по сторонам, словно опасаясь быть увиденной, а, заметив меня, застыла, как вкопанная. На ее лице было столько растерянности и даже страха, что я, в другое время не подумавшая бы ничего дурного, сейчас же прониклась смутными подозрениями.

Закрыв глаза, я напряглась, в следующий миг погрузилась в мысли сестры, что позволило мне без труда восстановить картину случившегося. И картина эта не понравилась мне чрезвычайно!

— Ты что здесь делаешь? — сестра, наконец, опомнилась. — Ты почему не с мужем?

— Могу те же вопросы задать тебе, — мрачно произнесла я, приблизившись. — Почему ты выходишь из королевских покоев в таком виде, сестра?

Моргауза с досадой опустила глаза, а потом снова вскинула их на меня, и очередная ложь уже была готова сорваться с ее языка.

— Не трудись, — прервала я. — Мысли твои мне известны. Как и все, что случилось здесь этой ночью. Но зачем?! Как ты могла! Моргауза, Артур наш брат! Зачем он тебе? Ведь ты же на каждом углу твердишь, что любишь своего мужа!

— Так и есть, — она бесстыдно взглянула мне в глаза. — Мой муж тоже любит меня, а спроси, где он сейчас? Лот ведет весьма вольный образ жизни, моя дорогая. А что же делать мне? Артур молод и хорош собой. К тому же — он король. Милость короля нужна всем, тебе ли не знать?

— Но ведь он наш брат…

— Мало ли мы знаем братьев, что брали в жены сестер? — откликнулась Моргауза беспечно.

— Но как он мог… — в конец растерялась я. — Ты никогда не нравилась ему… У тебя трое сыновей, ты чужая жена, ты его сестра…

— Сдается мне, наш братец был слишком огорчен чьей-то свадьбой, вот и перебрал лишнего, — усмехнулась Моргауза.

— Мог бы найти какую-то служанку! — возмутилась я, — А не королеву соседней земли, дочь той же матери!

— Мне кажется, — на миг она стала серьезной, — Он сделал это нарочно. Вино лишь придало ему храбрости, но не определило намерений. Он любит тебя, Моргана, и хотел показать, что нет тех границ, которые ты придумала себе. Поэтому выбрал другую сестру, для того, чтобы уязвить тебя, и возможно, удержать. Чем ты его так приворожила?