Аллегро на Балканах - Михайловский Александр. Страница 18

– Мы предполагали, что нечто подобное случится после того, как мы покончим с Турцией и развернемся в сторону Европы, – сказал канцлер. – Но деятели, обеспокоенные текущим положением дел, заторопились к нам уже сейчас. Будь это у нас в двадцать первом веке, я бы сказал, что эти двое едут в Россию, чтобы высказать от лица мирового правительства решительное «фи», а также потребовать немедленного изменения политики. Но тут на сто лет раньше: политики еще прекрасно понимают, где расположены буйки, за которые не стоит заплывать, а ваш дядюшка, при всех его недостатках, человек абсолютно самостоятельный, не то что наши тамошние политически пигмеи, и не станет выступать от чьего-то коллективного имени. Кроме того, он должен прекрасно понимать, что с момента подписания Брестских соглашений в Европе сложилась новая геополитическая реальность, и с этим необходимо считаться.

– Думаю, он это понимает, – сказала Ольга. – И это понимание только добавляет ему решимости переговорить со мной с глазу на глаз, пока Сашка находится на войне. Предыдущая их встреча прошла в обстановке, далекой от сердечной теплоты.

Стоявшая за креслом императрицы Дарья сказала:

– Если кайзер Вильгельм по-прежнему одержим суицидальными желаниями, то я смогу пристрелить его ничуть не хуже, чем Александр Владимирович. Вот только морду я ему набить не смогу, наше высшее общество такого афронта не поймет.

Канцлер Одинцов усмехнулся и сказал:

– Представляю себе заголовки газет: «Кайзера Германии избили в Гатчинском дворце и выставили вон, будто какого-то забулдыгу!»

– Прекратите меня смешить! – простонала Ольга, прикрывая рот рукой. – Сашка, когда собирался набить дяде Вилли его наглую морду, был абсолютно серьезен, и только это спасло нас от дипломатического скандала. Вы же превращаете эту историю в какую-то комедию.

– Напротив, мы с Дарьей Михайловной абсолютно серьезны, – сказал канцлер. – На самом деле причина, по которой кайзер так стремительно собрался в Россию, далека от проявления мазохистских и суицидальных наклонностей. Очевидно, кайзеру Вильгельму и его ближайшему окружению, в котором пока еще есть умные люди, стал очевиден тот факт, что нынешняя политическая конфигурация в Европе неизбежно грозит Германии полным разгромом – если не после «первого листопада», так после трех-четырех лет затяжной войны на истощение. Февральская революция в России была явлением случайным, по большей части спровоцированным безалаберной политикой вашего брата, а вот случившиеся полутора годами позднее события в Германии произошли вполне закономерно…

– Погодите, Павел Павлович, – сказала Ольга, – насколько я помню, германский генштаб и его гений фельдмаршал Шлиффен рассчитывают на то, что грядущая война будет стремительной, в духе короля Фридриха Великого и этого вашего, как его там, Гитлера. При таких планах грядущий крах Германии как раз таки не очевиден. Месяц войны на Западном фронте…

– И последующая затяжная война неограниченной длительности против России, – сказала своей подруге-императрице Дарья Одинцова. – Наши умники из СИБ аккуратно слили своим немецким коллегам некоторые моменты из нашей Великой Отечественной Войны. Да и готовимся мы напоказ все к тому же – не к стремительным операциям, которые в два хода выведут нас в дамки, а к ожесточенной многолетней бойне на естественных оборонительных рубежах…

– Второй Рейх фатально зависит от импорта продовольствия и кайзер Вильгельм об этом знает, – сказал канцлер Одинцов. – В отличие от некоторых политиканов, он действительно думает об интересах того народа, который дан ему в кормление. Там, в нашей истории, после того как на сторону Антанты перешли Италия и Румыния, Второй рейх оказался в блокаде, вызвавшей в нем состояние перманентного управляемого голода. И это при том, что в Австро-Венгрии голод был неуправляемым, ибо там не предпринимались меры по беспощадному нормированию всего и вся. Здесь, у нас, контуры будущего блокадного кольца вокруг Центральных держав видны уже сейчас. Румыния сокрушена, Италия изначально находится на нашей стороне, а снабжать Германию продовольствием через страны Скандинавии не дадут англичане, которые сразу могут установить лимиты морской блокады: чего и сколько Швеция и Норвегия могут ввести для собственных нужд, и ни граммом больше. Там, в нашем прошлом, союзные соглашения в Антанте были составлены так, что Британия соблазняла немцев вступить в войну при том, что она сама оставалась бы нейтральной. И только нарушение германской армией нейтралитета Бельгии расставило все точки над «и». Здесь, у нас, благодаря вашему старому учителю, конфигурация будущей схватки настолько вульгарно недвусмысленна, что вашему дядюшке сразу стала очевидна глубина той задницы, в которую он может попасть, если продолжит прежнюю политику…

Императрица с недоумением произнесла:

– Так я не поняла: настаивая именно на таком тексте Брестских соглашений, вы имели в виду максимально быстрый разгром Германии или возможность вовсе избежать войны, заранее лишив противника уверенности в своих силах? И зачем же нам тогда готовиться к затяжной войне, которая, скорее всего, теперь никогда и не произойдет?

– Лучше подготовиться к затяжной войне и выиграть ее в два касания, чем наоборот, – сказала Дарья Одинцова. – Можешь поверить в этом мне как специалисту.

– Именно так, Ольга, – тихим голосом подтвердил канцлер, – если бы мы не вели такую бурную подготовку, ваш дядюшка Вилли ни за что не догадался бы, что это мы все всерьез. К тому же мы заранее приняли меры, чтобы с первого до последнего дня войны сохранить транспортные коммуникации с союзниками, а врага загнать в полную блокаду. Хотя я уже говорил, что по-настоящему к затяжной войне нам подготовиться не дадут…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.