Останний день - Васильев Андрей. Страница 9

– Если не считать конечной точки нашего маршрута, – добавила Васька задорно. – Хотя тут уже разницы особой нет. Спеши, не спеши – темнота стоит такая, что хоть глаз коли.

– Новолуние на той неделе как раз было. – Глянула в окно Марфа. – Но ничего, фонари у нас есть. Единственная печаль в том, что я тебя, Валера, обманула.

– Вы о чем? – немного напрягся я.

– Так обещано было, что мы еще грибов пособираем, – рассмеялась верховная ведьма, – но в таких потемках… Если только местного лесного хозяина попросить о помощи, но как бы он нам поганок в лукошко не насыпал… Не любят лесовики таких, как мы с Василисой, так уж с давних пор повелось. Специально вредить не станут, поостерегутся, но возможности пакость устроить не упустят.

– Забудьте, – успокоил я женщину. – Грибы – это прекрасно, но, думаю, на этот раз мы без них обойдемся. Главное – найти то, что вам нужно, и забрать это у земли.

– Очень надеюсь, что именно так все и случится. – Лицо моей спутницы словно затвердело. – Я так давно этого жду.

Ой, непростые предметы, чую, мне нынче придется добывать. Сильно непростые, даже на фоне всего того, что мне раньше попадало в руки. И, скорее всего, они из тех, которые лучше не забирать у земли-матушки, потому что неизвестно, какой след за ними тянется. Вот только выбора у меня, увы, особо нет. Какому-нибудь Ростогцеву, может, и удалось бы втереть липу о том, что клад в процессе добывания в руки не дался, но с Марфой такой номер не пройдет. Она мои враки сразу распознает, а после… Даже думать не хочу, что случится после. Да и репутация враля мне не нужна. Я уже понял, что именно она, репутация, является одним из краеугольных камней, которые позволяют более-менее безбедно существовать в подлунном мире. И скрыть здесь ничего не удастся, правда так или иначе выползет наружу.

– Если не секрет, а чьи это вещицы? – поинтересовался я у своей спутницы, не особо, впрочем, рассчитывая на ответ. – Кому они принадлежали? Догадываюсь, что кому-то из ваших предшественниц, но я ведь могу и ошибаться.

– Не ошибаешься. – Марфа достала из кармана вязаной кофты карамельку, развернула фантик и отправила конфету в рот. – Все так. Когда-то очень давно гребень и кольцо принадлежали Неждане. Тебе это имя, само собой, ничего не говорит, ведь так?

– К великому стыду – да.

– Нечего тут стыдиться, – усмехнулась Марфа. – Жила Неждана давным-давно, да и не подпускаем мы, ведьмы, абы кого к подробностям нашей родословной. Но для тебя я исключение сделаю.

– Что приятно, – сказал я, тут же об этом пожалев. Ирония в эти слова не вкладывалась, но кто знает, что придет в голову моей соседке по салону автомобиля?

– Еще бы. – Марфа причмокнула, как бы давая понять, что карамелька чудо как вкусна. – Неждана вела свой корень от тех первых отроковиц, которых подпустили к заветным знаниям, тех, кто листал Книгу Вед, впитывая мудрость создателей мира сего, и спустя годы передал ее своим дочерям.

– А вы, Марфа Петровна, в свою очередь, дочь тех дочерей? – уточнил я, снова не удержавшись.

– Нахал какой! – вполне искренне заявила ведьма, сдвинув брови. – Мне, по-твоему, сколько лет? Пара-тройка тысяч?

– Нет, конечно. – Чуть покраснел я. – В смысле вы их… э-э-э-э…

– Да, я потомок Нежданы, – оборвала мое блеяние женщина. – Дальний. Сама Неждана покинула этот мир тогда, когда эти земли только обживать начинали, освобождая от леса места для пахоты. Но память о ней осталась, ибо мы, ведьмы, тем и сильны, что никогда ничего и никого не забываем, а особенно тех, кто достиг истинного величия. Что до гребня да кольца – они переходили в нашем роду от матери к дочери, и цепочка эта не обрывалась веками, и только в нашем поколении вышел, скажем так, сбой.

У, плохо дело. Семейные дела – самые скверные, тут никогда не знаешь, откуда тебе прилетит.

– Бабка Анисья, чтобы ей пусто было там, куда она в результате попала, сестрицу мою младшую, Аглаю, всегда любила больше, – продолжила свой рассказ Марфа. – У меня характер и в юности не сахар был, не любила я сюсюкать и угождать, а Аглая та еще лиса была. «Бабулечка то, бабулечка се» и все такое прочее. Ну, ты понял?

– Понял. – Кивнул я. – И наследство в результате досталось ей. Типовая история, я таких много видел, еще когда с родителями жил. Правда, там обычно молодые жены фигурируют.

– Одно дело дома да банковские счета, другое – то наследство, что от Нежданы осталось. Это ведь такая материя, в которой людские законы не действуют, подобные вещи живут своей жизнью, и если достаются не тому, кому следует, то беды не миновать. Так и вышло. Аглая получила гребень и кольцо из рук Анисьи, которая следом за тем дух испустила, и возгордилась так, что макушкой чуть до облаков не достала. Вот только не в коня корм. За пару лет она переругалась со всеми, с кем можно, сцепилась с несколькими влиятельными особами не наших кровей, в том числе и с хорошо знакомым тебе Карлушей Шлюндтом, а после подалась в бега, потому что оставаться в наших краях ей было невместно. Карл уже поставил кое-кого из свободных охотников на ее след, он ведь мстителен, как слон.

– Слон? – не понял я. – При чем тут слон?

– А ты не знал, что слоны – самые злопамятные существа в живой природе? – рассмеялась Марфа. – После человека, разумеется. Представь себе. Они отлично помнят добро, но еще лучше – зло. Впрочем, наши косолапые им почти не уступают. Но все они мелочь по сравнению со Шлюндтом. Я тебя вроде о том уже предупреждала, но повторю еще раз: бойся перейти Карлу дорогу, он такого не забывает. И упаси тебя тот, в кого ты лично веришь, от насмешки над этим человеком, особенно открытой.

Интересно, почему у нее так искривились губы в тот момент, когда она произнесла слово «человеком»?

– Ну да ладно, мы отклонились в сторону от рассказа. – Марфа достала из кармана кофты еще одну конфету. – Не желаешь? Нет? Ну, как знаешь. Так вот. Сестрица моя себя переоценила, не пошло ей наследство впрок. Чтобы такими вещами владеть, мало амбиций и желания, силенка нужна для их подчинения, опять же знания монументальные, а их у Аглайки не имелось. Да и откуда? Она предпочитала петь, плясать да интриги плести, а учиться у старших не желала, считала их старыми дурами. Само собой, Нежданино наследие из нее начало жизнь тянуть и за несколько лет иссушило почти до дна. У людей все просто: если даже ты ухватил не свой денежный кусок, он будет тебе служить так же, как и любому другому, деньгам и золоту все равно, кто ими владеет. А тут другие расклады, тут, если не свое взял, а после не доказал, что взятого достоин, считай, подписал себе смертный приговор. Второго шанса под Луной не дают, этот мир не благотворительный фонд, и сестрица моя – тому живой пример. Вернее, мертвый, потому что не справилась с грузом, который сдуру на себя взвалила. И все бы ничего, туда ей и дорога, если бы не одно…

– Она припрятала гребень и кольцо, – закончил я за Марфу. – Причем не просто так, а с каким-то хитрым финтом. Верно?

– Верно, догадливый ты мой, – усмехнулась ведьма. – Я знаю, где лежит ее бренное тело, знаю, куда она схоронила то, что без права забрала у меня много лет назад, я знаю все, но ничего не могу сделать. Аглая при жизни была слабой ведьмой. Да попросту никакой, даже твоя Стелла, уж на что она дура дурой, и то на две головы выше моей сестрицы. А то и на три. И все-таки одно заклятие она смогла сотворить филигранно. Какое именно, объяснять?

– Да нет, – отказался я. – И так ясно, что она вам пути к захоронке с бабкиным наследством каким-то образом закрыла. Но в чем затык-то? Неужто у вас подручных не хватает, причем сильных и знающих?

Марфа глянула на меня так, как взрослые смотрят на ребенка, который с серьезным видом сообщает им очевидные глупости.

– А, ну да, – понял я свою ошибку. – Кто ставит кошку охранять молоко?

Васька хихикнула, но тут же замолчала.

– Не в этом дело. – Погладила меня по голове Марфа. – Никто из подмосковных ведьм, а может, и российских, не смог бы вот так прийти и выкопать эти предметы. Купить у добытчика или украсть у него же – запросто, но забрать отсюда… Утопия. Просто не сможет ни одна ведьма подобную операцию провернуть, не получится у нее ничего. Будет топтаться на одном месте, ямы рыть, а все впустую. Здесь нужно нечто большее, то, что умеешь только ты и подобные тебе. Вот только с другими Хранителями кладов я договориться так и не смогла. Предшественник твой вреден был безмерно, да еще и не любил наше племя, а Афанасий, что до него на Москве обитал, большую дружбу с ведьмаками водил. Настолько, что соседствовал с одним из них в Замоскворечье, они каждый вечер чаи гоняли. Ведьмаки же нас сильно не жалуют, бывало, что дело даже до драк доходило. Само собой, что я к Афоне даже не совалась. А смысл? Унижаться лишь для того, чтобы услышать отказ? Я себя уважаю, мне такого не надо.