Мир Расмус. Потомок воина (СИ) - Шестак Игорь. Страница 38

— Как благородно. Видно, эта девушка очень дорога тебе, так? Ну что ж, — Ульфран поднялся и сделал знак своему воину. Тот, продолжая удерживать девушку одной рукой, второй выхватил кинжал и одним движением перерезал ей горло. Лейси упала на пол, захлебываясь кровью, а Ульфран тем временем договорил: — Мы не оставляем свидетелей.

— Ах ты мразь! — ярость придала трактирщику сил. Левой рукой он ухватился за рукоять торчащего из своей ладони ножа и, вырвав его, вскочил со стула и бросился на Ульфрана.

Тот лениво, будто нехотя уклонился от нескольких размашистых ударов, а потом, перехватив руку трактирщика, согнул ее под немыслимым углом, ломая кость, и направил клинок ножа прямо в сердце противника. Лезвие пробило сердце, и Пол Хемфи умер мгновенно, даже не успев почувствовать боли.

Ульфран же, вытащив свой нож из тела трактирщика, вытер его об одежду мертвеца и обернулся к ждущим его рыцарям, которые, уверенные в своем вожаке, на протяжении короткой схватки даже не пошевелились.

— Вы слышали этого борова. Надеюсь, запомнили приметы мальчишки. Поджигайте таверну, а затем выдвигаемся. Следующая остановка — Карноул!

Интерлюдия. Наемники

Таверна «У сержанта Джо», находившаяся в северном районе Нижнего города Карноула, пользовалась популярностью у стражников, приходивших пропустить кружечку-другую после дежурства, разного рода наемников, отдыхающих после очередного заказа или находящихся в поисках нового, солдат герцога и прочих воинов. Иногда сюда захаживали даже рыцари, конечно, не Льва и Меча, но вот Серебряного Клича — запросто. И сегодняшний вечер не стал исключением — таверна была набита практически под завязку.

Все столы были заняты, и прислуге пришлось выносить и ставить прямо в зале большие широкие скамьи, чтобы все желающие могли уместиться. У правой стены на небольшом возвышении расположился менестрель в цветастом плаще, наигрывая на лютне, вплетая веселую мелодию в общий шум, гам, звон посуды, разговоры и хохот, царящие в таверне, а служанки сноровисто разносили закуску и выпивки, ловко уворачиваясь от норовящих шлепнуть их по мягкому месту рук. В общем, это был обычный вечер в этой таверне.

И именно сюда заглянул один из приказчиков и доверенных лиц купца Арни Рокрейна, одного из богатейших и наиболее уважаемых торговцев не только Карноула, но и всего королевства. И пришел он сюда не случайно.

— Люди! Воины! — разнесся в зале таверны усиленный магическим артефактом голос приказчика. — Прошу немного вашего внимания. У меня есть предложение работы от Арни Рокрейна и щедрая за нее оплата для смельчака, согласившегося взяться.

Музыка тут же стихла. Менестрель воспользовался паузой, чтобы смочить горло кружечкой эля, заботливо поднесенной ему одной из служанок. Постепенно, стих и общий гомон. Некоторые, услышав предложение о работе от одного из богатейших купцов, всерьез заинтересовались, другим просто было любопытно послушать, что же за предложение.

Дождавшись, пока в зале таверны образуется относительная тишина приказчик забрался на стул, прочистил горло, и, поднеся ко рту небольшой зеленый камешек, продолжил:

— Арни Рокрейну требуется боец, готовый сразиться за него в Испытании поединком. Поединок назначен на завтра, в четыре часа после полудня.

— Сколько предлагаешь, если не секрет? — раздался чей-то голос из глубины зала.

— Смельчаку, готовому биться в завтрашнем поединке, будет выплачено три динария, если он согласится, и еще пять — в случае победы. Таким образом, общая сумма в случае победы — а иного исхода мой господин не ждет — составит восемь динариев!

Собравшиеся в таверне возбужденно загомонили. Восемь динариев — весьма щедрая сумма, жалованье простого стражника почти за два месяца службы. А тут такие деньги можно будет получить всего лишь за несколько минут драки.

Но прежде чем раздались выкрики собравшихся в таверне воинов, выражающие желание биться от имени щедрого купца, сидящий за одним из ближайших к приказчику столов огромный бородатый воин, по виду — уроженец Дарстара, с двуручной секирой, небрежно прислоненной к столу рядом с ним, обратился к приказчику:

— А скажи-ка мне, в чем суть спора, для выяснения которого требуется Испытание поединком? Не хочу становиться чьим-то кровником.

— Это — не твое дело, воин. Все, что нужно знать — это то, что биться ты будешь во имя Арни Рокрейна, а тебе за это щедро заплатят, — сердито сверкнул глазами на бородатого приказчик.

— А не тот ли это слух, — встрял в разговор сидящий на скамейке мужчина с луком и колчаном за спиной, в черных кожаных доспехах, один глаз которого закрывала черная повязка, — о суде неделю назад. Как я помню, там с одной стороны был как раз твой Рокрейн, и вроде бы дело так ничем и не завершилось.

— А, это дело, что ли? — поддержал лучника сидящий сбоку от него смуглый арсиец. — Я вроде слышал, что там речь шла об изнасиловании. Вроде местный дворянин изнасиловал какую-то девку, а купец вступился за нее. Дело аж до суда дошло.

— Девку изнасиловал? Подумаешь, велико дело!

— Так а что за девка-то?

— Да погоди ты про девку, что за дворянин?

— Это че, биться с дворянином нужно будет? Ну уж нет. Еще потом его родня мстить придет.

— Извини, мужик, но мы здесь люди простые, месть дворянского рода на себя накликать не хотим.

— От оппонента господина Рокрейна тоже выступит боец, — вновь повысил голос приказчик. — К тому же, хочу напомнить, что законы королевства запрещают мстить бойцам, сражающимся в Испытании поединком от своего или же от чужого имени!

— Законы, может быть, и запрещают. Но знаешь же, как бывает, — вновь заговорил бородатый воин с секирой. — Капля яда в эль, арбалетный болт или нож в спину из-за угла, неприятности на дороге. Но ладно, ты скажи лучше вот что: известен ли боец, с которым нужно будет биться? Раз это не сам дворянин?

Приказчик помрачнел лицом и некоторое время молчал, играя желваками. Выглядел он при этом так, будто разглашение имени бойца соперника будет равносильно выдаче государственной тайны. Но при этом приказчик понимал, что отвертеться ему не удастся. Все равно рано или поздно это станет известно.

— Да, боец определен. Им станет Рашад Хул.

При упоминании этого имени в зале таверны тут же стало так тихо, что было слышно потрескивание дров в камине. Все уставились на приказчика. Кто-то смотрел с удивлением, кто-то — с испугом, но большинство — с недоумением. Как будто тот только что предложил им пойти и прыгнуть вниз головой с крепостной стены.

— Я правильно расслышал, — вновь произнес бородатый, — что твой господин хочет, чтобы мы бились с Рашадом Мясником?

— Да.

— Извини, друг, — покачал головой воин с секирой. — Тут необходимо не восемь динарием, а восемьсот. В качестве пожизненного обеспечения семьи погибшего. Дураков нет, — с этими словами воин повернулся обратно к своему столу, утратив всякий интерес к разговору.

Все присутствующие в таверне последовали его примеру, причем многие в открытую обсуждали Рашад Хула и глупость приказчика, вздумавшего, что хоть кто-то выступит против него.

Приказчик так и остался стоять на стуле, сжав кулаки от охватившей его злости. Это была уже третья таверна, и везде все было одинаково — услышав наводящее страх имя, ни один из воинов не готов был биться за купца, и никакие деньги не могли их переубедить. Тем не менее, купец предпринял еще одну попытку:

— Я уверен, что смогу уговорить своего господина повысить сумму до пятнадцати денариев. Пятнадцать динариев тому, кто одолеет Рашад Хула, — вновь воскликнул приказчик, но большинство его проигнорировало, потеряв к нему всяческий интерес, а некоторые из слышавших его откровенно заржали, будто приказчик отмочил лучшую свою шутку.

Тот же, выкрикнув свое предложение еще дважды, и получив в ответ лишь смех и издевательства вроде «Сходи к целителю да подлечи голову», в сердцах воскликнул:

— Я думал, тут собрались воины, но здесь только трусы!