Ад - удел живых (СИ) - Ливень Юрий. Страница 56

— Атас, пацанчик! Рвем на хазу! — он позвал за собой пританцовывавшего от нетерпения Мотыля.

Выскочив во двор, шныри едва не налетели на стоящих перед подъездом братков, долго и мрачно ожидавших результатов разведки.

— А ну стоять! — скомандовал старшой. — Карманы вывернули!

Шестерки, понурившись, начали выворачивать карманы, однако в них ничего, кроме мелкого хлама и мятой пачки сигарет с замызганной зажигалкой, не обнаружилось. Бандит, с выражением отвращения на лице, прохлопал шнырей, ничего не найдя.

— Че там? — спросил он, вытирая руку влажной салфеткой, поданной кем-то из пацанов.

— В нааатууурее голяяк! — протянул Мотыль, но замолчал, заметив гневный взгляд пахана.

Жбан, по-быстрому рассказав об увиденном, о связанном трупе, о пустом подъезде, об основательном шмоне квартиры кем-то левым, получил от пахана обещанный коробок с травой и звонкий подзатыльник. Братва снова заржала и ломанулась в дом, а шныри, дождавшись, когда те скроются за металлической дверью, бросились к машине. Жбан за руль, Мотыль, пугливо оглядываясь, метнулся за дом, забирать пакет с дурью. Когда грузовичок вырулил со двора, прыщавый уже бежал обратно, прижимая к груди драгоценный груз.

— Ниииштяяяк, брааатииишкаа! — запрыгнув в кабину, визгливо прокричал Мотыль, тяжело дыша. — Зааатаарчииим!

По дороге домой, шныри обнесли небольшой, чудом уцелевший магазинчик, неподалеку от вокзала. Остановившись у входа, пацанчики шустро вскрыли монтировкой закрытую рольставней дверь, затем, подогнав 'газель' задом к двери, быстро набросали в кузов все, что смогли найти. Получилось не так много, как им хотелось бы, но жратвы, бухла и сладких напитков хватит не на одну неделю, если никто из братвы не отберет. Хотя, маловероятно, никто из блатных в машину шнырей не полезет, западло мараться.

Закончив погрузку, перед посадкой в машину Жбан немного задержался, увидев медленно идущую к ним дохлую тетку, с ошметками гнилой плоти вместо лица. Встав в эпическую позу, с десятка метров он разнес её голову одним-единственным метким выстрелом из обреза старой двустволки. Удовлетворенный подвигом, под радостное ржание Мотыля, Жбан завел двигатель и вырулил на дорогу. Осталось всего ничего — доехать без приключений домой и разгрузиться так, чтобы никто не позарился на драгоценную добычу.

— Мотыль, по четкану мы сёдня впряглись! Чутка напрягов, и в деловую масть войдем, слы? — довольно пробормотал Жбан, вымакивая корочкой хлеба остатки масла из добытой баночки шпротов.

Кореш не ответил, его уже мало что интересовало. Едва закончив таскать упаковки с лимонадом и пивом, Мотыль лихорадочно намотал жгут на руку, предварительно заправив инсулиновый шприц из найденного в квартире варщика пузырька. Не поев и не раздевшись, наркоман запустил по вене кубик золотистого 'масла', провалившись на несколько часов в усыпанный сверкающими бриллиантами рай… То, что после выхода оттуда его ждут адский сушняк, обоссанные штаны и пожелтевшие на сутки белки глаз, Мотыля, похоже, совсем не интересовало.

Дождавшись, когда подельник застынет в странной, выгнутой позе, характерной для 'масляных', Жбан неторопливо забил в стеклянную трубочку для курения гашиша маленький шарик 'пластилина' из банки, отхлебнул пива из мутного от грязи бокала и блаженно затянулся. Жизнь налаживалась.

Глава 16

«Штурмовая команда»

13.04.2008, воскресенье, Ярославская область

— Атас!!! — заорал Виктор, когда лобовое стекло «буханки» пробила пуля, пролетевшая в сантиметре от лица Игоря, зацепив самый край уха.

Впрочем, команды Лукин почти не слышал. Получив в лицо осколками стекла, чудом не попавшими в глаз, ощутив боль в ухе, Игорь бросил педаль газа и рывком выскочил наружу, едва не сорвав дверь с петель. С другой стороны, на молодую весеннюю траву кубарем вывалился Бэтэр, начавший стрелять уже в перекате. За их спинами заскрипели тормоза ведомых машин, краем глаза Виктор увидел вылетевшую на противоположную обочину «девятку» Марины.

— Сукиии!!! — заорал Бэтэр, посылая в сторону мелькнувших над забором силуэтов пулю за пулей.

Лукин, замешкавшись на мгновение, ощутил, как правую ногу обожгло болью после очередного выстрела неизвестного врага. Его сознание, после испуга и резкой боли, вдруг подернулось кровавым туманом, как тогда, после стычки с монстром возле больницы. Только в этот раз все произошло намного быстрее. Боль в ноге толкнула его вперед, резко, стремительно, яростно, глаза стали видеть шире, четче, дальше. Из груди вырвался утробный рык, когда он, сильно оттолкнувшись от земли, одним махом перелетел через забор. Здесь враг, здесь опасность, здесь добыча!

Прыгнув на первую свою жертву, стоявшую на сложенных у стены ящиках, Игорь нанес размашистый удар в голову. Лишь на мгновение увидев панику в глазах мужика, вооруженного охотничьей двустволкой. Кулак с хрустом вошел тому в череп, затрещала шея, из глаз и ушей брызнула кровь… Но Лукин уже не видел последствий своего удара, заметив движение слева, туда же призрачными стрелами устремились клочья тумана. Снова длинный прыжок, второй стрелок, стоявший на ящиках, улетел с разбитой головой.

Крутнувшись на месте, гигант встретился взглядами с третьим мужиком, стоявшим на земле. Он возился с чем-то, зажатым в руках, раскрывал искаженный от ужаса рот, кажется, что-то кричал… Кровавый туман зашевелился, выпустив щупальца, как у спрута, протянувшиеся к жертве. Впереди сверкнуло, пролетевший мимо заряд дроби, остановить стремительно летящего на новую жертву хищника, не смог. Глухо, словно сквозь вату, до слуха донесся сначала грохот выстрела, а потом и едва слышный звук падения тела, с почти оторванной головой.

Где-то далеко, прячась в тумане, кто-то кричал, алые щупальца метались из стороны в сторону, жаждая новых жертв, наконец, что-то шевельнулось в дверном проеме ветхого ангара из бетонных плит, в изумрудных глазах полыхнул огонь…

Тяжело ударившись с разбега в дверь, закрывшуюся перед ним в последний момент, Игорь принялся бить, ломать, крушить ненавистное препятствие, вставшее перед ним и добычей, воющей, кричащей, визжащей многими голосами. Обитая железом, добротная дверь трещала, скрипела, шаталась, голодные щупальца лезли в щели, расширявшиеся с каждым ударом. Лукин сам рычал и выл от полыхающего в голове пожара, раздуваемого жаждой крови, плоти, насыщения. Распахнутая в жадном оскале, подрагивающая пасть истекала слюной в предвкушении обильной добычи, горло, сипло булькая, подергивалось, алкая глотать кусок за куском…

Дверь почти поддалась, когда в обезумевшего хищника врезалось тяжелое, сильное тело Виктора. Лукин отлетел в сторону, сгруппировавшись в падении так, что едва его ноги соприкоснулись с землей, он мгновенно изготовился к прыжку на нового противника. Щупальца заплясали перед броском, превращаясь в жирные, плотные змеиные тела.

— Стоять, сука! — заорал Бэтэр, вскидывая карабин на товарища, превратившегося в безумца. — Завалю, тварь!

Услышав знакомый голос, Игорь замер. Сквозь пелену тумана на него взглянуло лицо такого же хищника, как он сам, злое, беспощадное. Клочья тумана неохотно расступились, позволив рассмотреть собрата по стае. В его облике он увидел себя — из тумана на него смотрело собственное лицо. Страшное, звериное, пугающее…

Лукин отшатнулся, застыл. Перед ним стоял не хищник и не жертва, перед ним стоял человек, живой, разумный… Глотка разочарованно зашипела, алые змеи бешено завертелись, желая дотянуться клыками до вожделенной плоти, но разум не позволял броситься вперед, чтобы утолить сжигающий нутро голод. Перед ним стоял Человек!

Сделав пару неуверенных шагов назад, Лукин вырвал из кармана флягу, непослушными, скользкими от крови пальцами. Тут же влив почти весь коньяк во все ещё распахнутый рот, шумно глотая огненную жидкость, проливавшуюся на подбородок. Туман посерел, бросился прочь, прячась за кучи мусора и ящики, в беспорядке наваленные у облезшей бетонной стены.