Любовь по переписке - Хэнсон Джинджер. Страница 3

– Нет, здесь очень приятно. – Он коснулся ее руки и указал на стул: – Садитесь, пожалуйста.

Он ходил по комнате, не будучи уверен в том, что ему действительно нужно узнать подробности о смерти Сабрины. Она ведь считала его погибшим, может быть, она вышла замуж? Он не мог представить себе Сабрину рядом с другим мужчиной.

– Она вышла замуж? – наконец решился он спросить. В этот момент Анджела собиралась сесть на стул. Видя, как резко она подняла голову, он понял, что его вопрос невероятно удивил ее.

– Замуж? – переспросила она, голос ее при этом был странным, и она старалась не смотреть на него. – Не совсем. Она была помолвлена, но он погиб на охоте в результате несчастного случая.

Он почувствовал облегчение, весьма эгоистическое облегчение.

– Бедная Сабрина. Ей, наверное, казалось, что судьба ополчилась на нее.

– Да, это верно.

Второй раз в течение этого дня Рэнсом подумал о том, знает ли Анджела, как низкий тембр ее голоса и ее южный акцент волнуют его. На лице девушки появился намек на улыбку. Неожиданное горячее желание овладело им. Ему ни в коем случае не следовало целовать ее. Шесть лет он считал ее сестрой своей невесты, а один поцелуй совершенно перевернул его представление о ней.

Чувство вины оказалось сильнее желания. Он вернулся в этот дом для того, чтобы узнать подробности о смерти Сабрины, и ему было стыдно, что в тот момент, когда он расспрашивал о ней, его тянуло к ее сестре.

– Я должен знать, как она умерла.

Анджела потерла руки о юбку, как будто пытаясь очистить их. Он удивился, что девушка отводит взгляд.

– В начале января Сабрина попала в страшную бурю. Был ветреный и очень холодный день. Домой она возвратилась совершенно замерзшей. Лихорадка распространилась на легкие.

Анджела замолчала, Рэнсом вцепился руками в край стола. Он ощущал себя таким же старым и обветшавшим, как этот стол доктора Степлтона, переживший тридцать лет назад нелегкое путешествие из Джорджии. Чувство вины не покидало его.

– Я должен был жениться на ней.

– Вы пытались сделать это дважды. Это не ваша вина, что янки заняли всю эту местность и их нельзя было выгнать отсюда. А если бы вы женились и оставили ее вдовой с ребенком?

– Ваши слова напоминают доводы, которые я приводил, оправдывая свое бездействие.

Он был весьма удивлен тем, что Анджела покраснела.

– Сабрина иногда читала нам отрывки из ваших писем. Нам так нужны были новости и свежие мысли. Янки закрыли наши издательства и контролировали все газеты.

– Я был просто глупцом. Лучше было рискнуть ради нескольких часов совместной жизни, как муж и жена, чем не иметь ничего, о чем можно вспоминать, – сказал он с горечью. – Мне бы быть понастойчивее, но мешало какое-то старомодное представление о том, что нельзя жениться, если не имеешь возможности защитить жену. А как я мог защитить ее, если янки владели и ее, и моим домом?

Юбки Анджелы громко шуршали, когда она пересекала большую комнату. Она остановилась возле него, но не решилась прикоснуться. А он не отрываясь смотрел в ее добрые серые глаза. Они предлагали ему сказать ей то, что он не решался сказать никому, они обещали ему, что смогут сделать его жизнь лучше. И он сказал ей правду о себе.

– Вокруг было столько смертей, казалось невероятным, что в этой свалке кто-нибудь сможет уцелеть. Я говорил сам себе, что Сабрине будет гораздо хуже, если она останется вдовой с ребенком на руках. Для нее будет лучше оказаться незамужней и бездетной, тогда она сможет выйти замуж за янки, если представится такая необходимость.

Рэнсом знал, что ему следовало остановить Анджелу, когда она опять наполнила его стакан. Прошло очень много времени с тех пор, как он пил виски такого качества.

– Вы бы видели меня и тетю Джулию за сараем посреди ночи выливавшими отцовское виски в землю.

А он не отрывал глаз от потока янтарной жидкости, светившейся всеми цветами радуги в хрустальном бокале при мерцающем свете горящих свечей.

– Мы слышали, что янки уже в Нашвилле. Встретиться с трезвыми янки было малоприятно, но уж совсем не хотелось нам иметь дело с пьяными янки. – Анджела поставила графин на буфет.

Рэнсом смотрел, как она вернулась на свое место, и пытался вспомнить, как пройти из кабинета доктора в столовую.

Он принял ванну и побрился, на нем была свежая рубашка, его брюки и сюртук были вычищены. Пальцы его все время трогали необычно гладкую кожу лица. В последний раз он, вероятно, брился месяц назад.

Почти забытый аромат дорогого бургонского из Кентукки проник в его душу, когда он пригубил виски, которое закопал в землю еще отец Анджелы. Виски притупило немного его чувства и воображение, рисовавшее ему фигуру Сабрины за каждой дверью.

– Вряд ли я был приятным собеседником для вас и миссис Крамер сегодня вечером, – сказал он.

– Мы пригласили вас на обед, чтобы накормить, а совсем не в поисках развлечений. За несколько недель мы уже немного привыкли к нашему горю, а для вас это удар совершенно неожиданный и совсем свежий.

– А это десерт, – объявила Джулия Крамер, зайдя в столовую и ставя пирог на середину стола.

Ему следовало радоваться такому сладкому завершению нормального обеда, которого он не ел уже много месяцев, но возможность смешения виски со сладким пирогом как будто даже испугала его.

– Мне кажется, ты превзошла саму себя в этот раз. – Пожилая женщина улыбнулась Анджеле, беря в руки серебряный нож. – По случаю благополучного возвращения майора Шампьона ему полагается большой кусок яблочного пирога.

Он не мог отказаться от такого предложения миссис Крамер.

– Похоже, ваш талант печь пироги значительно вырос с тех пор, как я в последний раз был здесь, – обратился он к Анджеле.

– Вы знаете, майор, ее пироги всегда были очень вкусными. Они просто не выглядели красивыми. Но теперь Анджела прекрасно справляется с любыми кухонными проблемами. Вот Сабрина...

– Вы напрасно хвалите меня, тетя Джулия, – перебила ее Анджела.

– Я ничего плохого не собиралась сказать про Сабрину, – извиняющимся тоном проговорила Джулия, протягивая тарелку с пирогом Рэнсому и стараясь не смотреть на него.

Он принял тарелку и ее извинения.

– Смерть не может изменить прошедшую жизнь. Мы все знаем, что Сабрина совсем не мечтала заниматься домашним хозяйством.

От пряного аромата печеных яблок и подгоревшей корочки у него защекотало в носу. Откусив кусок пирога, он понял, что его предположения были верными: виски и яблочный пирог не были большими друзьями. Но он не мог отказаться от еды, предлагаемой хозяйками, как не мог отказаться от виски доктора Степлтона. Он уже почти сожалел, что пытался найти забвение в алкоголе.

– Вы можете остаться тут у нас на несколько дней, если захотите, – сказала Джулия. – Если же вы продолжите свое путешествие завтра, мы не обидимся и поймем, что вами движет желание скорее увидеть свою семью. Я могу себе представить счастье вашей матери, когда она узнает, что ей не пришлось потерять на войне двух своих сыновей.

Если бы его мать знала правду о том, как погиб его младший брат, она не была бы такой счастливой, как предполагала миссис Крамер. Рэнсом попытался отстраниться от этих воспоминаний, ему и без них было трудно свыкнуться с мыслью о смерти невесты.

Анджела смотрела, как Рэнсом поднимался по широкой лестнице, нащупывал ручку двери в спальню ее отца и наконец исчез из виду. Тогда она вернулась в столовую, собрала грязную посуду и унесла ее на заднее крыльцо.

Она и тетя Джулия устроили себе место для мытья посуды в углу крыльца после того, как отдельно стоявшая кухня была разрушена хулиганами, обитавшими в лесу. Благодаря крикам Сабрины помощь подоспела раньше, чем огонь распространился по всем строениям. Анджела знала, что только расположение их усадьбы на краю города спасло дом от полного разрушения.

– Бедный парень, – сказала Джулия, выпрямляясь после мытья посуды.

Анджела положила чашки и ложки на стол.