Любовь по переписке - Хэнсон Джинджер. Страница 41

Он внутренне улыбнулся, но не позволил улыбке появиться у него на лице.

Капли пота стекали по груди молодой женщины. Усталыми руками она выжимала грубые брюки Рэнсома. Все тело болело от того, что ей пришлось долго стоять согнувшись. Поднявшись, она потянулась, потерла спину и, предвкушая удовольствие, посмотрела на чистую воду.

Она слышала нежный голос жаворонка, распевавшего свою песню в солнечный полдень, слышно ей было и ритмичное дыхание спящего Рэнсома. Анджела оглянулась, посмотрела на него, понимая, что ей будет спокойнее купаться, пока он спит, но с невероятной силой желая, чтобы он проснулся. Это желание удивило ее, но через несколько дней они попадут на железнодорожную станцию, и другой возможности встретиться у них не будет.

Пальцы ее дрожали, когда она снимала шляпу, длинные, до колен, мокасины и отстегивала свой любимый нож. Раздеваясь как можно медленнее, она ощущала, как, несмотря на надвинутую на глаза шляпу, Рэнсом наблюдает за ней. И стеснительность в ней боролась с желанием.

Но не могла же она отказаться от возможности искупаться в настоящем раю!

Затаив дыхание, Анджела расстегнула и сбросила юбку и осталась стоять у края воды в белой хлопковой рубашке и панталонах, которые она сшила на прекрасной швейной машинке Эвиты. Сняв через голову рубашку и сбросив панталоны, она почувствовала приятную прохладу от слабого ветерка. Стоя в солнечный день обнаженной на берегу сверкающего пруда, она ощущала себя совершенно безнравственной женщиной. Мужского храпа не было слышно, она даже не была уверена в том, что Рэнсом вообще дышит.

Усмехнувшись своим мыслям, она взяла кусок мыла и зашла в воду. Легкомысленное настроение овладело ею, ей хотелось, чтобы он был рядом, чтобы это стало ее последним приятным воспоминанием перед разлукой.

Она не оглядывалась назад, но ей казалось, что пыль и пот, смываемые с ее тела, образовывали грязный поток в чистом пруду. Отойдя немного от берега, она села на дно и закрыла глаза, чтобы полнее насладиться прикосновениями чистой прохладной воды. Никогда раньше она не думала, что это может доставить такое удовольствие.

Наклонившись назад, Анджела погрузила голову в воду. И только когда она намылила волосы, то поняла, что ей некуда положить мыло. С зажмуренными глазами она пыталась придумать, как ей поступить. Это был последний кусок жасминового мыла, и ей очень не хотелось его потерять.

– Я могу помыть тебе волосы или подержать мыло, – раздался спасительный голос.

Анджела почувствовала дрожь в спине.

– Я думала, что ты спишь, – сказал она, понимая, что на самом деле надеялась на то, что он бодрствует.

– Я спал.

– Тогда я подержу мыло, – проговорила она, наклоняясь в ту сторону, откуда исходил его голос.

Поколебавшись одну секунду, Рэнсом погрузил пальцы в ее густые намыленные волосы и энергично шевелил ими. Ей было так приятно, что она чуть не замурлыкала как котенок. Слишком скоро он закончил и убрал свои руки.

– Давай я подержу мыло, пока ты их сполоснешь, – предложил он.

Анджела бросила ему мыло и окунула голову в воду, стараясь выполоскать из волос мыло. Если бы кто-нибудь из жителей Галлатина увидел ее в этот момент, он был бы невероятно шокирован. Она сама должна была быть шокированной, но она не была. Ей нравилось сидеть обнаженной в прохладной воде, которая тысячами маленьких водоворотов стекала по ее волосам, плечам и спине. И ей было приятно, что Рэнсом сидел в воде рядом с ней.

– Ты выглядишь как морская богиня, – тихим голосом проговорил он.

Она улыбнулась, откинула волосы со лба и наконец открыла глаза. Взглянув через плечо на мужа, она не могла не заметить его жаждущий взгляд.

– Я решил, что мне лучше быть бельем, которое стирают, чем держателем мыла, – шутливо произнес он, схватил ее за талию и притянул к себе, и ее мокрое скользкое тело скользнуло по нему.

Недели вынужденного воздержания как будто испарились. Каждая клеточка ее организма реагировала на его прикосновения, она их помнила и очень ценила. На его губах сохранился аромат кофе, и она его почувствовала. Пальцы ее погрузились в курчавые волосы на его плечах, загоревших на солнце Техаса.

За время похода он потерял немного в весе. Эвита была бы огорчена, что достигнутые ее усилиями успехи уменьшаются, но он выглядел гораздо лучше, чем в тот день, когда поцеловал ее на маленьком кладбище. У него опять отросла борода, но она уже понимала, что прикосновение к ней доставит ей удовольствие. От его поцелуев она буквально растаяла и стала более мягкой, чем тина на дне реки.

Когда его руки сомкнулись у нее на груди, в голове у нее раздался звоночек, предупреждающий об опасности. Он прекратил целовать ее, руки его оставались на ее груди.

– Походная пища идет тебе на пользу, ты поправляешься.

Сердце ее панически забилось. Взяв кусок мыла, она помахала им у него перед глазами.

– А ты все-таки собираешься помыть меня? – Стараясь отвлечь его, она придвинулась ближе.

Рэнсом глубоко вздохнул, разумные мысли испарились, он привлек ее к себе и моментально оказался внутри.

Потом он прислонился головой к ее мокрому лбу, и, несмотря на жесткое, прерывистое дыхание, на губах у него играла застенчивая улыбка.

– Боже, – произнес он, – я так тосковал по тебе.

Если бы это было возможно, она еще сильнее прижалась бы к нему. Ни одно живое существо не шевелилось в этот теплый июньский полдень. Даже лошади, насытившись, дремали в тени. Постепенно сердце у него забилось медленней.

– Мне надо несколько минут. – Он осторожно поцеловал ее веко. – А потом мы повторим.

Он немного отодвинулся, чтобы посмотреть ей в глаза, и добавил:

– Если ты хочешь.

Глядя на него, дразняще улыбаясь, она протянула ему кусок мыла. Он взял ее руку вместе с мылом и повел на более мелкое место.

Мыло, размякшее после длительного пребывания в воде, легко пенилось в его мозолистой руке, больше привыкшей ловить озверевших быков, чем мыть нежную женскую шею. Он осторожно положил руку на ее красивое плечо и провел по руке до самых пальцев. А когда их пальцы встретились, он, глядя ей прямо в глаза, поднес ее руку к губам. Чувство сожаления пронизало его при виде мозолей, и это еще раз напомнило ему о том, как сильно из-за войны изменилась ее жизнь. Он поцеловал каждый пальчик и принялся мыть ее руку. Никогда в жизни он не думал, что это занятие может быть таким эротическим.

Потом он намылил плечи. С удивлением увидел, как она изогнулась таким образом, что грудь ее оказалась на воздухе. Глядя на сверкающие капли воды на туго натянутой коже, он не смог удержаться и слизнул их. Анджела застонала.

Он помыл ее грудь и, касаясь ее намыленного скользкого тела, ощущал невероятное наслаждение.

– О-о-о... – опять простонала Анджела, опускаясь глубже в воду, и в этом коротком звуке звучало много разных чувств.

– Подожди, детка, я еще не кончил. – Он повернул ее спиной к себе.

– Я не знаю, смогу ли выдержать еще, – тихо пробормотала она.

– Ты сильная женщина, я знаю. – Его намыленные пальцы проникали всюду. – Ты выдержишь.

Ее слабые вздохи соединялись с всплесками воды, которая, переливаясь через камни, устремлялась к реке. Он быстро и энергично проник в нее, и блаженство их было безгранично.

– О, Анджела, любимая, – пробормотал он.

Эти слова она услышала впервые.

Глава 15

Усталая, Анджела лежала в воде, положив голову на грудь Рэнсома. Закрыв глаза, она наслаждалась тихими звуками и покоем. Цикады стрекотали, листья на деревьях шелестели, вода плескалась, переливаясь через ее ноги. Звуки убаюкивали ее.

– Ты не даешь мне заснуть. – Она притворилась рассерженной, хотя на самом деле была очень довольна.

– Мы забрались сюда не для того, чтобы спать.

– А для чего? – Она почувствовала, как он прислонился к ее груди. Ей захотелось уткнуться носом ему в волосатую грудь и вдохнуть только ему свойственный аромат. А он брызнул водой на нее и очень тихо и ласково произнес: