Избранная на подмену (СИ) - Рэйн Рина. Страница 9

Мои мысли обрывает тупик. Самый настоящий, которым как-то резко заканчивается коридор. Но тут Нарисса вешает фонарь на держак на стене, дергает за висящее рядом с ним металлическое кольцо, раздается тихий щелчок, и я понимаю, что предо мной не просто стена, а настоящая потайная дверь.

Жутко интересно. Но и просто – жутко.

Нарисса легко надавливает на какой-то камень – и стена почти бесшумно слегка приоткрывается, чтобы тут же выпустить в подземелье бело-голубую полоску равномерного мягкого света.

У них есть лампы дневного освещения?

Но нет. Просто в этом мире есть магия, в которую я все никак не поверю до конца. И источник света – что-то определенно волшебное по происхождению. Оно похоже на плотный белый мыльный пузырь, размером с яблоко. Вижу его на уровне глаз сразу, как только дверь открывается достаточно широко.

Что-то такое я уже видела на поляне с папоротником. Только там огоньки были не такие плотные. Это что? Получается, и в моем мир есть магия? Или Макс «привез» ее с собой?

Дверь продолжает открываться, показывая просторную светлую комнату. Больше всего обстановка в ней напоминает спальню какого-нибудь вельможи из средних веков. Все здесь выполнено в бежево-золотых тонах и очень сильно освещено магическими «мыльными пузырями». Их тут просто очень много. И висят они в самых неожиданных местах, чтобы точно лишить помещение любого намека на резкую или глубокую тень.

Завороженно разглядываю все это и пропускаю момент, когда Нарисса делает шаг внутрь комнаты. «Пузыри» тут же мигают, словно сканируя ее, и какая-то пышнотелая пожилая женщина резко вскакивает с софы – прямо как есть, одетая в длинную плотную светлую ночнушку и чепчик.

– Анирэ, Нарисса! – шепотом восклицает она. – У нас все хорошо! Если вы хотели…

А потом замечает стоящую позади Нариссы меня и потрясенно замолкает. Макс на это что-то злобно шипит сквозь зубы. Нарисса же машет нам рукой, приглашая войти, а сама идет объясняться с незнакомкой:

– Этти Ралина, – едва-едва доносится до нас. – Все хорошо. Так и должно быть. И вы ведь помните правило верности?

– Да, конечно, анирэ. Как вы можете считать, что я забыла его? – возмущенно шепчет старушка, переводя взгляд с меня на свою хозяйку. Этти… Служанка, значит. Только что за «правило верности»? Какие-то местные заморочки?

– Вот и хорошо. Просто помните о нем, никому не рассказывайте об этой девушке – и все.

Служанка согласна кивает, но перестать рассматривать нас, как чудо света, не может.

– А сейчас, – отвлекает ее от этого Нарисса, – пожалуйста, покажите нам его.

И по тому, как она произносит это «его» и как напрягается стоящий рядом Макс, понимаю: сейчас случится что-то крайне важное.

Этти Ралина тут же буквально из ничего создает в руке еще один «пузырь», отходит с ним немного в сторону и делает то, что больше всего похоже на разбивание яйца. Только вместо белка из «пузыря» вытекает чистый свет, заливающий собой все вокруг. Невольно зажмуриваюсь. А когда сияние прекращается, открываю глаза, чтобы удивиться очень и очень сильно. Потому что теперь в центре комнаты появилась еще одна интересная деталь интерьера – подвесная деревянная детская кроватка, около которой стоит замершая соляным столбом Нарисса.

Меня никто не подзывает, но я сама невольно подхожу ближе и вижу в ней крепко спящего розовощекого малыша.

– День, когда мне сказали, что я попадаю под Пророчество, – неотрывно глядя на лицо ребенка, шепчет Нарисса так, что слышу ее, кажется, только я, – должен был стать лучшим днем моей жизни. Накануне мы узнали, что я беремена. Причем уже давно. И Максимилиан хотел жениться на мне. Мы бы сделали это раньше, но мой отец в Младшем Совете. И стать моим мужем мог только тот, кого мне выбрал бы отец. Но ребенок… Он все менял. Следуя правилам, Макс должен был на рассвете преподнести моему отцу дар от своей семьи. У вас это называется «сделать предложение». Но его опередили пришедшие порталом аниры из Старшего Совета. Ты видела их, когда въезжала в замок. Это именно они встречали тебя сегодня на улице, думая, что встречают меня. Якобы, я все это время была в монастыре – готовилась к роли Избранной… Но это потом. В тот день, когда они пришли, я поняла, что свадьбы не будет в любом случае. Именно тогда они рассказали про Отбор. Я пыталась отказаться, но отец даже не стал слушать. Ведь это такая честь. И шанс! Избранная, кем бы она ни была по происхождению, станет женой выбранного ей шана. А жена Правителя Мира – это звучит гордо. Отец жены Правителя Мира звучит тоже не плохо. Вот и стали меня готовить в невесты. Сослали в тот самый монастырь, кстати… Я там даже пожила недолго… Но это тоже – потом. Понимаешь, Кристина, шаны, с одной стороны, хотели бы, чтобы все решилось как можно скорее. А с другой – их же, самих шанов, куда больше, чем Избранных. Вот они сперва выбирали среди своих самых достойных. И выбрали столько, чтобы каждый легко мог подобрать себе девушку по вкусу. Потом они решали, как будут выяснять, какая из Избранных – нужная… Из-за этого им пришлось прекратить открытую войну. Но количество странных смертей среди шанов только увеличилось... Хотя по мне – лучше бы они все передохли! Так что Отбор перенесли на год вперед. Отцу о беременности я ничего говорить не стала – он бы просто приказал избавиться от ребенка. Да-да. Даже несмотря на то, насколько у нас важны дети! Поэтому под предлогом подготовки к Отбору я переехала в самый дальний замок. А потом мы с Максимилианом нашли выход. И этот выход, Кристина, – она медленно поднимает взгляд на меня. – ты. И ты можешь сколько угодно сопротивляться или отказываться… Я отправлю тебя на Отбор вместо себя так или иначе. И Макс пойдет следом. И будет следить, чтобы ты сделала все так, как надо. И тогда все мы будем счастливы.

– Так ли уж все? – спрашиваю пересохшими губами. За какие-то сутки я увидела много пугающего. Но нечто дикое, что вижу сейчас в ярко-синих от света вокруг глазах двойника – это самое страшное из того, что было.

И что-то еще не дает мне покоя. Нарисса звучит убедительно. Но почему мне кажется, что она только что соврала мне?

– Я не собираюсь причинять тебе вред, – между тем продолжает она, наклоняясь и поправляя малышу расшитое кружевом одеялко. – Как только Отбор закончится или как только шаны поймут, что ты не Избранная, мы сразу отправим тебя в твой мир. Если сомневаешься, я могу поклясться тебе в этом. Хочешь?

– Хочу. Но пока я буду здесь… Меня же будут искать в моем мире. Родители там, начальник, подруги…

– Не будут, – неожиданно раздается над ухом хриплый голос Макса, и я вздрагиваю. И когда только успел подойти ближе? Но хоть он и говорит со мной, смотрит тоже не на меня – малыш в кроватке важен ему куда больше. Не удивительно, ведь это – его ребенок. А он, кажется, видит его впервые в жизни.

– И почему не будут?

– Для всех мы с тобой в кругосветном романтическом путешествии. Да и что-то я сильно сомневаюсь, что твои родственнички будут искать встречи с тобой, – хлестко замечает он, ничуть не пытаясь смягчить жесткий тон и слова. – Я заметил, Крис, что им всем на тебя плевать.

Вспыхиваю от гнева. На языке вертятся слова о том, что его Нариссу вообще хотят продать по дороже…

Но он же прав! Я всегда была сама по себе. Что тот, что этот мир… Разница лишь в том, что теперь, кажется, мне еще надо довериться врагам, которые ради своей цели готовы на все. Но стоит ли их счастье – моего?

Небо! Как же я так попала-то, а?

Этот разговор длится всю оставшуюся ночь. И свести его можно всего лишь к двум вещам: угрозы и инструкции.

Мне еще несколько раз дают понять, что от Отбора никак не отвертеться. И, заодно, объясняют, что и как именно я должна буду на нем делать, кем представляться и как себя вести.

Слушая это, наконец-то понимаю, зачем все это время Макс старательно обучал меня каким-то странным парным танцам, описания которых я не встретила ни в одной энциклопедии мира. Хотя они были очень похожи на те придворные чопорные движения под заунывную музыку, что существовали у нас когда-то на самом деле. Но все равно отличий в тех танцах, которым меня учил Макс, и реальных было слишком много. И я несколько раз обращала на это внимание, чем всегда злила его.