Любовь Викинга (СИ) - Ривн Анна. Страница 22

Секунды превращаются в вечность. По моим подсчетам, по мне давно уже должен был пройтись меч. Но удара все нет. Прижимаю к себе сильнее, перепуганного Эрика, который успел обхватить меня своими маленькими ручками и ножками, как маленькая проворная обезьянка. Дышу глубоко и размеренно, чтобы хоть как-то успокоить, бешено колотящееся сердце. Медленно поднимаю голову к верху и тут же попадаю в плен голубых глаз, которые смотрят на меня, восторженно и жадно.

Незнакомец, практически не уступает Лейву в росте и в ширине, как и по миловидности. Черные, до плеч, волосы, слегка завиваются к концам и колышутся на ветру. Волевое, аристократическое лицо и слегка острый нос, большие небесно-голубые глаза в обрамлении черных пушистых ресниц. Полные губы и высокие правильные скулы. Если бы не Лейв, я могла бы с уверенностью сказать, что этот незнакомец самый красивый из всех мною здесь увиденных мужчин. Если бы не сопутствующие нашей встрече обстоятельства, то я бы возможно с ним подружилась, а так…

— Такой огромный и против маленького ребенка — яростно стреляя в него глазами, сказала я, медленно вставая с земли, отодвигая за свою спину Эрика — Лучше бы сразился с достойным противником, а не с тем, который даже отпор дать не может.

Своей пламенной речью, я, по-видимому, поразила его еще больше, потому как мужчина быстро опустил свой меч к земле. Незнакомец, уже было хотел схватить меня, как тут же ощутив на своей шее острие моего меча, резко замер на месте.

— Не так быстро фрик. Если хочешь что-то получить, это нужно сначала завоевать кровью и потом.

Глаза франка, а это был именно он, заинтересованно вспыхнули предвкушающим огнем. Его шаловливая улыбка, заставила меня немного понервничать, потому что никогда нельзя недооценивать противника. Франк, подняв руки к верху, стал медленно отступать, пока не отошел от нас с сыном на пару метров. Смотря мне в глаза, он что-то громко крикнул на немецком языке. Тут же со всех сторон его люди стали отступать к лесу, оставляя на холодной земле своих сильно раненных и убитых.

— Я приду за тобой — сказал мне франк, приятным баритоном. Бросив на меня свой последний взгляд, немец скрылся за черными голыми стволами заснеженного леса.

Этого мне еще не хватало!

Я прижимала к себе маленькое тело сына, когда к нам подскочил взволнованный, судя по взгляду, Гуннар, и сообщил мне, что Лейв тяжело ранен в спину. В тот момент, время, будто для меня остановилось, замедляя свой непрерывный ход на несколько секунд. Быстро взяв себя в руки и передав Эрика на руки Гуннару, я обернулась назад и стала взглядом искать, важного моему сердцу, викинга.

Кругом царил хаос. Еще не потушенные от огня домики, тускло, но настойчиво полыхали оранжевым пламенем, которое быстро уничтожало камышовые крыши и деревянные перекрытия маленьких построек. Стоны раненных и громкий плач женщин, разносились отовсюду, оставляя в груди неприятный осадок чужой боли и горечи от потери близкого человека. Раненых было очень много, как и поверженных врагов, которых в данный момент терзали злые и голодные собаки. Зрелище было настолько ужасным и противоестественным, что я быстро отвернулась и продолжила искать глазами Лейва. Легкое теплое прикосновение к моей руке, заставило непроизвольно отшатнуться в сторону. Пес вожака викингов, осторожно схватил меня за рукав туники и настойчиво потащил меня куда-то вперед. Поняв, куда меня ведут, благодарно улыбнулась, потому как, вокруг царившего хаоса я могла бродить очень долго, теряя драгоценное для Лейва время.

Он лежал на боку, судорожно и тяжело дыша. Его спина была вся пропитана кровью, даже через толстый полушубок. Мои пальцы задрожали от волнения и липкого страха за жизнь, которая была мне небезразлична. Растолкав всех в сторону, присела перед лицом Лейва на дрожащие колени и смахнула с его щеки черную прядь волос. Он был очень бледен, но мужественно держался изо всех сил, не показывая никому минуты своей слабости.

— Как это случилось? — одними губами спросила я.

— Это было предназначено для тебя, — гневно сказали мне в спину, кто из толпы — Эта рана стало бы твоей, если бы не наш вождь. Ты убила его, дрянь!

Быстро обернувшись назад, я заметила как бывшая женщина Лейва, яростно смотрела на меня и тыкала в мою сторону своими окровавленными пальцами. Медленно поднялась с земли и двинулась на нее. Никто не смеет повышать на меня голоса и обвинять в том, о чем я даже не знаю. Схватила ее за волосы и ткнула лицом в высокий сугроб, пусть немного остынет.

— В следующий раз, в ход пойдет мой меч, — шепнула ей на ухо, зажимая сильнее на затылке ее растрепанные и грязные волосы — Если увижу тебя с ним рядом, убью.

— Вика — неожиданно услышала я слабый голос Лейва.

Оставив в покое Хельгу, вернулась к своему стойкому викингу. Его взгляд обескуражил и взволновал меня до такой степени, что я сжала с силой кулаки и, едва не рухнула на землю от обуревавших меня в тот момент избытка чувств. Он прощался со мной. В его глазах были чувства, такой силы, что мне впервые захотелось позорно разрыдаться у всех на виду. Огромный фонтан титанической боли скрутил меня по всему телу, лишая воздуха в легких. Я задыхалась, мне было очень плохо и страшно. Видеть его таким, слабым и практически мертвым, было очень тяжело.

Где-то на затворках собственного сознания, я услышала женский знакомых смех богини. Она ликовала и праздновала свою победу. Эта богоподобная стерва забирала его у меня, забирала в свой мир, где он уже не будет прежним и таким…живым. Хель он нужен, но и Одину тоже.

— Скажи кто твой бог, викинг? Кому ты даруешь свою бессмертную душу? — скрывая свои чувства, жестко спросила я его, видя, как ему осталось совсем немного в этом мире.

— Хель — тихо шепчут его губы.

— Нет, скажи кто твой истинный бог! — настойчиво гнула я свою линию.

Смятение в его глазах, были для меня самой лучшей наградой за настойчивость.

— Один. Один, мой истинный отец — последнее, что успевает сказать Лейв, перед тем, как навсегда закрыть свои глаза.

«Любимый, я приду за тобой, чего бы мне это не стоило, ты только дождись меня» — шепчу я ему мысленно, рыдая беззвучно всей своей душой и сердцем.

Я брела как приведение между уже потушенными от огня домиками и убранными от мертвых тел улицами, механически передвигая своими одеревеневшими ногами. В этом живом мире, меня по сути ничего больше не держало. Задание бога Одина выполнено, судя по истерики в моей голове богини Хель, Лейв ей не достался, что в свою очередь очень меня радовало и обнадеживало. Еще одно успешное завершение дел, вот только…как жить дальше без него? Без его теплого крепкого тела и черных пронзительных глаз?

От безумных и мрачных мыслей меня спасал Эрик. Эрик — мой маленький лучик света и крохотный огонек надежды в новую и счастливую жизнь. Меня грызли мысли о том, что я не сказала в последние секунды жизни Лейва, как он мне дорог. Как рядом с ним мне хочется быть сильной и храброй, как рядом с ним мне хорошо и спокойно. Впервые я могла довериться мужчине без внутренних терзаний и сомнений. Лейв был всем для меня, жаль только то, чтобы это осознать, мне пришлось его потерять.

Солнце быстро клонилось к закату, бросая последние лучи на главное не тронутое деревянное строение, в котором когда-то спал мой викинг. Сердце не унималось, опаляя изнутри непролитыми слезами и яростными криками души, которая потеряла сегодня большую часть себя. Тело давно замерзло от пронизывающего до самого нутра ледяного ветра. Но находясь в глубоком ступоре, я даже этого не замечала, как и того, что кто-то резко и нагло возник передо мной.

— Вика, тебе нужно поесть и согреться — обнимая меня за плечи, тихо сказал Гуннар — Ты должна быть сильной и здоровой, хотя бы ради своего будущего ребенка.

Что он сказал? Ребенка? Что за глупость, я не могу иметь… Мысли как ожившие тараканы забегали внутри головы, приведя меня в чувства. Неужели Гуннар прав и я могу быть уже беременной? Я была на девяносто девять процентов уверена, что здесь не обошлось без Одина. Все это время он помогал мне, направлял и все-таки добился своего. Лейв в Валгалле сейчас рядом с ним, защищает Мидгарт от армии великанов и чудовищ Хель. Даже сейчас я слышала у себя в голове, как стали сотрясаться небеса от их тяжелых шагов и яростных выкриков.