Борись за мою любовь (СИ) - Манич Мария. Страница 44

Хочу жить. 

Хочу радоваться. 

Хочу быть счастливой. 

Хотя бы в этот момент. Здесь и сейчас.  

Кирилл будто чувствует моё смятение, обнимает меня и кладет свой подбородок на мою макушку.  

— Просто ни о чём не думай сейчас, — тихо говорит он, растирая мои плечи руками. —  Посмотри вокруг и расслабься. Это всё для тебя.  

Я делаю, как он говорит. Убираю телефон и стараюсь расслабиться. Я ведь не виновата, что всё вышло так, как вышло. Каждый день испытываю чувство вины. Но сейчас, и вообще в ближайшее время, я разрешаю себе жить.  

Держусь за руки Морозова и касаюсь его горячей кожи губами. Он вздрагивает и целует в ответ мои волосы. 

Сейчас я ему очень благодарна. Несмотря на наше смутное прошлое и размытое будущее, которого совсем не вижу впереди. 

Просто есть здесь и сейчас. Он и я. 

Иногда нас спасают те, от кого совсем не ждёшь помощи. 

Кручу эту мысль в голове всю дорогу до дома. Привыкаю к ней. И привыкаю к другой себе. К Морозову рядом. Опять. 

Когда Кирилл просит назвать адрес, я мешкаю. Знаю, ему не понравится моё новое место обитания. От отца и Люды я съехала. Им и мне так спокойнее. Тем более важные дела с продажей квартиры сдвинулись с мёртвой точки. Совсем скоро я уеду из страны, назад домой. Поэтому, пока есть такая возможность, живу в старой родительской квартире. В старой детской комнате. Занимаюсь немецким и наверстываю то, что пропустила в колледже за время отсутствия. Позже планирую перебраться в гостиницу, благо у меня всего один компактный чемодан и почти отсутствуют личные вещи.   

— Спать хочешь? — говорит Кирилл, паркуясь  около моего подъезда. 

Отрицательно качаю головой. Я не то, что не хочу спать, я будто готова пробежать кросс, который никогда раньше не бегала. Чувствую себя бодрой, как никогда. Чувствую себя взволнованно. Покалывает кончики пальцев, и потеют ладони. 

— Зайдëшь? — спрашиваю у Морозова. — Могу предложить выпить чаю. Больше у меня ничего нет. 

Кирилл улыбается и кивает. 

Мы выбираемся из машины и идем в подъезд. 

Молчим, когда я открываю дверь. Молчим, когда заходим внутрь и поворачиваемся друг к другу лицом.  

Сбрасываю с плеч джинсовку и смотрю на Кирилла. Он снимает свою кожанку и вопросительно приподнимает брови.  Нам пришлось утеплиться для прогулки на воздушном шаре. В небе прохладно. Зато сейчас мне жарко. 

Жарко от того, как Морозов на меня смотрит. Жарко, потому что предвкушение чего-то запретного и неправильного скручивает внизу живота узел. Внутри меня живет когда-то влюбленная в него девочка, и она в шоке от того, что я собираюсь сейчас сделать.  

Я не хотела совершать ничего подобного. Даже не думала... а сейчас хочу. 

Его хочу. Живого, теплого... такого знакомого и чужого. 

Запретные мысли туманят голову, первая делаю шаг к сближению. Обнимаю Морозова за шею и притягиваю к себе, встав на носочки.  

— Ты уверена? — хрипло спрашивает Кирилл. 

Его глаза мечутся по моему лицу, ища там признаки сомнений. Их нет. Потому что я запрещаю себе думать и анализировать то, что сейчас делаю. Иду на поводу у плотских желаний и момента. Сейчас мне хочется именно этого, об остальном я подумаю позже. 

Киваю и, облизнув губы, тянусь к нему. 

— Скажи, — требует Кирилл, отклоняясь.  

— Да. Уверена. 

— Я не собираюсь после исчезнуть и дать тебе порыдать в подушку. Не в этот раз, — серьезно произносит он. — Я хочу тебя... но если ты… ты должна понимать... 

— Кирилл, помолчи... — прошу тихо, касаясь пальцами его щеки, он взволнован не меньше моего, и от этого мне хочется рассмеяться. 

Но я этого не делаю.  

Мы соединяем наши лбы и долго смотрим друг на друга, собираясь наконец подобраться к краю пропасти и прыгнуть.  

И когда я уже почти делаю первый шаг, Морозов сам целует меня.  

Иногда нас спасают те, от кого совсем не ждёшь помощи. Иногда чувства накрывают с головой, и ты пытаешься в них не захлебнуться, борешься изо всех сил, сопротивляешься, но в итоге сдаешься, признавая своё поражение. А когда всё-таки тонешь и идёшь ко дну, растворяясь в новых неведомых ощущенияхпонимаешь, что эта маленькая смерть стоила того.  

 После того, как я сдаюсь Кириллу, не думаю о последствиях этой капитуляции, не анализирую наше возможное совместное будущее. Ничего не жду. Планов никаких не строю. В облаках не витаю. Просто живу моментом, в котором мне хорошо. Очень хорошо. Морозов определённо знает женщин и знает, с какой стороны к ним подойти. Где нажать, а где погладить плавными движениями, где ущипнуть, а где прикусить почти до боли. До сладкой истомной боли, которая доставляет удовольствие. Такое, от которого я кричу, не сдерживаясь.   

Наслаждаюсь мгновением пустоты мыслей и свободы израненной души. Неожиданно наши отношения дарят мне именно свободу. Знаю, что потом съем себя заживо и не раз назову предательницей. Стервой, которая посмела жить после… 

Но это всё будет потом... а пока я лежу на взмокшей простыне и пытаюсь выровнять сбившееся дыхание.  

Перекатываюсь на бок и смотрю на взъерошенную челку Морозова.  

Кирилл мне нравится. Не так, как раньше, но с ним приятно и весело.  Не давит на меня и ничего не спрашивает. С ним удобно. Будто я попала в кусок своей подростковой мечты. Он смешит меня и удивляет. Чего стоит один полёт на воздушном шаре. Или купание в ночной речке. Забываю о том, где я и сколько лет меня не было дома. Мне нравится эта временная амнезия. Сейчас нравится. И Морозов нравится, только знать ему об этом совсем не обязательно. Доверие к нему всё ещё лежит ниже плинтуса и выше не поднимается.  Мне даже кажется, что он в каком-то смысле закрыл со мной свой давний гештальт. Завалил в постель Дашу Засимому и поставил напротив имени заветную галочку, ведь именно этого он хотел от меня тогда в лагере. Вряд ли он вдруг воспылал ко мне любовью. Я в такие сказочки больше не верю. Прекрасный принц и Золушка с чемоданом проблем.  

Мне даже становится смешно. У меня не чемодан проблем, а целая цистерна.  

Такие мысли немного расстраивают, но я приказываю себе не питать ложных иллюзий. 

Через пару недель я уеду. Пшик. И всё опять в прошлом.  

Уберу воспоминания в очередную коробку с надписью “Никогда не открывать” и постараюсь не вспоминать это время, от которого у меня в животе возрождаются давно сдохшие бабочки. 

— Ты красивый, — слетает с моих уставших губ. 

У Кирилла точëный профиль, который ничуть не портит бардак в волосах. Любуюсь им, не отрываясь. Раньше я могла только смотреть на его губы и мечтать о них, а сейчас они искусанные и зализанные мной. Его глаза всегда смотрели на меня холодно и надменно. Мне казалось, они похожи на северные моря, в которых плавают льдины и айсберги, настолько от него веяло холодом и неприязнью. Сейчас он смотрит иначе. Мне не хочется анализировать этот взгляд. К черту аналитику. Люди обычно не меняются, но Морозов, точно не относится к этой статистике.  

Он изменился, но и я тоже.  

Не сразу понимаю, что именно я сказала, а когда до меня доходит, со стоном прячу лицо в тонкую подушку. Флëр похоти и возбуждения затуманил мои мозги. Иначе что я несу?  

— Ты тоже, — слышу над самым ухом и получаю следом короткий поцелуй. 

Кирилл зацеловывает место за ушком, спускается по шее вниз, целуя плечо. Кусает и посасывает нежную кожу, посылая мурашки по моему телу и снова целует. Я выворачиваюсь в его руках и прижимаюсь к нему. Телом к телу. Между нами лишь тонкое одеяло и ничего больше.  

— Такая красивая, что капец, — тихо говорит Кирилл, убирая волосы с моей щеки. 

— Мастер комплиментов. 

— Ага. В этом я ас.  

Мы смотрим друг на друга, и меня на секунду отбрасывает в прошлое. От тоски сжимается сердце, и на миг становится жалко себя. Вот как могло быть... когда мне это было нужно. Хорошо. Прекрасно. Остро. Чувственно. Без боли и тонны выплаканных слёз. Без листов, исписанных его именем, его фамилией и моим именем. Прогоняю от себя эти мысли, потому что они всегда ведут меня в самолет, в котором я встретила Фила.