Самый лучший день (ЛП) - Руда Кайра. Страница 5

Если вы спросите меня, я бы сказал, что до сих пор не совсем понимаю, что произошло, почему Буны перестали приглашать нас, но это не имеет значения. Мы умудрялись приезжать сюда каждое лето, не требуя приглашения, и арендовали отличные места самостоятельно. И теперь у нас действительно есть коттедж, расположенный на зеленом участке над домом Бунов. Если я сижу ночью на своем крытом крыльце, могу даже наблюдать за Грегом на его заднем крыльце, с его гостями-мужчинами, курящими его контрабандные кубинские сигары. Но кому нужен рак легких? Только не мне. Нет, я думаю, что все вышло прекрасно.

Как и у Бунов, наша основная резиденция расположена в очень желанном пригороде Колумбуса - Грандвилле, ближайшем северо-западном пригороде города, и находится примерно в двух часах езды к югу от озера Эри. Все, чем мы владеем в мире, находится в Огайо, в этом политически решающем, лишенном побережья штате. Я уроженец Колумбуса, родился в пригороде, где мы теперь растим наших детей.

Никому не говорите, но тогда это место не считалось высококлассным. Нет, Грандвилл вырос в свое — ну, величие, если использовать подходящий термин, — по мере того, как Университет штата Огайо и Колумбус росли в известности и богатстве. Раньше Грандвилл был общиной, заполненной мясниками, фабричными рабочими и тому подобными. Теперь в нем живут ребята из загородных клубов и мужчины вроде меня, у которых никогда не бывает мозолей на ладонях. На самом деле, это как у нас с отцом. Приземленный против утонченного. Но что касается выбора места, которое можно назвать домом, то яблоко в моей семье не только не упало далеко от дерева, но и наша дикая яблоня была на самом деле взята из семени яблони в соседнем дворе. Буквально мои родители жили рядом с нами. До несчастного случая.

Да, я купил дом рядом с родителями еще до того, как познакомился с Мией. Я знал, где хочу жить, и когда это стало доступно, я это сделал. Жизнь требует планирования, вы согласны? Моя жена привыкла к этому, хотя, конечно, как и у любой новобрачной, у Мии изначально были свои опасения. Она родом не отсюда, поэтому не понимала, как близкие родственники могут помочь, как хорошо, когда дети знают своих бабушек и дедушек и могут доковылять к их дому. Она оценила обстановку после того, как наш дом был приведен в порядок. Естественно, я позволил Мии и ее маме полностью отремонтировать его. Вы бы даже не узнали этот дом по моим пещерным дням первобытного человека. Но все это было частью плана. Я предоставил оболочку, «сказочный шедевр 1931 года», согласно брошюрам агентства по продаже недвижимости, «который просто требует некоторого ухода». Миа и ее родители предоставили уход и многое другое. Наш свадебный подарок. В качестве благодарности я подарила Филлис, маме Мии, старинную итальянскую мозаичную коробочку для пилюль.

«Это потрясающе, спасибо. Я добавлю ее в коллекцию, рядом с другими, что ты мне подарил. Ты такой заботливый. И у меня нет никаких мозаик, откуда ты это знаешь, Пол?» — Костлявые руки Филлис обвились вокруг моей талии. Я постарался не вздрогнуть.

«Просто удачная догадка, Филлис», — выдавил я, хотя, конечно, знал. Я сохранил фотографию коллекции Филлис, сделанную Мией, маленькие трофеи, выставленные на зеркальном столике в гардеробной Филлис. Очень важно, чтобы ваша свекровь была на вашей стороне.

В такие утра, как это, до того, как мои родители умерли, мы бы провели мальчиков по зеленой траве нашей лужайки, а затем по дорожке перед одноэтажным домом моих мамы и папы, оставив их на выходные. Мои мальчики еще не были достаточно взрослыми, чтобы заметить, насколько маленьким был дом их бабушки и дедушки по сравнению с остальной частью улицы. Я просто жду, когда новые владельцы разрушат его и построят особняк.

Но в любом случае, когда мальчики были маленькими, запах знаменитого маминого печенья с шоколадной крошкой встречал нас у двери, а разочарованные крики болельщиков на каком-нибудь спортивном мероприятии доносились из телевизора, который мой отец включал слишком громко. Кресло-качалка, в котором мама успокаивала меня в детстве, вернулось в угол родительской спальни. Ящик с деревянными кубиками, с которыми я играл в детстве, волшебным образом появился в гостиной моих родителей, как только Майки стал достаточно взрослым, чтобы начать создавать форты.

Правда звучит как идиллия? Именно так, какой должна быть жизнь для моих привилегированных сыновей. Любящие бабушка и дедушка по соседству, роскошный дом, в котором можно жить, наполненный дорогой мебелью, мама-домохозяйка и трудолюбивый папа. Мои мальчики имели в жизни все это. И они любили моих родителей, особенно маму.

Что касается меня, то пока мои папа и мама следовали моим правилам, все было идеально. Семья есть семья. Семья прежде всего, и все такое. Если вы не нужны, тогда ладно, стройте другие планы. Но внуки на первом месте. Они нарушили это правило только один раз, мои родители. В моей картине жизни ты всегда находишь время для детей своего любимого сына, несмотря ни на что. Я уверен, что вы согласны.

Конечно, теперь, когда мои родители умерли, мы полагаемся на нянек разного уровня квалификации. Оглядываясь назад, мои родители, несмотря на свой возраст, вероятно, справились бы лучше, обеспечивая безопасность моим сыновьям, чем долговязые подростки, которых мы вынуждены нанимать сейчас и переплачивать.

Например, мои родители стали бы лучшим выбором для этого уик-энда, несомненно, более эффективным, чем Клаудия, которая приехала сегодня утром, выглядя ошеломленной. Большие темные круги залегли под ее широко раскрытыми глазами, а ногти были обкусаны до самой сердцевины. «Может быть, она принимает наркотики», — внезапно думаю я, задаваясь вопросом, следует ли мне спросить мнение Мии. Хотя лучше не надо. Она захочет развернуться, чтобы спасти мальчиков. Нам нужно это время вместе, этот великий день вместе. Клаудия не единственная, кто ошеломлен; по ней просто больше всего заметно.

Я довольно искусно скрываю свои эмоции. Например, моя жена всегда задается вопросом, беспокоит ли меня то, что я живу рядом с призраками моих родителей. Она так не говорит, просто порой замечает, что странно видеть, как новая семья красит входную дверь в другой оттенок коричневого. Мне кажется странным, что они не снесли эту постройку, но я этого не говорю. Такие мелочи, вроде этой, меня не трогают. Большие проблемы, они беспокоят меня, но все же я могу этого не показать. «Бесстрастный Пол», — называли меня друзья, когда я рос. Я горжусь этим. Это сослужило мне хорошую службу в продажах.

Прирожденный продавец, вот кто я такой. Я вовсе не хвастаюсь. На самом деле знаю, что многие люди даже не любят продавцов. Они думают, что мы неискушенные и недалекие, что бы мы ни продавали. Мне все равно, пока я зарабатываю большие деньги. И я это делаю. Это крайне приятно. Даже Миа, когда мы впервые встретились, возможно, считала себя выше меня. Она работала копирайтером в творческой команде, а я был просто специалистом по обслуживанию клиентов. Теперь она знает, что к чему. Мне не потребовалось много времени, чтобы научить ее, как устроен мир.

— Пол, мне нужно в туалет, — объявляет Миа, закрывая журнал на коленях, как будто она могла просто выскочить из машины и облегчиться на обочине I-71.

— О, хорошо, я остановлюсь у следующего съезда и попытаюсь найти какое-нибудь приемлемое место, — говорю я. Удобства на этой дороге в лучшем случае некачественные.

— Убедись, что оно выглядит чистым, — добавляет она, как будто у меня есть возможности рентгеновского зрения. Как правило, мы не делаем перерывов на туалет по дороге в дом у озера. Мальчики это знают, Миа это знает. Но в ее ослабленном состоянии и в этот самый лучший день я сделаю исключение, не стыдя ее. Сегодня я любящий муж, готовый уступать.

— Конечно. Заправка или фаст-фуд? Что выберешь? — предлагаю я. Я не собираюсь быть обвиненным в том, что выбрал для нее не тот туалет. Спрашиваю с теплотой в голосе, хотя мне совсем не хочется останавливаться.