Война закончилась, львёнок (СИ) - "Линадель". Страница 115

Он отшвырнул ее от себя, снова откинувшись в кресло, и громко сказал:

— Алекто, приведи грязнокровку в порядок. Эйвери, потом запри ее в подземельях, пока мы не закончим. А то, сильно уж она отвлекает всех…

Как только чары Селвина спали, каждую клеточку тела Гермионы снова пронзила боль, и девушка рухнула на пол, едва сдерживаясь, чтобы не застонать. Кто-то склонился над ней, заставляя открыть рот, и несколько капель зелья упали на язык. Гермиона проглотила, почувствовав, как сладкое онемение охватило ее тело. Ее рубашка снова оказалась застегнута, еще парочка дополнительных зелий, и девушка смогла встать. Голова прояснилась, и она обвела взглядом Селвина и Снейпа. Они о чем-то беседовали, не замечая возни рядом с собой.

Эйвери шагнул к ней, хватая за руку повыше локтя, и повел к огромным дверям.

— Эйвери, — окликнул Селвин, и они остановились, — без рук.

Тело слушалось плохо от перенапряжения, поэтому несколько раз она споткнулась, слыша проклятия Пожирателя в спину.

Гермиона бросила последний взгляд на Северуса, прежде чем ее вывели через огромные парадные двери в какой-то темный коридор. Снейп что-то говорил Селвину, с легкой улыбкой на лице. Он даже не взглянул в ее сторону. Гермиона сглотнула ком в горле.

Вскоре они спустились вниз, и ее повели по очередному темному коридору. Впереди можно было увидеть дверь, неярко освещенную факелом. Гермиона споткнулась и едва не упала, тут же услышав за спиной:

— Иди ровно, — Эйвери сильнее толкнул ее в спину.

Когда они были почти возле двери, он схватил Гермиону за шею и приставил палочку к ее пояснице, прорычав:

— Двинешься — убью.

После этого Пожиратель впечатал девушку в стену, и она почувствовала щекой влажную поверхность. Но она едва не задохнулась от отвращения, когда Эйвери прижал ее своим телом, жадно начав шарить по ней руками и шумно дыша в ухо. Его руки больно сжали ее грудь, пока он бедрами вжимал ее в стену, и она могла почувствовать, как его уже вполне возбужденный член вжимается ей в поясницу.

Нет, нет только не это.

Гермиона всхлипнула и зажмурилась, пытаясь дышать через нос, и не поддаваться панике. Эйвери развернул ее и локтем прижал горло, заставив стоять смирно, а у ведьмы совершенно не было сил, чтобы сделать хоть что-то.

— Вот так и стой…

Он содрал с нее рубашку и потянулся к штанам, когда Гермиона перехватила его руки и вяло попыталась оттолкнуть его. Это его позабавило, он схватил ее руки в свою ладонь, подняв их вверх, прижимая ее хрупкое тело своим. Пожиратель был гораздо сильнее. Он смеялся, глядя на ее слабые попытки освободиться.

— А знаешь, Снейп был прав, в этом вся прелесть…

Эйвери тяжело дышал ей в ухо. Гермиона вскрикнула, когда его вторая рука залезла ей в штаны, и почувствовала, что его пальцы входят в нее. Девушка выгнулась, стараясь избежать этого прикосновения, но он похоже воспринял это жест иначе, рассмеявшись. Распаляясь все сильнее, мужчина вытащил руку и начал справляться со своей ширинкой. Гермиона в отчаянии хотела закричать, но воспаленное горло не позволяло это сделать. Она открывала рот, но кроме хрипов, всхлипов и каких-то нечленораздельных звуков произнести не могла.

Сделай же что-нибудь.

Гермиона воспользовалась его возней и, собрав в кулак последние силы, вырвала руки, схватила его за плечи, и резко ударила головой в лицо. Услышала, как хрустнул его нос. Удар в горло, разворот, локтем в солнечное сплетение, и бежать. Эйвери вопил. Проклинал ее и стонал от боли, но начал двигаться за ней, и она уже слышала его грузные шаги сзади.

— Стоять, тварь, — он тяжело ступал за ней, и она почти добежала до двери, когда он заорал: — Инканцеро.

Моментально ее опоясали толстые веревки по всему телу, и ведьма на бегу упала. Она снова почувствовала яркий привкус крови во рту, когда ударилась лицом о каменный пол. Пока она лежала оглушенная от боли, над ней уже навис Пожиратель и со злостью пнул ее несколько раз в бок. Гермиона могла поклясться, что слышала, как треснули ребра. Она закашлялась и простонала, сворачиваясь в клубочек. Она не могла его ни простить, ни умолять: связки не слушались. Даже просто закричать не могла.

— Я сказал тебе, чтобы ты не рыпалась? Сказал? — орал он, и Гермиона почувствовала, как он грубо схватил ее за волосы, но потом резко замер.

Они оба услышали приближающиеся шаги, и как кто-то остановился в паре метров.

— Что ты творишь? Он сказал не трогать ее или ты, идиот, плохо слышишь? — это был женский голос.

— Я и не хотел ее трогать, — Эйвери сплюнул рядом с ней, тяжело дыша, — от того, что я бы присунул ей разок, ничего бы не изменилось…

— Тебе жить надоело, кретин? — спросила женщина, снизив тон, — ее уже отдали на сегодня… Как бы ты объяснял ему, что не смог удержать свой член в штанах? Тебе что, не хватает магглов? — она вздохнула. — Я тебя прикрывать не стану, Эйвери.

Схватив Гермиону, женщина резко поставила ее на ноги. Это была Алекто. Пожирательница избавила ее от веревок и прислонила девушку к стене.

— Он и так тебе не доверяет. Послал меня проверить… Понимаешь, что это значит?

— Пошла ты, сука, — рявкнул Эйвери, и, держась за сломанный нос, тяжело пошагал на выход, откуда они пришли.

— Двигайся, — грубо бросила женщина, Гермиона оттолкнулась и, пошатываясь, пошла вперед под прицелом палочки. Когда они дошли до дверей, Алекто приложила левую руку к печати, и та открылась. Гермиона догадалась, что проход открывается только при наличии метки. Это плохо. Ее ввели в огромное сырое и темное помещение, с толстыми колоннами, поддерживающими дом, в которые были вварены решетки. В одну из них Алекто толкнула Гермиону, заперев ее и наложив заклинание на решетку, Пожирательница развернулась и ушла, оставив ее в этой темноте одну. Привалившись к сырой стене, Гермиона закрыла глаза и отключилась. А зачарованный галеон так и продолжал жечь ей запястье, впрочем, как и весь вечер до этого.

***

Гарри сидел в столовой Штаба, подперев руками голову и гипнотизировал зачарованную монету, что лежала перед ним на столе. Снова и снова он проводил по ней пальцем, отправляя сообщение, но в ответ не получал ничего. Он знал, что пора остановиться, но не мог этого сделать.

Три часа ночи. С тех пор как пропали Снейп и Гермиона прошло часов девять. Он обнаружил следы борьбы в месте их дежурства. Облегчение прошлось волной по телу, когда он понял, что их взяли живыми. Обоих.

Это хорошо. Значит у них есть время. Хотя, смотря, как часы отмеряют минуты, Гарри чувствовал, что невидимая рука все сжимает и сжимает его сердце, заставляя паниковать. Если бы не окклюменция, он давно был уже напился, чтобы не сойти с ума от страха за нее.

Гарри отлично понимал, что Гермиона им не нужна. Пожиратели могут использовать ее как способ воздействия на Снейпа или просто убьют, когда закончат развлекаться. Внутренности скручивало, когда он вспоминал все те отчеты, что прочел, о пытках магглорожденных и способах развлечений с ними. Этим заключенные Пожиратели всегда делились в красках.

Они расстались так глупо поругавшись. После того, как Гарри посмотрел воспоминания Гермионы, пробравшись в Отдел тайн, где был Омут памяти, он захотел извиниться. Но решил, что потратил и так много рабочего времени на личные дела, и оставил это до вечера. А потом все произошло в одно мгновение.

Оливия и Сэм пострадали сильнее всех на данный момент. Они находились в Мунго, живые, но состояние пока оценивалось, как нестабильное. Том прикрыл Невилла, и Гарри тоже отправил его в Мунго, не желая слушать возражения и заверения, что все в порядке. Невилла он тоже заставил остаться в больнице под присмотром целителей до завтрашнего утра.

Гарри сорвался на Луну, приказав той сидеть в комнате и не высовываться, послал к черту Рона, который сказал, чтобы Гарри не переживал, и утверждал, что Снейп выкрутится, потому что он змей. И только Малфой, на удивление, его не бесил, не предлагая глупых утешений или заверений, что Снейп таки вытащит их обоих.