(Не)идеальные отношения. Реванш (СИ) - Созонова Юлия Валерьевна. Страница 3

Не в этой жизни точно.

Я снова вздыхаю и подпираю щёку кулаком, выводя линии и загогулины на листе блокнота. И честно пытаюсь переключиться с размышлений о Пашке на нужное, правильно, светлое. На знания, что так усиленно пытается вложить в наши головы преподаватель. На план действий по устранению последствий разгильдяйства Стрельцова в моей маленькой однокомнатной квартире. В общем, на что угодно, лишь бы не вспоминать, каким забавным и сонным Пашка бывает по утрам. На то…

– Белова! – резкий окрик Ефтеньева пугает до предательски ёкающего сердца. И я честно открываю рот, собираясь привычно ляпнуть «Я здесь!». Но злобный тролль в лице сурового преподавателя тут же забывает обо мне, найдя жертву поближе и поинтереснее.

Мы всей галёркой облегчённо переводим дух, успевая за это время вспомнить все свои грехи и составить макет завещания. И совсем, вот совсем не радуемся тому факту, что запальчивую тираду о влиянии глубины декольте на развитие интеллекта прерывает трель звонка, возвещая об окончании пары.

Просто потому что Ефтеньев не страдает ни склерозом, ни маразмом, ни старческой деменцией. И даже если объект его внимания нарядится в паранджу, закутавшись в чёрную ткань с ног до головы, он всё равно начнёт новую пару с того же момента, на котором остановился сегодня.

Чёртов сексисзм во всей его красе, как он есть, да.

Я тихо фыркаю, наблюдая за тем, как Сергей Прокопьевич первым вылетает из аудитории, что-то бурча о том, что в следующий раз нас ждут новые круги Ада. Катаю по столу ручку, терпеливо дожидаясь, пока одногруппники отправятся истреблять еду в местной столовке. И, только оставшись в одиночестве, позволяю себе шумно выдохнуть, растекаясь по стулу. Я задумчиво потираю переносицу, нервно мну собственные пальцы и щёлкаю суставами, чувствуя странное облегчение от лёгкой вспышки тупой боли. И лишь после этого нехотя поднимаюсь, не глядя кидаю свой неизменный блокнот в рюкзак и поспешно засовываю телефон в карман толстовки.

Мой желудок предательски урчит, но вместо того, чтобы последовать зову природы и добыть в неравной борьбе свою порцию котлет с пюре, я закидываю сумку на плечо и неторопливо шагаю в сторону нашего храма знаний, лелея искреннюю надежду потеряться там для всего мира.

Я совершенно точно знаю, что гламурные фифы боятся книг, как огня, а заводилы и тусовщики обходят подобные места стороной. И даже вездесущий Стрельцов сюда точно не сунется. Не сунется же, правда?

Глава 4

Пашка

Я чувствую себя придурком с коробкой Рафаэлло, которые любят практически все девчонки, в руках, и скалящийся Градов с его фирменной высокомерной ухмылкой совсем не облегчает мне жизнь. Наплевав на моё перекошенное лицо, он щёлкает айфоном, делает несколько фоток и наотрез отказывается их удалять. И я отчетливо ощущаю, что из моих ушей сейчас клубами повалит дым, а изо рта потоком вырвется непечатная отборная брань.

– Стрелец, ты серьёзно? Ничего более оригинального придумать не мог? – давится ехидным смехом Стас и предпринимает попытку постучать по моей черепной коробке сбитыми костяшками.

– А где ты был, когда я звонил попросить совета? – я всё-таки взрываюсь и сплёвываю себе под ноги, проклиная и товарища, и мою нездоровую тягу к теряющейся на фоне множества эффектных студенток первокурснице, которая по непонятной причине накрепко запала в душу.

– Ты действительно хочешь это знать? – выразительно ведёт бровью Град, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что всю прошлую неделю он не отлипал от получившей небольшой внеплановый отпуск Вишневской.

– Каблук!

– Заметь, это не я сейчас стою с банальным набором неудачника-ловеласа и не знаю, как подкатить к понравившейся девушке. Надо было послушать Раду и подарить тебе на день рождение практическое пособие «Как соблазнять женщин».

– Да пошел ты! Друг называется! – я складываю известную всему миру фигуру из одного пальца и, круто развернувшись, взбегаю по ступенькам. Со всего маха врезаюсь в очкарика-аспиранта, роняя его конспекты на покрывшийся инеем бетон, и ныряю в распахнутую настежь дверь вместе с порывом холодного хлёсткого ветра.

Игнорю пытающуюся поймать меня за рукав бывшую, за пару секунд преодолеваю пустынный коридор и спускаюсь вниз, останавливаясь перед входом в хранилище знаний. Недолго кошусь на внушительную бронзовую табличку и захожусь в приступе дикого истерического хохота. Невероятно, но за четыре года обучения я впервые собираюсь посетить библиотеку, и явно не для того, чтобы завести карточку и взять парочку хрестоматий домой. Какой же я… идиот!

Внутрь я вваливаюсь с невообразимым грохотом, приковывая к своей персоне внимание, наверное, всех студентов, тщательно штудировавших учебники до моего прихода. Укоризненно смотрит на меня замерший с карандашом в тонких узловатых пальцах ботаник, старательно сдерживает улыбку светловолосая девчонка с двумя короткими аккуратными косичками, а охраняющая покой этой обители седовласая библиотекарша с аристократичными чертами лица так и вовсе готовится испепелить нарушителя спокойствия на месте. Подобно огнедышащему дракону, чахнущему над своими сокровищами в пещере.

– Прошу меня извинить, больше не повторится, – я изображаю шутливый поклон, ничуть не тушуясь, и не испытываю ни капли сожаления по поводу коробки конфет, перекочёвывающей к в момент подобревшей Алевтине Ивановне. Я всё равно не знаю, как их нормально вручить Беловой и избежать насмешек с её стороны.

Загладив вину таким образом и отделавшись малой кровью, я молчаливо лавирую между парт и целенаправленно ищу взглядом Ларису, которая в это время (как сообщила её не в меру болтливая и невероятно приставучая одногруппница) всегда пишет здесь конспекты. А ещё ощущаю своего рода дискомфорт при виде такого количества студентов, занятых учебой, учитывая, что моё окружение чаще зависает в столовке, на заднем дворе или в курилке.

– Белка, а, Белка, – я нахожу первокурсницу в компании трёх девчонок и двух парней, ни один из которых мне не нравится, и нагло нарушаю чужое личное пространство, низко к ней наклоняясь и практически касаясь губами маленького розового уха. – А ты чего такая зла-а-ая?

– А чего мне быть доброй, если один нехороший недочеловек умудрился залить все мои тетради кофе? – васильковые глаза пытаются прожечь во мне внушительную дыру, звонкий Ларкин голос так и вовсе сочится чистейшим ядом.

Только подобная реакция на моё появление, вопреки здравому смыслу и банальной логике, разжигает огонь азарта и провоцирует на активные действия. Так что я подчиняюсь порыву, не без труда отодвигая в сторону брюнета вместе со стулом и с его пожитками, и занимаю освободившееся рядом с Беловой место.

– Ну, он ведь не специально.

– Что тебе от меня надо, а, Стрельцов?! – чуть не плачет Белка, роняя голову на руки, и оттуда сердито сопит, ну, а я запутываюсь пальцами в её волосах и теряюсь от того, какой беззащитной сейчас кажется обычно воинственная первокурсница.

– Может, я помощь хотел предложить. От всего, так сказать, сердца…

– Которого у тебя нет? – ехидно хмыкает Ларка и поспешно сбрасывает с себя мои руки, отстраняясь. И этот жест будит внутри меня осязаемую жгучую злость, требующую срочно прижать девчонку к себе и не выпускать из стальных объятий.

– Спасибо, помог уже в прошлый раз! После твоего полуночного визита зачётку менять надо, учебник испорченный не знаю, как сдавать, а кактус-Женю и вовсе пришлось выбросить, потому что пересадить его не представляется возможным!

 На одном дыхании выпаливает моя визави и резко осекается, только уже слишком поздно. Потому что её одногруппники, как по команде, отрываются от своих дел и теперь изучают Белову с живейшим интересом, заглавными буквами написанным на их лицах. Нехорошо так, едко скалится сидящий рядом со мной брюнет, начинает что-то быстро строчить в своём телефоне блондинка в лимонно-жёлтом свитере, а две другие девчонки горячо перешёптываются. И, судя по доносящимся до моего слуха обрывкам фраз, вроде «тебе говорила» и «был секс», о наших с Ларкой «отношениях» к обеду будет знать, если не весь универ – то целый поток точно.