Подари мне себя до боли (СИ) - Пачиновна Аля. Страница 21
Он стоял напротив, смотрел на неё, как будто видел впервые, и глаза его странно нервно бегали.
— Может, ты объяснишь, наконец, что происходит. — спросил он и голос его дрогнул. — ЧТО ПРОИСХОДИТ, Соня! — уже громко и с напором повторил парень.
Соня закрыла глаза. Она была готова произнести это. Она ещё в машине, на обратном пути из дома Моронского несколько раз про себя проговаривала эту фразу. И ей тогда казалось, что сделать это будет куда легче. А сейчас, будто язык не поворачивался произнести. Всего три слова…
По спине скатилась капелька пота.
— Нам. Надо. Расстаться. — наконец, проговорила она и вся сжалась. — Давай останемся друзьями?
Лёва странно осел, плечи опустились.
— Нет. — Тихо произнёс он, наклонив низко голову.
— Лёва я… послушай…
— Нет. — он качнул головой. — Я не хочу слушать. Соня, что случилось? — он поднял на неё глаза, в которых вот-вот готовы были заблестеть слёзы.
Она набрала воздуха в легкие, как перед прыжком в воду.
— Ничего, Лёва. Я просто тебя не люблю. — Выдохнула Соня и словно гора свалилась с плеч.
Влага в глазах Лёвы мигом испарилась, рот скривился в злой усмешке.
— И давно? — он посмотрел куда-то вглубь квартиры через Сонино плечо.
— Лёва, это была не любовь. — Соня, вдруг, почувствовала, что говорить правду стало легко, какой бы горькой она не была. — Мы всегда были с тобой хорошими друзьями, которые просто однажды, почему-то, решили переспать. Вот и все…
Лицо парня побледнело и покрылось розовыми пятнами.
— Вот ТАК, значит, спустя два года ты заговорила? — презрительно бросил Лёва.
— Лёв, ты чего? — Соня опешила. Она будто видела его впервые. Никогда он ещё так зло с ней не говорил. — Ну, признайся честно, мы больше друзья, чем пара!
Соня попыталась коснуться рукой его плеча, но он отшатнулся от неё, как от чумной.
— А что, этого мало? — резко выпалил он.
— Мне — да. Думаю, тебе тоже… должно быть.
Парень опустил голову вниз, руки безвольно повисли вдоль тела.
— Ты с ним да? — еле слышно спросил Лев.
— С кем?
— С этим — он вскинул голову, указывая на букет в зале, — из ресторана?
— У меня ничего с ним нет и быть не может… — сказала и мгновенно вспыхнула, вспомнив губы дьявола Моронского и его горячий язык у себя во рту.
— Понятно, — зло проронил Лев, разворачиваясь к двери, но вдруг замер и добавил сквозь зубы: — И ты такая же, как все, продажная шлюха…
После чего шагнул за порог и хлопнул дверью так, что у Сони на кухне звякнула посуда.
Она сползла вниз по стене, закрыла руками лицо и заплакала.
***
Вечером, встретив Веру Александровну с работы, Соня обняла ее крепко, чего не делала со школы.
— Ты как, детка? — спросила мама с беспокойством заглядывая Соне в глаза. — На тебе лица нет. Тебя обидел кто-то?
Соня помотала головой.
— Мам, я с Левой рассталась.
— Соооняя, зачем? — мама села на пуфик перед трюмо, держась за сердце. — Вы же жениться собирались… а? Сонь? Ты говорила, что любишь…
— Мааам, — протянула Соня со стоном, — я и шоколад люблю, но я ведь замуж за него не собираюсь!
— Но как же… это все из-за него? — мама взглянула на букет.
Соня пожала плечами. И мама туда же…
— Я не знаю… я ничего не знаю, — она покачала головой. — Но, наверное, если бы не встретила его, не смогла бы самостоятельно понять, что перепутала дружбу с любовью.
— Да он тебе голову морочит просто, дурочке! — воскликнула Вера Александровна, — Соня, не совершай ошибку, прошу тебя!
— Нет, мама. Я сейчас впервые чувствую, что поступила правильно. Я лучше вообще одна буду, чем зачахну с Левой и его Кларой Абрамовной.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — у мамы влажно заблестели глаза, — я не желаю тебе своей судьбы! Ты думаешь, этот принц из сказки тебя замуж позовёт?
— Принц? Замуж? — грустно усмехнулась Соня, — Нет, мама, он, скорее, из отрицательных героев сказки. И не скрывает этого. Сладкими речами о любви никого в постель не заманивает, ничего не обещает. У него другие… приёмы. И потом, в замуж этот я особо и не стремлюсь.
Мама задумалась. Наконец, сняла обувь, тяжело со вздохом поднялась с пуфика и сказала:
— Пошли. Расскажу кое-что.
Соня поплелась следом, наблюдая, как Вера Александровна достала из кухонного шкафчика пузырёк с валерианкой, долго трясла им над маленькой рюмочкой с водой, затем замерла. Потрясла ещё немного, выпила залпом и села напротив Сони.
— Вот один такой принц встретился мне однажды. Я совсем молоденькая была, как ты сейчас. Тебе года четыре было. — Мама откашлялась. — Напористый, красивый. Бегал за мной, а я же замужем, для меня это было из ряда вон. Так он не сдавался. Все равно, говорит, моей будешь. Дочь твою, как собственную любить буду, тебя на руках носить всю жизнь. Ну и сдалась я, пропала. Закрутила с ним. А он своё получил и исчез — мама грустно улыбнулась. — Отец твой все узнал. И простить не смог, ушёл. Я всю жизнь себя виню, что из-за своей слабости лишила тебя отцовской любви.
Соня смотрела, как по щекам мамы покатились слёзы и не знала какие слова здесь нужны. И нужны ли? Наконец, взяла ее за руки и сказала:
— Мам, ты ни в чем передо мной не виновата! А отец… я понимаю, он мог наказать тебя, раз уж на то пошло, но я-то что ему сделала? Почему он от меня отказался?
— Решил, что и здесь я его обманула… — тяжело вздохнула мама, смахивая слёзы. — Ладно, как ты говоришь, проехали. Я просто хочу, чтобы ты была осторожна с такими, — мама снова кивнула куда-то в сторону зала, где стоял злосчастный букет, — лжецами.
— О нет, он предельно честен, — хмыкнула Соня, — Он сразу дал понять, что ему нужно.
— И что ты… собираешься делать? — с тревогой в голосе спросила мама.
Соня пожала плечами. Она посмотрела на маму — красивую, в сущности ещё молодую женщину. Подумала, что ведь она вполне бы могла ещё устроить свою личную жизнь. И давно. Но почему-то избегала отношений с мужчинами, посвятив всю себя дочери.
— Мам, — Соня подошла к ней, обняла за плечи, — а скажи честно, тебе понравилось с тем… ну, с соблазнителем? Тебе хорошо было с ним?
Вера Александровна сначала смущенно опустила глаза, потом посмотрела на дочь пристально и ответила:
— Да, Соня. Очень.
— А хотела бы снова испытать эти чувства? Повторить?
— Зная, что потом будет ТАК больно? Нет!
Глава 12
Got me flying high
Right where you want me to
Watch it, watch me burn
Right where you want me to
Dim the light, my lullaby
Touch me now, stop pretending
Fuck it, watch me burn
Michele Morrone «Watch Me Burn»
На утро понедельника у Макса были совершенно определенные планы. Моронский собирался, как минимум, поваляться с девочкой. Притянуть ее к себе задницей, дать почувствовать, как она действует на него — неприступная, упрямая, тёплая, нежная. Утонуть в аромате ее волос. Пощупать, наконец, как следует, даже помять немного. А там, как карта ляжет. Он бы дожал. По любому. Скромные овечки по утрам бывают весьма податливые. Вряд ли Соня оказалась бы исключением. Он же видел, как ее трясло там, у бассейна. Как она, сама того не осознавая, отвечала на его поцелуй. О, эта ее реакция обещала ему массу ярких впечатлений. Отличный тизер получился. И Макс бы на что угодно поспорил, что сама она бы не остановилась… Утром до зубовного скрежета хотелось подтвердить теорию. Ну, или опровергнуть.
Но вместо этого, пришлось срываться на рассвете, ехать черти куда, вызволять из-под ареста очень важный для Моронского «контрабас», потому что его остолопы не могут решить вопрос с таможней самостоятельно.
Уже одетый, остановившись почти на пороге комнаты, он бросил взгляд на спящую Соню. Полы халата разошлись, открыв Моронскому длинные стройные ноги и соблазнительную часть бедра. Макс глянул на циферблат наручных часов и тихо выругался. Прежде чем выйти из спальни, завернул в ванную и зачем-то стащил Сонины трусы с батареи, сунув их в карман брюк.