Подари мне себя до боли (СИ) - Пачиновна Аля. Страница 76
Он развернул Соню к себе лицом, опустил обе руки ей за спину и продолжил мять попу, зашептал горячо в ухо:
— Потом они давали мне поиграть в приставку. А сами закрывались в комнате и трахались так, что стены в доме ходуном ходили. Ночью сидели на террасе перед камином. Слушали музыку. Папа курил сигару. Мама просто молчала.
— Все ясно, Моронский. Это мне, значит, папе твоему нужно благодарность выразить?
— Хочешь позвонить?
— Н… нет, пожалуй. Передай ему привет просто от меня.
В спальне Соня заставила Макса поменять набедренное полотенце на боксеры и, ощущая на себе странный тяжелый взгляд, надела ему на ноги носки. Самые толстые, какие нашла.
— Раздеться не забудь! — опять господина включил.
Соня послушно выскользнула из нижнего белья и юркнула к нему под одеяло. Она мешкала, застыв в двух сантиметрах от горячего тела, не решаясь положить ему на грудь голову. А так хотелось!
— А ты на кого больше похожа? — спросил он, вдруг, и сам притянул ее, укладывая к себе на грудь. — На маму или на отца?
Соня пожала плечами, вслушиваясь в стук его сердца.
— Видимо, на маму больше. Была б похожа на отца, он бы от нас не ушёл…
— Да, — сказал Макс после некоторой паузы, — мужская рука в твоём воспитании явно не участвовала! Но ничего. Все поправимо.
— Хватит быть таким, Моронский! — Соня не выдержала и больно ущипнула его за поджарый бок.
Макс отрывисто втянул воздух сквозь зубы.
— Я только начал!
Он, вдруг, ухватил Соню за плечи и приподнял, подползая под неё. Уложил себе на грудь спиной, оттянул вниз резинку своих трусов, выпуская своё ненасытное животное на волю.
Опять?
— И хочу продолжить… — руки его забродили по Соне, ноги Макс согнул в коленях, разводя ими ее бедра шире.
Левой рукой смял грудь и подразнил соски. Правой скользнул вниз, к раскрытой промежности, погладил губы, покружился пальцем возле влажного входа.
— Течёшь, как шлюшка, — обжег он висок.
Соне бы возмутиться такому эпитету в свой адрес. Но она текла. Что тут возразишь?
— Моя персональная блядь…
Тут Соня вообще задохнулась, но между ног сразу стало горячо, сладко, плотно и туго. И все слова растаяли…
Макс медленно задвигался под ней, пальцами лаская набухший Сонин бугорок и нежные складки вокруг него. Ощущения в этом новом для Сони положении были непривычно яркими и она кончила почти сразу, сильно выгнулась и закричала. В то же мгновение оказалась на животе под Максом. Он поднял ее попу на себя и начал таранить сзади, вгоняя член на всю длину, выбивая из Сони стоны.
— Давай… ещё раз для меня, — услышала она за собой, принимая его жесткие толчки и протяжно заскулила в подушки, сминая в кулаках простыни.
Софья вся сжалась, сократилась до точки, почти исчезнув, и вспыхнула внутри себя ярким, слепящим светом. Следом услышала знакомое рычание и ощутила горячую волну глубоко между ног.
Да что ж это такое…
— Я не умею быть нежным Соня, — Макс жарко пробубнил ей в ухо, придавив собой к постели, — это просто я не в форме сегодня немного. А так, скулить бы тебе подо мной до утра.
— Какой ты невыносимый, Моронский! — фыркнула.
Соня выползла из под него и откинулась на подушки, убирая с влажного красного лица волосы.
— Да… и что ты во мне нашла? — усмехнулся Макс, укладываясь рядом. Сграбастал в объятия и притянул к себе на потную грудь. — Пришла вон, варенье малиновое притаранила. Я тебе не безразличен, получается?
Соня пожала плечами. Положила ладошку на мускулистую квадратную половинку, запустила пальцы в волоски.
— Ну, у тебя красивая, стильная фамилия. Я б поносила ее для разнообразия.
Макс оторвал голову от подушки. Застыл, как будто, в шоке. Соня рассмеялась и посмотрела на Макса.
— Видел бы ты своё лицо! — она потянулась губами к самому его уху, — оно у тебя такое, как будто ты уже в загсе! — Выдохнула страстно, горячо, как когда-то он про свой член у неё во рту. — Расслабься, будь ты единственным мужиком на земле, даже тогда я б за тебя не пошла.
— Будь я единственным мужиком на земле, ты досталась бы мне девочкой!
Рано утром, Соня почувствовала, как что-то мягко коснулось ее губ и разлепила один глаз.
— Мне надо отлучиться часов на пять-шесть, — услышала она шёпот и у неё защекотало в ухе. — Ты спи. Дождись меня.
Он чмокнул ещё раз, но уже в висок.
— Спасибо за лекарства. Я встал с огурцом!
И исчез.
***
Макс поднимался в лифте, подпрыгивая в нетерпении. У него дома такая телка, а приходится проводить какие-то скучные совещания, вместо того, чтобы надеть ее на себя и не снимать.
Весь процесс рабочий запорола, сучка маленькая. Ни на одном вопросе сосредоточиться не смог, как следует. Все время башку к окну отворачивал, пока начальники отделов распинались по очереди. Ни хрена не запомнил, чего они там лопотали. А на подходе, между прочим, партия дорогого алкоголя. Чёрная и белая. По чёрной вообще вопросов острых, как у прокурора. С ней ещё и товар чужой прицепом идёт. Проблем до хуя, а он слюни распустил прямо на летучке, размечтался, как приедет домой и напялит Соньку по самые бубенцы.
Уже в холле он повёл носом и в желудке заурчало от запаха чего-то съедобно-домашнего. Мысли о сексе отступили на второй план. Он даже разуваться не стал и шаг укорил.
И сразу замер, как истукан, будто в него холодной водой плеснули из-за угла. На кухне вместо тонкой, гибкой Сони возилась крупная Фрекен Бок — Римма. Увидев его, домомучительница всплеснула руками и воскликнула:
— Я, значит, труп твой закапывать приехала. А ты уже живой?
— А где? — Моронский огляделся вокруг Траволтой.
— Соня? А, она ушла. Меня, наверное, застеснялась. Скромная такая. Это ее трусы ты хранишь под подушкой?
Макс скрипнул зубами.
— Тебе надо было родиться в теле чернокожей бабы, тебе б пошло!
Он подошёл к плите, сунул нос под крышку кастрюли и понюхал.
— Ммм, красная густая жижа? Сто лет не ел! Спасибо!
— Мне-то за что? Это вон Соне своей скажи. Это она варила.
Макс так и застыл с крышкой в руках.
Вот чертовка! Теперь ещё и в желудок ему нацелилась! Высоко метит.
Ладно. Попробуем. Чё она тут наварила…
Глава 34
«Пио-пио-пионы, дарит новый знакомый —
Он питает слабости или хочет сцапать.
В его взгляде патроны, как Сильвестр Сталлоне —
Он убьет меня наповал, он застрелит насмерть.
Так знакомы симптомы: с головою и в омут,
Я питаю ласковость к этим грубым лапам.
Пио-пио-пионы, я б хотела попробовать…
Губы вкуса мякоти самых красных маков»
"Химия" Моя Мишель
Петь в расчёску с полотенцем на мокрой голове? Запросто! Соня всю последнюю неделю слушала «Мою Мишель» и уже наизусть знала почти все песни. Мама тактично намекала, что неплохо бы сменить пластинку, она ж — Соня, не одна в доме живет! А то даже соседи уже в курсе, что у Сони Орловой из семнадцатой квартиры «химия к мальчику».
— Потише сделай! — услышала она из коридора.
Мама появилась на пороге ее спальни, глядя как-то подозрительно таинственно.
— Телефон! — сказала она, протягивая Соне трубку домашнего аппарата. И тише добавила:
— Очень глубокий баритон у твоего полового контакта!
Соня вспыхнула, сердце чуть не выпрыгнуло из-под футболки. Холодными пальцами она взяла трубку и выдохнула севшим голосом.
— Да!
— Телефон заряди, балда! — буркнул баритон.
— И тебе добрый день, Моронский! — Соня даже не удивилась, откуда у него ее домашний номер.
— Угу, у тебя полчаса, чтобы собраться.
— Куда?
— Гулять идём. У нас свидание! Все, как подъеду — позвоню.
И отключился.
Куда гулять? Где? Как одеваться? Почему с ним всегда так сложно? Хоть социальную сеть какую заводи, чтобы в статусе поведать всем о трудностях отношений с плохо воспитанным порочным демоном.