Подари мне себя до боли (СИ) - Пачиновна Аля. Страница 93
И вдруг он резко вышел.
«Неееет…» Соня заскулила, хватая воздух ртом, пытаясь поймать Макса и вернуть в себя. Между ног часто болезненно запульсировало.
— Говорю последний раз! — прорычал он над Сониным ухом, заставляя ее кожу покрываться мурашками. — Ты — моя! Ты мне принадлежишь! Я не войду снова, пока ты не поклянёшься, что не уйдёшь! Пока не скажешь сама, что ты моя! Пока не пообещаешь быть послушной девочкой… для меня.
Он снова провёл членом вдоль входа и наверх, раздвигая складки, дразня налитую жемчужинку клитора, и опять скользнул вниз. Проник головкой в киску, покружил. Соня рефлекторно двинула бедра навстречу. Но Макс снова отстранился.
Ещё немного и наслаждение этой пыткой выльется обильными рыданиями. Что он делает? Зачем мучает ее так изощренно?
— Хочешь, чтобы я вошёл в тебя глубоко? — он провёл языком от ключицы до уха и вцепился зубами в мочку.
— Скажи мне, Соня! — процедил он сквозь сжатые зубы рядом с ухом, — Скажи, что ты моя послушная девочка! И я дам тебе все, что ты хочешь!
Макс снова стал тереться головкой у входа, сильнее надавливая, но не проникая дальше. Чем просто изводил ее, заставляя выгибаться, извиваться и скулить.
— Что ты хочешь? Соня? СКАЖИ! — его голос осип.
— Ааааахх, — почти крикнула она, — тебя! ТЕБЯ! Я… хочу… тебя!
— Скажи, что ты моя послушная девочка и ты получишь меня!
Соня застонала, почти теряя сознание. Она в таком состоянии чистосердечное признание в тройном убийстве подписала бы. Но сказать, что «она его послушная девочка» почему-то не могла.
— Ну же, не слышу? — он резко вошёл полностью и мгновенно вышел, выжимая из неё протяжный стон.
И это было последней каплей. Не отдавая отчета в действиях, и не в силах больше контролировать собственно тело, она забилась, завозилась под Максом, хватая его за плечи, притягивая ближе к своим бёдрам.
— Дааа, — взвыла она.
- Что «да»?
О Боже!
— Да… я твоя! — крик рвано прокатился по офису.
— Дальше! — Макс опять резко вошёл и вышел.
— Я. Твоя. Послушная. Девочка. — кое-как собрала всю фразу Соня и опять застонала, не узнавая своего голоса.
— Ну, вот, — глаза Макса нехорошо вспыхнули, — и хорошо…
Он ворвался в неё и неистово начал вколачиваться, глубоко, почти до боли, громко пыхтя и порыкивая.
— Теперь. Я буду. Трахать. Тебя. Как свою. Послушную. Шлюху. Когда. И где. Захочу! — вбивал он в неё каждое слово.
— Ты моя… я твой… — жарко шептал он Соне в ухо, в то время как его раскалённый, твердый член ожесточенно двигался внутри влажной плоти.
Он вдруг резко вошёл до конца и замер. Выгнулся над ней, закатив глаза и обнажив верхние зубы.
— Маааакс, — простонала Соня, резко двигая бёдрами вперёд, — пожалуйста!
— Да, девочка… — он упал на неё, вжался всем телом и снова задвигался, мощно, резко, яростно, до боли, но опьяняюще сладко. Дико, неправильно и прекрасно. И Соня кончила, закричала, извиваясь от каждого нового толчка, теряя связь с реальностью.
Ей показалось, что она и правда потеряла сознание. Потому что в следующее мгновение обнаружила себя на коленях перед Моронским. Киска ещё сладко сжималась в экстазе, когда член Макса проник в ее рот.
— Соси, сладкая! Покажи мне класс!
Он входил между Сониных истерзанных губ, глубоко, мощно, быстро. Собрал ее распущенные волосы в хвост на затылке и насаживал ее на свой орган.
— Да, детка! Кайф! — он запрокинул голову назад, совершил еще несколько глубоких толчков и сдавленно зарычав, мощно излился Соне в рот горячей сладковатой струёй.
— Глотай, глотай все, хорошая девочка… — бормотал он хрипло, удерживая за волосы ее голову на своём члене.
Соня сглотнула терпкую вязкую жидкость. Томно улыбнувшись, обхватила его ствол ладошкой, скользнула губами к головке, чуть присасывая, обвела язычком и втянула последние капли в рот.
Макс глухо, протяжно завыл. Отпустил ее волосы. На губах его расцвела блаженная улыбка. Он чуть пошатнулся и обессиленно упал назад на диван и Соню потянул за собой, укладывая себе на грудь.
***
Они лежали молча. Растрёпанные, полуголые, потные, уставшие и слушали дыхание друг друга. Никогда ещё Моронский не чувствовал себя так… так… он не мог подобрать нужное слово. Так… умиротворенно, что ли. Не надо было никуда бежать, смывать с себя чужой запах. Не надо было придумывать хитроумный план избавления от тела; испытывать неловкое раздражение, если тело не понимало с первого раза, что ему, мягко говоря, больше не рады. Вот она — лежала на нем и перебирала пальчиками волоски на его груди, а он не решался даже руку протянуть к пачке сигарет, боясь спугнуть момент. Дикий кайф! Ни с чем не сравнимый. До него вдруг дошло, что все те острые ощущения, за которыми он охотился всю сознательную жизнь — ни что иное, как суррогат счастья. И только что он испытал что-то настоящее…
— Это чё сейчас было? — нарушил тишину Макс. — Ничего не помню…
Соня подняла голову и нахмурилась, глядя своими янтарными глазищами. Макс усмехнулся. Дурочка.
— Шучу, — он зарылся носом и пальцами в ее волосы, утопая в их аромате. — Не мечтай. Ты моя послушная девочка-шлюха. Разве такое можно забыть?
Она, было, попыталась дернуться и вскочить, но он не дал — сильно прижал к себе, поцеловал в макушку.
Ощущение влажной, тесной, пылающей Сони на члене еще не растаяли, а уже хотелось снова.
Он потянул ее блузку, стаскивая через голову. Лифчик скинула сама.
— Сними уже эту чёртову юбку!
Соня поднялась, выскользнула из неё и из трусов, которые все еще были на ней.
— Туфли и чулки оставь. Я так себе все и представлял.
Охуительная! Ни у кого такой нет! Он один ее трахает!
Макс быстро стянул с лодыжек брюки вместе с трусами. Поднялся. Член тоже. Торчал, как пушка со взведённым курком! Подошёл вплотную. Сжал шикарную задницу в ладонях, слегка поласкал колечко попки. Начала оседать. Макс быстро подхватил девчонку под бёдра и понёс к рабочему столу.
Гулять, так гулять!
Уложил лопатками на бубинговую столешницу, встал между широко разведёнными Сониными ногами. Вцепился в губы. Мягкие, сладкие, сочные и чуть припухшие уже. А она отвечает, трется промежностью о живот Макса. Горячая такая. Во всех смыслах.
Он вошёл почти ласково. Сжал ее нежную красивую шею в ладони. Не сильно. Но глаза выпучила. Начал трахать. На этот раз медленно. Входя до упора, выходил почти полностью.
— Нравится? — одной рукой продолжал держать ее за горло, другой мял колышущиеся от ударов сиськи.
Выгнулась дугой, сейчас кончит. Макс вышел — заскулила. Сейчас, детка, он только кое-что выяснит для себя…
— Соня, что такое «быть моей»?
Подняла раскумаренный взгляд. Простонала в истоме.
— Я не знаю в рамках каких отношений ты предъявляешь права на собственность? — Заговорила прерывисто девочка. — Ты сказал, что между нами только секс. Значит, твои права на меня действуют только на этой территории.
Она жадно облизала губы.
Дуру включила. Все ты знаешь!
Макс крутанул ее за бедра, переворачивая животом на стол. Подтянул зад к себе ближе. Пристроился между ног. Поводил членом вверх-вниз. Собрал слюну и метко плюнул на вход в попку, растёр головкой смешивая с ее соком. Нырнул в киску. Вышел. Покружил возле попки. Сжалась вся. Почуяла неладное?
— Пустишь, нет? — напрягалась. — Ладно позже зайду.
Вошел в киску. Потрахал немного, вышел. Скулит, царапается по столу вверх. Отвёл в сторону ладонь и шлёпнул по жопе. Разрумянилась сразу. Вогнал член в киску — вскрикнула. Схватил за волосы на затылке, потянул — завыла. То ли от боли, то ли от наслаждения. Но скорее всего, от того и другого. Порочная. Такая же, как он.
— Нравится? Хорошо я тебя трахаю, Соня?
— Даааа…
Макс снова вышел. Заменил член на большой палец. Скользнул им в нее, поиграл с клитором, размазывая обильно выступившую смазку по всему пирожку. Соня заметно расслабилась, по телу ее прокатилась сладкая дрожь. А Макс воспользовавшись этим, неожиданно быстро проник пальцем в попку. И сразу членом в киску.