Хочу съесть твою поджелудочную - Сумино Ёру. Страница 20

— И всё-таки не понимаю. Молча сорваться и удрать одной куда подальше! Ты же не умирающая кошка!

«Несмешная шутка», — отметил я и услышал ещё менее смешной ответ Сакуры. Зато правдивый.

— Я не одна.

Она бросила на меня насмешливый взгляд. Её глаза покраснели — спасибо выпитому вчера вечером. Я хотел было схватиться за голову, но, к сожалению, держал в руках зубную щётку и стакан.

— Не одна?.. А с кем?.. С твоим парнем?

— Нет, конечно! Ты же знаешь, мы расстались.

— Тогда с кем?

— С [моим другом].

На том конце явно лишились дара речи. «Будь что будет», — решил я и продолжил чистить зубы.

— Ты совсем того?..

— Кёко, послушай… — Молчание. — Ты считаешь это странным и не понимаешь, что к чему, но когда-нибудь я обязательно всё тебе объясню. Если звучит неубедительно, прости. И, пожалуйста, никому больше не рассказывай.

Непривычно серьёзный тон Сакуры, похоже, сбил подругу с толку. Что ж, немудрено. Её задвинули ради путешествия с каким-то малознакомым одноклассником.

Какое-то время подруга молчала в трубку. Сакура терпеливо прижимала мобильник к уху. Наконец электронный прибор ожил:

— Хорошо.

— Спасибо, Кёко.

— Есть несколько условий.

— Каких?

— Возвращайся без приключений и привези гостинцев. А ещё в летние каникулы ты съездишь куда-нибудь со мной. И передай [однокласснику, состоящему в непонятных отношениях с моей подругой]: если он что-нибудь с тобой сделает — прибью нафиг.

— Ха-ха-ха! Ладно.

Обменявшись ещё несколькими словами на прощание, Сакура повесила трубку. Я прополоскал рот и сел на украденный у меня вчера диван. Собирая разбросанные по столу карты, посмотрел на свою спутницу — та приглаживала всклокоченные после сна волосы.

— Хорошо иметь заботливую подругу.

— Это точно! Ты, наверное, и так слышал, но Кёко тебя убьёт.

— Если я что-нибудь с тобой сделаю. Ты ей всё растолкуешь, и не забудь добавить, что я невинен, как дитя.

— А не ты ли носил меня на руках, как принцессу?

— Это теперь так называется? Мне казалось, я всего лишь грузчик при переезде.

— Что так, что так, Кёко тебя убьёт, когда узнает. В ту же секунду.

Я подождал, пока Сакура примет душ и причешется, а затем мы спустились на первый этаж позавтракать.

Завтрак подавали по системе «шведский стол», и его роскошь лишний раз напоминала о классе гостиницы. Придерживаясь японских традиций, я в основном набрал на тарелку рыбы и варёного тофу. Занял место у окна, дождался Сакуру, и та принесла поднос, заставленный просто невообразимым количеством съестного. «С утра надо насытиться», — объяснила она, но в итоге оставила около трети нетронутой, и за неё доел я. По ходу дела я обстоятельно разъяснил ей, что такое умение планировать.

Вернувшись в номер, я вскипятил воды и заварил кофе, а она — чёрный чай. Переводя дух, мы сидели на том же месте, где и вчера, и смотрели утреннюю телепередачу. В тихой комнате, пронизанной слепящими лучами солнца, мы, похоже, оба забыли о её последнем вчерашнем вопросе.

— Какие планы на сегодня?

Она энергично вскочила, подошла к своему голубому рюкзаку и вытащила оттуда блокнот. Видимо, в него были вложены билеты на синкансэн.

— Поезд отправляется в 14:30, значит, у нас полно времени, чтобы пообедать и купить подарков. Где бы побродить до полудня?

— Без понятия. Полагаюсь на тебя.

Мы не спеша выписались из гостиницы — служащие провожали нас поклонами, а затем Сакура решила воспользоваться автобусом и отправиться в считавшийся знаменитым торговый центр. Раскинувшись на оба берега реки, он собрал под своей крышей множество различных заведений: от магазинов с повседневными товарами до театра. Как туристическую достопримечательность, его, похоже, часто посещали иностранцы. Вблизи это циклопическое красное сооружение резко выделялось на общем фоне, весомо и зримо утверждая себя на местности.

Заплутав поначалу в этом грандиозном, сложно выстроенном пространстве и бесцельно слоняясь туда-сюда, мы вышли к широкой площадке у воды, где как раз выступал уличный актёр, одетый клоуном, и присоединились к толпе зрителей.

Двадцатиминутное представление мне понравилось, и, когда, откланявшись, клоун с шуточками начал просить денег, я кинул в его шапку сто иен — сколько ещё возьмёшь со старшеклассника? Развеселившаяся Сакура положила пятьсот.

— Прикольно! [Мой друг], иди-ка ты в актёры!

— Не тому предлагаешь. Я не создан для работы, где требуется завлекать незнакомых людей. Так что этот клоун, по-моему, очень крутой.

— Ясно. Жаль! Может, мне заняться? Ой, забыла, я же скоро умру.

— Ты специально разговор завела, чтобы об этом напомнить? У тебя есть ещё год, будешь практиковаться — что-нибудь получится, хотя и не так здорово, как у него.

Услышав мой совет, она буквально засветилась от радости. Такой улыбкой, что делает счастливыми других.

— Точно! Ты прав! Надо попробовать!

Вдохновлённая развернувшимися перед ней перспективами, Сакура нашла в торговом центре специализированный магазин фокусов и купила себе кое-какой реквизит для тренировки. Меня она с собой в магазин не пустила. Потому что когда-нибудь она и мне покажет, чему научилась, а значит, вдвоём нам выбирать бессмысленно. Пришлось вместе с группкой ребятишек, по виду младшеклассников, смотреть на витрине рекламу магических товаров.

— Разойдётся ли и обо мне молва как о легендарном иллюзионисте, что воссиял, подобно комете, и так же внезапно исчез?

— Может быть. Если у тебя обнаружится огромный талант.

— Мой год равен пяти годам прочих людей. Всё получится. Можешь на это рассчитывать!

— Ты же говорила, что ценность одного дня для всех людей одинакова?

Похоже, она и правда загорелась своей идеей, и её мимика стала ещё выразительней, чем обычно. Когда у человека, пусть и ненадолго, появляется цель, это освещает его изнутри. И свет в Сакуре был значительно заметней, чем во мне.

Пока я следовал за сияющей девушкой по торговому центру, время неслось стрелой. Она купила несколько предметов одежды. Держа в руках то милую футболку, то юбку, она требовала моей оценки, но я не знал, что хорошо и что плохо в девчачьей моде, и выбирал слова так, чтобы и не похвалить, и не обругать: «Тебе идёт». Удивительно, но настроение у неё поднялось. К тому же насчёт того, что ей идёт, я не врал, так что сердце у меня не болело.

По дороге мы зашли в магазин, торгующий атрибутикой по Ультрамену^[23], и Сакура купила мне в подарок сделанную из мягкого пластика куклу — похожее на динозавра костяное чудище, только я не понял зачем. Когда я её об этом спросил, она ответила: «Вы похожи». Я пал духом. И подарил ей в ответ куклу самого Ультрамена. Сказал: «Вы похожи», и она, как всегда, воспарила от радости.

Надев стоиеновых кукол на пальцы, мы съели по мягкому мороженому и решили, что пора возвращаться на вокзал.

Там мы оказались ровно в полдень и, поскольку только что наелись мороженого, пошли запасаться гостинцами до обеда. Внутри вокзального комплекса нашёлся целый большой зал, отведённый под сувениры, и от их вида у Сакуры разбежались глаза.

Пробуя то и это на вкус, она купила сладостей и знаменитой местной рыбьей икры для своей семьи, а ещё сладостей — для лучшей подруги. Я купил сладостей для себя — «неоднократно отмеченных золотой медалью Monde Selection»^[24]. Дома я сказал, что ночую у друга, так что возвращаться с подарками было нельзя. Безмерно жаль, но так уж сложилось на этот раз.

Мы съели по рамэну — не в той лапшичной, что вчера, — выпили не торопясь чаю в кафе и только затем сели в поезд. Я по-своему жалел, что путешествие заканчивается.

В отличие от меня, застрявшего в прошлом, Сакура с увлечением смотрела в будущее.

— Надо ещё куда-нибудь съездить. Например, зимой, — предложила она, сидя у окна и любуясь открывшимся видом. Я несколько замялся, не зная, что следует сказать, но в конечном счёте ответил честно: