Пари на отличницу (СИ) - Гранд Алекса. Страница 14

(с) «Прикосновение к любви», Джонатан Коу.

– Нет, девчонки, я сегодня определенно пас. Вон какая погода поганая, – Миленка размазывала тонкий слой масла по кусочку бородинского хлеба, прихлебывая горячий какао и никуда не собираясь. О чем явственно сигнализировала пижама кигуруми, превратившая пышечку в очаровательного голубого единорога. – Я сегодня рыбка, у меня нет ножек, и ни в какой универ я не пойду.

 – Просто признайся, что боишься встретить злющего Веселовского, – глотая остатки горячего кофе, обжигающего губы, я заканчивала со сборами, вспоминая игру в догонялки в столовой. Из которой Курочкина вышла победительницей только потому, что Потап хитростью нейтрализовал разъяренного друга. – Милк, рано или поздно тебе все равно придется с ним поговорить.

– Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра, – произнесла подруга с утонченностью Скарлетт О’Хары *[1] и невозмутимо продолжила завтрак.

Мы же с Олькой второпях скатились по лестнице и выскочили во двор, прячась под одним зонтом, потому что второй был сломан, а третьего в нашей квартире не водилось отродясь. И, спасаясь от пытавшихся забраться за шиворот струй, нырнули в многолюдное метро, чтобы через двадцать минут выползти из подземки и двинуться дальше, навстречу знаниям.

Несмотря на мерзкий накрапывавший дождь, в университетском дворике кипели нешуточные страсти. Девчонка  в малиновом пальто с выбившимися из-под синего шелкового шарфа волосами гоняла по кругу бугая, который был ровно в два раза выше и шире ее. Что не останавливало взбешенную фурию ни в коей мере. Напротив, миниатюрная блондинка вошла в раж, все чаще попадая по избранной мишени маленькой, но явно увесистой сумочкой на длинном ремешке и, кажется, даже попискивая от восторга. В то время, как провинившийся парень, хоть и мог преспокойно сгрести девушку в охапку, почему-то это не делал, с упорством мазохиста продолжая забег и не рискуя лишать красавицу удовольствия.

– Милые бранятся, только тешатся, – резюмировала я, поднимаясь на второй этаж и прислоняясь лбом к прохладному стеклу. Наблюдая, как бугай все-таки останавливается, ловит блондинку в свои объятья и жадно ее целует.

Желание приложиться о твердую поверхность головой крепло от минуты к минуте. Я нервничала примерно так же, как в далекий летний день, когда на доске у деканата вывесили списки студентов, поступивших на бюджет. И в сотый раз прокручивала в голове вопрос, что, если у Потапова ничего не получится. Дополнительные к уже имеющимся смены в кафе я просто не вывезу и либо свалюсь от усталости, либо подорву на фиг иммунитет и буду тратить заработанные деньги на таблетки.

– Смирнова, вот не могла ты согласиться на его условия, а? – хмуро проворчала Олька, обнимая меня за талию и даря простое человеческое тепло. Никитина мою гордость не одобряла, возводя рациональное начало во главу угла, но и наедине с грызшими изнутри переживаниями не бросила. – Не пришлось бы сейчас париться о финансовой стороне вопроса.

– Эх, дура я, Оль, – только и смогла, что прикрыть веки, делая глубокий, длинный вдох. В благодарность за поддержку сжимая пальцами ладонь подруги. – Держи за нас кулачки. И ругай!

– Это я с превеликим удовольствием, – расплылась в задорной улыбке Никитина, бойко помахав рукой мне вслед.

Рассудительная, прагматичная Оля действовала на нас с Курочкиной, как успокоительный бальзам, направляя в нужное русло и очень своевременно выписывая полезных лекарственных звездюлей. Так что в аудиторию я впорхнула чуть более спокойной и собранной, решив, будь что будет.

Перешагнула через невысокий порог и немного оторопела от того, что Потапов, олицетворяя идеал примерного (и когда только успел) студента, штудировал распечатки, прочно застолбив за собой первую парту. Сюрреалистичности картине добавляла синяя рубашка и классические брюки, увиденные мной на преобразившемся троечнике впервые.

– Егор, – я мазнула пальцами по его предплечью, ошеломленно выдав: – скажи мне, что это ты, а не твой брат-близнец из альтернативной реальности.

– Тшш, – не высовывая носа из кучи разложенных бумажек с многочисленными пометками на полях, блондин дернул меня за запястье, заставляя опуститься рядом с ним и придвинул к теплому боку. – Не мешай.

Мощнейший когнитивный диссонанс накрыл меня с головой, а с ним и необъяснимая эйфория от близости Потапова, и вроде бы совсем не присущих ему серьезности и сосредоточенности. Отчаянно захотелось раствориться в этом мгновении, поставить происходящее на паузу, вдыхая знакомый аромат терпких духов. Думая лишь о непривычно молчаливом парне, которого я, как оказалась, совсем не знала.

– Не волнуйся, – на каком-то интуитивном уровне чувствуя, что мне нужно, Егор бережно погладил мою ладонь, твердо заявив: – я справлюсь.

Ничего ответить я не успела из-за излишне жизнерадостного Максима Петровича, осчастливившего-таки своим появлением студиозисов, которые напряженно зашуршали страницами учебников и докладов, стоило только преподавателю влететь в аудиторию.

– Ну что, австралопитеки мои недобитые, эволюционировать будем? – кипучий энтузиазм Литбермана определенно пугал, да. А еще сулил допрос с особым пристрастием и массу едких комментариев в адрес тех, кто не спрятался, не загремел в больничку или не убыл на полевые сборы с заведующим военной кафедры.

Завершив беглый осмотр вверенной территории, этот поджарый мужчина, совершенно не выглядевший на свои пятьдесят с хвостиком, без единой седой пряди в густых каштановых волосах, продемонстрировал улыбку нильского крокодила. И вызвал к доске героя сериала «Потапов, Литберман и пересдача», по длительности способного конкурировать с Санта-Барбарой *[2].

– Любопытно. Егор, я думал, вы пойдете на самые крайние меры. Быть может, сломаете ногу, – от вкрадчивых интонаций в голосе Максима Петровича внутренности скрутило тугим узлом даже у меня. Вмиг захотелось раствориться в пространстве, обнаружить у себя способности человека-невидимки или, на худой конец, найти телепорт.

И пока я героически боролась с желанием рвануть куда-нибудь с высокого старта, Потап, совершенно невозмутимо ступил в проход, собираясь засунуть голову в пасть ко льву. Наблюдать за неминуемой казнью было выше моих сил, так что я потупилась, старательно зажимая пальцами уши и отказываясь слушать тщательно отрепетированную нами речь.

– Вик, – Потапов аккуратно прикоснулся к моей щеке, вынуждая выплыть из благостного неведения и с мольбой уставиться на принесшего весть троечника. – «Отлично»!

Оглушив не ожидавшего такой бурной реакции блондина пронзительном визгом, я повисла у него на шее. Прижимаясь виском к гладко выбритому подбородку и совершенно не заботясь о том, что скажут одногруппники. Поддавшись нахлынувшему облегчению и торжеству, я не замечала ничего вокруг. В том числе и аккуратных холеных рук, потянувшихся к моей сумке.

________

*[1] – главная героиня романа Маргарет Митчелл «Унесенные ветром», ставшая символом предприимчивости, темперамента и умения выживать.

*[2] – мыльная опера, которая шла по телевизору более десяти лет.

Глава 15

Егор

… он мог бы подраться с небом,

если бы ему не понравился оттенок.

(с) к/ф «Настоящий детектив».

Что успело случиться с Викой за несчастных десять минут его отсутствия, Егор не понимал.

Но Смирнова сидела на подоконнике в коридоре мрачнее тучи, обеими руками обнимая светло-бежевую прямоугольную сумку с темно-коричневой короткой ручкой и двумя небольшими квадратными карманами спереди. Вперившись немигающим взглядом в сновавших туда-сюда студентов и что-то беззвучно бормоча.

– Вик? – Потапов загородил девушке обзор, вынуждая ее вынырнуть из скорлупы и отмереть.

Без единого слова, совершенно не заботясь о том, что оставляет темно-синие разводы на светлом материале, брюнетка расстегнула молнию сумки и выудила из внутреннего отделения одна за другой тетрадки, залитые чернилами до основания. Печальной участи не избежал и молочно-белый кошелек с черной застежкой ромбом.