В твоем сердце - Хэтчер Робин Ли. Страница 17

Были же, например, Барберы. Похоже, нельзя было не признавать, что Стэнли с Эммой были вполне счастливы.

И какие проблемы могли быть с такой женой, как Эмма. Она слишком была занята всякими организационными мероприятиями, но сердце у нее было золотое. Она бы никому и ни за что не причинила бы преднамеренно боли. Она была ни злой, ни эгоцентричной. Потом еще были Мак Леоды. Женатые уже тридцать лет, они тоже казались счастливыми. И порою, когда Уилл видел, как Хэнк смотрит на Дорис, ему становилось завидно.

Уилл задался вопросом: в чем заключался секрет подобного счастья. Родители его, безусловно, таким секретом не владели.

Матери Уилла, бесспорно, доставляло удовольствие видеть, как все вокруг страдают. Он вспомнил, сколь прекрасна она была внешне, но сколь неприглядна была ее душа. Ее острый язычок всегда был готов унизить любого. В соответствии с Мартой Райдер, ее муж так и не реализовал себя, сын с рождения был обречен на нищету, а дочь была столь некрасива, что уж ей никогда не видать приличного мужа из достойного семейства.

Воспоминания Уилла об отце были весьма смутными. Быть может, оттого, что Филипп Райдер, изолировав себя от семьи, вел весьма скрытный и уединенный образ жизни. Одно время, как говорили Уиллу, Филипп был видной фигурой в городе. Не то, чтобы преуспевающий, но подающий большие надежды, он завоевал сердце очаровательной Марты Вандэрхофф из Чикаго, штат Иллинойс, и свадьба их прошла с большой помпой – что, впрочем, и не удивительно. Марта во всем любила показуху. День их свадьбы стал последним действительно счастливым днем в жизни Филиппа.

Уилл вспомнил, сколько гадостей наговорила мать после смерти его отца. Она вела себя так, словно бы Филипп оставил ее вдовой преднамеренно. Быть может, подумал с грустью Уилл, так оно и было. Для отца оставался единственный выход – смерть. Уилл предпочел другой путь. Сразу же после похорон, он собрал свои немногочисленные пожитки и навсегда бежал из столь ненавистного ему дома.

Уилл тряхнул головой, пытаясь освободиться от неприятных воспоминаний.

Думать о детстве или о родителях ему нравилось еще меньше, чем размышлять о столь ненавистном ему браке.

Брак… Дурацкая, конечно, была мысль взять в жены Адди Шервуд для того, чтобы Жаворонок обрела мать. Он вспомнил неподдельное упрямство Адди во время их первой встречи. Припомнился ему и ее холодный взгляд сегодня утром.

Насколько он мог судить, язычок у Адди был куда острее, чем у его мамаши. Марте Райдэр о таком и мечтать не приходилось. Вполне возможно, она была сущей фурией. М-да… повезло ему, что она сразу дала ему от ворот поворот!

Адди закрыла книгу и взглянула на лица учеников.

– Думаю, на сегодня хватит. Урок окончен.

Все пришло в движение, послышался топот ног; дети загалдели, выбегая из класса, и через несколько секунд учительница осталась совсем одна.

Адди опустила голову на руки, скрещенные на крышке стола. Она вздохнула с облегчением. Слава Богу! У нее получилось. Она успешно провела свой первый день занятий в качестве учительницы. Все то, чему она научилась от отца и за годы учебы в нормальной шкоде, оказывается, не было напрасным.

Сделав глубокий вздох, Адди резко встала. Нечего было попусту тратить время.

У нее было еще кое-что запланировано сделать до возвращения в скромную хижину на Пони Крик. Она быстро вытерла доску, затем убедилась что везде порядок. Наконец, положив в гумку все свои книги, она надела шляпку и направилась к дверям. На ступеньках церкви Адди обнаружила Жаворонка. Остальные дети уже разбежались по домам.

– Твой дядя, что, еще не приехал? – спросила Адди, закрывая дверь школы на замок.

– Нет, – ответила девочка, глядя на Адди снизу вверх.

Ее милое личико выражало крайнюю обеспокоенность.

– Как вы думаете, мисс, может, с ним что приключилось? Он обещал быть здесь. Вдруг что с повозкой?

Адди села на ступеньки, рядом с девочкой.

– Уверена, с ним ничего не случилось. Просто он немного запаздывает. – Она погладила выбившийся черный локон девочки. – Как тебе первый день в школе, понравился?

Жаворонок согласно кивнула.

– Для своего возраста, ты неплохо читаешь. Где ты училась?

– В сиротском приюте. Но мисс Калхаун с вами не сравнить. Она была старая…

Девочка посмотрела на свои ладошки и добавила шепотом:

– Она была злая и такая страшная… Адди подумала, что стоило, конечно, отчитать ребенка за неуважение к взрослым, но она не стала этого делать.

– А читать меня научила мама, – тихонько пролепетала Жаворонок.

– Расскажи мне о своей маме. Жаворонок подняла на Адди наполнившиеся слезами глаза.

– Мама была очень красивая. У нее были золотистые волосы, а глаза темные, как у меня. Па всегда говорил, что мама похожа на ангела.

Две слезинки заскользили но ее щекам.

– Как вы думаете, мисс Шервуд, сейчас она уже стала ангелом?

Обняв девочку, Адди прижала ее к себе.

– Конечно же. Жаворонок, я в этом абсолютно уверена. И твой папа – тоже.

– Миссис Джоунз сказала, что Господь не допустит, – тут девочка всхлипнула, – что он не допустит женщину, вышедшую за поганого язычника, в рай. Она сказала, что все индейцы – это дикари-безбожники – которым гореть… в аду.

Адди очень захотелось высказать этой миссис Джоунз все, что она думает о женщинах, которые говорят такое детям. Пожалуй, это было самым нехристианским поступком, о котором ей только приходилось слышать.

– Что ты, что ты. Жаворонок, эта Джоунз говорила неправду.

Взяв девочку за подбородок, Адди повернула ее лицом к себе.

– Бог не обращает никакого внимания на цвет человеческой кожи. Для него важнее то, что в сердце твоем. Я уверена, что родители твои пребывают вместе в раю. И я абсолютно уверена, что они рады тому, что ты живешь с дядей Уиллом.

Жаворонок шмыгнула носом.

– Правда, мисс Шервуд?

– Правда, правда.

Последовала пауза, после которой Жаворонок сказала:

– Не думаю, чтобы дядя Уилл был рад тому, что я живу с ним.

Адди покрепче ее обняла и, улыбнувшись, успокоила девочку.

– Ты не права. Жаворонок, твой дядя очень хочет, чтобы тебе здесь было хорошо. У нее вдруг защемило сердце:

– Ты бы очень удивилась, узнав, как далеко он пошел ради того, чтобы обеспечить твое счастье…

Скрип колес прервал их дальнейшую беседу, и обернувшись на звук, они увидели приближающегося на запряженной лошадьми повозке Уилла. Радость засветилась в глазах Жаворонка, и вскочив на ноги, она громко закричала: «Он приехал!»

– Я же говорила, что с ним ничего не случится, – Адди тоже поднялась со ступенек. При виде Уилла сердце ее вновь учащенно забилось. Интересно, а каково бы это было, проснуться в объятиях этого мужчины? И если бы она согласилась на его предложение, быть может, и она бы стала ему небезразлична? Она надеялась, что с такого расстояния он не разглядит, как покраснели при этих мыслях ее щеки.

– Ну поезжай, – сказала Адди, еще раз погладив Жаворонка. – Увидимся завтра.

Девочка спустилась было на одну ступеньку вниз, как вдруг внезапно повернулась и обхватила руками колени Аддж Уткнувшись личиком в юбку учительницы, она пролепетала:

– Спасибо вам, мисс Шервуд! Затем отвернулась и бегом сбежала по лестнице к подъехавшей повозке.

Уилл нагнулся и подхватив Жаворонка на руки, посадил рядом с собой. Жаворонок еле заметно улыбнулась ему, после чего помахала на прощание Адди. Уилл тоже посмотрел в сторону учительницы, коснулся шляпы указательным пальцем, после чего, подстегнув лошадей, покатал к дому.

Адди почувствовала внезапно окружившее ее одиночество. Но у нее не было причин чувствовать себя покинутой. У нее были занятия, деловая, полноценная жизнь в Хоумстеде. Она была необходима детям этой долины. У нее было чем с ними поделиться. Выпрямившись и высоко подняв голову, Адди спустилась по церковной лестнице и направилась на восток, к центру города.