Субординация (СИ) - Вольская Виктория. Страница 43

— Климов, для тебя есть сенсация. Адрес записывай.

Журналисты будут следовать за ним попятам. Борису не отмазать сына без огласки. Климов не подкупен, принципиальный мужик.

— Тарас, привет, — ещё один звонок. — На работе? Нужна твоя помощь, скоро буду.

После этого Егор выходит из квартиры. Спускается к машине.

— Он жив? — настороженно спрашивает Яна.

— Я к нему не прикасался.

Машина трогается, увозя их из этого элитного, но прогнившего безнаказанностью района города.

— Куда мы едем?

— В одно место.

— Какое? Егор, я домой хочу, — хнычет Яна. — Помыться.

— Мыться тебе сейчас нельзя.

— Почему?

— Смоешь следы преступления.

— Что ты задумал? Куда мы едем?

— К судмедэксперту.

— Егор?!

Киреев, останавливается на обочине, разворачивается к девушке.

— Яночка, родная моя. Это необходимо. Нужно засвидетельствовать факт изнасилования.

— Нет. Я не хочу, это унизительно.

— Ян, не прошу тебя обнародовать это и выставлять свои фотографии на первой полосе новостной ленты. Я просто хочу, чтобы у тебя на руках были документы, которыми ты сможешь манипулировать ими. Дорохов наверняка отмажет сыночка от наркоты, от изнасилования отмазать будет невозможно. Это уголовное дело. Но я еще раз повторю, я не настаиваю на том, чтобы ты писала заявление на него. По крайней мере сейчас. Но завтра всё может поменяться, и ты воспользуешься этим козырем, чтобы больше никогда он не прикоснулся к тебе. Ты сможешь защитить себя. Документы будут у тебя, ты сама будешь решать, что с ними делать. Только ты. Мы едем?

— Да. Ты не оставишь меня?

— Нет. Я больше ни на минуту тебя не оставлю.

Глава 27

— Ян, ты как? — Егор, несмело стучит в дверь ванной комнаты.

Яна купается уже больше двух часов, и Егор не может найти себе место всё это время, он меряет квартиру шагами, периодически останавливаясь у дверей в ванную комнату. Он слышал, как первые сорок минут она просто плакала, потом, затихла, и мужчина был готов выламывать дверь, после десяти минут полнейшей тишины, затем, включилась вода. Егор облегченно выдохнул, продолжил свой путь до кухонного окна и обратно.

— Я сейчас выйду — слышится за дверью.

Егор уходит на кухню, чтобы налить девушке ромашковый чай.

— Покупалась? — стараясь задать вопрос обыденной интонацией, голос Егора садится.

— Да.

— Чай, — он разворачивается и, застыв в руке с кружкой чая, несколько секунд смотрит на синяки, которые не скрывает халат. Большой синяк на правой скуле, отпечатки его пальцев на шее, на тыльной стороне левой ладони тоже синяк.

Она словно испуганный олененок стоит в дверном проеме и не знает, что делать дальше.

— Ян, чай, — опомнившись, напоминает он, ставя кружку на стол.

— Спасибо.

Девушка присаживается за стол, обхватывает кружку двумя руками, смотрит на Егора. Он ведет себя странно, будто не знает, куда себя деть. Взгляд блуждает по пространству, и останавливается везде, кроме глаз Яны. Он избегает прямого глаза в глаза. И ей от этого очень неловко.

— Зачем ты меня к себе привёз? — резко спрашивает Яна, прожигая его своим взглядом.

— Тебе нельзя сейчас одной. Останься у меня, пожалуйста — мимолетный взгляд на неё и опять в сторону.

— Мне не нужна твоя жалость — она отставляет от себя кружку, вот только сил подняться со стула нет, будто тело покинула вся энергия.

Его скованность передается ей, Яне становится трудно дышать.

— А это не жалость, это забота — Егор двигает кружку обратно.

— Скажи честно, ты не смотришь на меня, потому, что тебе противно?

— Что за чушь ты сейчас несешь! — возмущенно произносит Егор. Никак не ожидал он такого поворота в данной ситуации. Как она вообще могла такое подумать?

— Ну, признайся, — настаивает она. — Ты ощущаешь брезгливость по отношению ко мне, — её голос дрожит, становится тихим, робким — Это нормально, я не осуждаю.

Егор потерянно встает со стула, доходит до разделочного стола, разворачивается и, наконец, смотрит ей в глаза.

— Я всё понимаю, я была с ним, он трогал меня, он…

— Хватит, — удар кулаком по столу, заставляет девушку замолчать. Часто моргая, она испуганно смотрит на Егора. — Я не испытываю к тебе брезгливость, — тональность его голоса снижается. — Мне не противно прикасаться к тебе, — в доказательство этих слов, он возвращается на своё место, накрывает её пальчики своей ладонью. Трепетно поглаживает синяк. — Меня разрывает сейчас от многих эмоций, но среди них нет брезгливости. Когда я понял, что он тебя увёз, я был зол и растерян. Когда искал, думал только о том, как ты мне дорога и я боюсь тебя потерять. Когда увидел в его квартире, был раздавлен, как мужчина уничтожен, — он обхватывает голову руками, тяжело вздыхает. — Я умоляю, не нужно придумывать в своей голове всякую дичь, — они встречаются взглядами. — Я избегаю смотреть тебе в глаза, потому что мне… стыдно.

— Стыдно, — растерянно повторяет она. — За что?

— За то, что отпустил одну, за то, что не успел приехать до того, как он…

— Егор, ты ни в чем передо мной не виноват.

— Я думаю по — другому. Я твой мужчина, и я обязан был оберегать тебя.

— Киреев… — по её щеке стекает слеза, она встаёт со своего места и подходит к Егору, обнимает его, он в ответ обхватывает руками её талию, уткнувшись лбом в живот.

— Прости — шепчет он, — прости.

— Ян, — Егор входит в спальню, предварительно постучав в дверь.

Он только вернулся из аптеки: купил мазь от синяков, успокоительные таблетки, снотворное. Девушка лежит в постели, укутанная в одеяло по самую макушку. Молчит.

— Ян, нужно выпить таблетки, — он подходит к кровати, держа в руке стакан воды и упаковками препаратов в пакете. — Врач говорил.

— Ты тоже думаешь, что без снотворного я не усну? — монотонно произносит она из под одеяла.

— Я не знаю, — растерянно признается Егор. — Давай сначала успокоительное выпьешь. А со снотворным повременим.

— Хорошо.

Она откидывает верхушку одеяла со своей головы, протягивает руку, забирает стакан, выпивает две таблетки, которые Егор достает из блистера.

— Ещё надо лицо намазать.

— Я сама, — девушка забирает тюбик из его рук, выдавливает мазь, наносит тонким слоем на опухшую щеку, — Не смотри, пожалуйста, — шепотом просит она.

Егор отводит взгляд, а через мгновение вообще выходит из спальни. Он идет в душ, потом на кухню, за чашкой чая он изучает документы, которые пришли на электронную почту. В офис он в ближайшее время не собирается, будет работать дома, дистанционно. Дорохов, конечно, был не доволен такому решению, но когда Егор отправил ему фотографии Яны, согласился со всеми предложениями Киреева. Яне тоже оформили эти дни рабочими на дистанционке. Егор отправил в отдел кадров соответствующий приказ.

На часах половина третьего, Егор тихо входит в спальню. На прикроватной тумбочке горит ночник. Яна спит беспокойно. Мечется по кровати. Хмурит лоб, реснички дрожат, пальцы рук сжимаю края одеяла, тихо постанывает. Егор присаживается на край кровати и наблюдает за ней до тех пор, пока её лицо не расслабляется, а тело принимает одну позу для сна.

Пятница…

— Алин, голову наклони поближе к Назару — командует отец — фотограф.

Молодожены стоят у ЗАГСа, коротая время, позируют для фотографий. Для церемонии бракосочетания невеста выбрала короткое свадебное платье светло молочного цвета. Ангелина в тон к платью купила рубашку для жениха. Букет из орхидей невеста держит дрожащими руками. Алина нервничает, отец опаздывает, Егор не берет трубку. А номера телефона Надежды Александровны у неё нет. Мама жениха в стороне разговаривает по телефону, дает последние указания администратору ресторана. Луи тоже на телефоне, срочный звонок из Франции. Только Игорь изо всех сил пытается создать праздничную обстановку. Через пятнадцать минут их пригласят в зал.