Проклятие Синей Розы (СИ) - Ерова Мария. Страница 53
- Марисоль моя жена… - наконец пробубнил он.
- Жена?! – воскликнула его сводная сестра. – Ушам своим не верю! Мы не виделись пару дней, а ты уже успел жениться! Да как ты так… можешь?!
Хейден удручённо молчал, но его взгляд, вернувшийся к Лауре, никого и ничего более не замечал.
- Просто пойдём со мной. Я всё объясню.
- С тобой? И твоей женой?! Нет, спасибо! – Лаура демонстративно подошла к месье Бертрану, взяв его под руку. – Не успела сказать: у нас с Гаспаром тоже всё серьёзно. Так что я остаюсь. Не хочу вам мешать!
Взгляд Хейдена сейчас мог бы прожечь дыру в точке соприкосновения рук хозяина поместья и его сводной сестры. А Гаспара – просто уничтожить. Он не знал, что сказать, чтобы не взреветь от боли и злости. Но тут, как назло, в руку вцепилась бледная знахарка, пытаясь с двинуть его с места.
- Идём, идём. – как заклинание читала она. – Нам здесь не место…
И Хейден пошёл, ещё долго не в силах заставить себя отвернуться от лица той, что он, кажется, потерял сегодня навсегда…
Хейден, держась за голову, удручённо изучал носки своих весьма потрепанных кроссовок, не произнеся ни слова с момента их возвращения с Чёртовой пустоши. И внутри у него всё переворачивалось.
На Марисоль он старался не смотреть, она тоже молчала и лишь изредка смахивала с покрасневших глаз едва заметные слезинки. Плакала ли она от того, что увидела их страстный поцелуй с Лаурой или оттого, что её злобная мать вновь оказалась на свободе, он не знал. Но выяснять сейчас это совсем не хотелось. Знахарку было безумно жаль, но губы ещё помнили вкус губ любимой, и об их внезапном поцелуе он точно не жалел. Тем более что это было в первый и последний раз.
Сердце сжалось до боли, рискуя взорваться в нервно вздымавшейся груди.
В памяти всплыла надменная физиономия месье Бертрана, Хейден отлично помнил её ещё с тех времен, когда его самого звали Корвином. «Дикарём» – как прозвал его проклятый француз. И да, Марго была права, теперь он увивался вокруг Лауры, как тогда вокруг Розабэль. Кость поперёк горла. Но тогда у него были развязаны руки, сейчас – нет. Тогда он мог отказаться от Кэтрин, но от Марисоль… просто не имел права. Она была другой, не как её мать, хотя их брак по законам волчьей стаи и тогда считался действительным. Да только в этот раз он знал на что шёл, а тогда – нет. Просто жертва обстоятельств, не более. А потому не испытывал перед рыжей ведьмой таких угрызений совести, как перед её дочерью. Но ведь тогда Кэтрин тоже не была плохой, и в какой-то мере он сам был виноват в том, что с ними произошло.
Очередная порция воспоминаний сама хлынула в память, погружая Хейдена в чужое прошлое, которое когда-то было его собственным.
После ночной прогулки с Розабэль Корвин шёл, не разбирая дороги, так сладко и горько было ему одновременно. Его птичка не забыла своего «дикаря», кроме того, она ждала его, и это было наивысшим счастьем – такой любви раньше испытывать ему не доводилось.
Он и правда приходил сюда каждую ночь, каждую ночь, чтобы просто смотреть на огромное поместье, в котором жила его Роза, в его чёрные, как ночь, окна, и мечтать о встречи с той, что волею судьбы предназначалась другому.
Конечно, Розабэль и её сводный брат больше подходили друг другу, они выросли вместе и принадлежали одному кругу, но… Это странное «но» заставляло радостно плясать его сердце под одному ему слышимую музыку любви, и с этим Корвин ничего не мог поделать. Как и Розабэль. Они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда, они смотрели в одном направлении, и это было так божественно прекрасно, словно две родственные души, наконец, встретились в этом угрюмом и опасном мире, и тянулись навстречу счастью, невзирая на все видимые и мыслимые преграды.
А он боялся. Боялся, что она уже вышла замуж и стала полноправной женой этого надменного аристократа, забыв его на веки вечные. Но это оказалось не так. Она ждала! Ждала его, жалкого оборванца, который вот-вот превратится в нечто неугодное богу, как утверждали его братья-охотники…
Нет, Розабэль ещё этого не знала. И не должна будет узнать. А Кэтрин… Корвин понимал, что сейчас разобьёт её сердце. Она любила его, но именно во имя этой любви и должна была помочь – он очень на это надеялся. Возможно, обращение можно будет как-то остановить. Ведь тогда ему было всё равно – оборотень он или человек. А сейчас, когда в его жизни появилась Розабэль, всё кардинально поменялось. Он больше не желал быть волколаком.
И должно же существовать средство от перевоплощения?...
… Кэтрин выслушала его с каменным лицом, а он, дурак, не скрывал эмоций. Говорил все, как есть, как нашёл в лесу ослабленную девушку, как принёс её в свой дом и как потом влюбился в неё без памяти. И что ответила Роза ему тем же, да только не знает она, что полюбила не простого парня – зверя…
Рыжая ведьма была бледна, стояла, опустив плечи и глаза, а он всё не замечал, не понимал, как ей сейчас больно. Эйфория мутила разум, слепила очи. А выслушав рассказ до конца, Кэтрин даже попыталась улыбнуться.
- Есть одно средство остановить превращение. – холодно произнесла она. – И если ты приведёшь сюда ту, которая вытеснила меня из твоего сердца, я скажу ей, что надо делать. Только ей, не тебе. А теперь уходи с глаз моих! Видеть тебя не желаю…
Конечно, ей было больно. Корвин это знал, чувствовал своим новым волчьим чутьём, но любовь к другой всё же перевешивала все «за» и «против». К Кэтрин он всегда относился с благодарностью и уважением, а Розабэль любил всей душой и сердцем. Как здесь можно было выбирать?
Но знакомить свою прелестную Розу с теперь уже бывшей невестой ему не хотелось. Ему она не могла причинить вреда, а вот Розабэль могло и достаться. Зачем она понадобилась Кэтрин?
Нет уж, лучше погибнуть самому, чем впутать в это свою любимую.
Корвин твёрдо решил молчать, но судьба, как известно, сама внесла свои коррективы.
Едва Хейден и его странная спутница скрылись из вида, Лаура тут же отцепилась от Гаспара и, обняв себя за плечи, чуть слышно всхлипнула. Боже, до чего же было обидно! И больно… Они с братом расстались так внезапно, всего на несколько дней, и вот, наконец, встретившись (и как встретившись!), вдруг оказалось, что он женат! Да как такое вообще возможно?! Они не встретили ни одной живой души в этом лесу. Откуда Хейден тогда взял эту не слишком симпатичную девушку, которая уж точно была не в его вкусе! Это вообще не было похоже на Хейдена…
Конечно, они никогда не разговаривали о своих чувствах друг к другу. Но ведь они были, и доказательством этому служил их сегодняшний поцелуй!
Возможно, он был околдован? Ведь за те несколько секунд, что они успели провести наедине, она почувствовала: Хейд изменился. От него веяло чем-то незнакомым, силой, которая раньше совсем не ощущалась. Он стал другим…
А ещё она поняла, что не безразлична ему. Как и он ей. И это осознание махом вымело из её головы все мысли о приятном французе. Боги, она не могла в него влюбиться, нет! Да, он ей нравился, но не более. И, находясь взаперти, наверное, не стоило обманывать себя насчёт этого. Стоило её истинной любви только появиться в пределах видимости, и вот оно – от ложного не осталось и следа!