Проклятие Синей Розы (СИ) - Ерова Мария. Страница 50
- Не посмеет. Не беспокойся! Гаспар очень добрый человек… Конечно, он рассердится, когда узнает… но мне всё равно придётся рано или поздно ему рассказать… о нас.
Девушка смущённо опустила глаза, а Корвин понуро кивнул.
- Только не сердись на меня, пожалуйста…
Мужчина тут же вскинул на неё горящий огнём взгляд.
- На тебя?! Да за что на тебя мне сердиться, птичка моя?! Ты беги, а то и впрямь тебя сейчас схватятся. А я приду, если нужен. Если ждать будешь…
… Он провожал её долгим лучезарным взглядом, а она всё оглядывалась на своего нежного дикаря, каждый раз улыбаясь ему издали, убеждаясь, что он не ушёл…
В дверь постучали, и Лаура вздрогнула, будто отрываясь от просмотра сказочного романтичного кинофильма. И тут же, захлопнув дневник, спрятала его под подушку, не желая, чтобы Гаспар хоть и мельком, но прочитал то, что было написано в нём. Кажется, он совсем не проявлял интереса к этим старинным вещам, хоть они и были связаны с его дорогой Розабэль. Но, возможно, увидев воочию, он захочет прочесть. А Лауре так не хотелось выдавать любовные секреты пусть и давно умершей девушки! И причинять боль этому милому французу, ведь он был не виноват, что сердце его сводной сестры полюбило не его, хоть он и утверждал обратное.
- Гаспар! – пригласила Лаура, и дверь тот час же открылась, пропуская мужчину внутрь.
- Завтрак готов, моя дорогая, причём, очень давно. И мы рискуем прийти к остывшим блюдам и не вкусному десерту…
- Намёк понят. – улыбнулась девушка, нехотя поднимаясь с постели, понимая, что раз уж она теперь её, нужно будет и ночевать здесь хотя бы ночку.
Месье Бертран протянул ей руку, возвращая ослепительную улыбку. И в этот самый момент Лауре подумалось, каким же должен был быть Корвин, если Розабэль променяла вот этого потрясающего мужчину на того «дикаря из леса»? Это совершенно не укладывалось в мозгу.
В отступающей ночи гулко отдавались удары сердца, играючи веселившегося в его грудной клетке. Дышать стало легче, мышцы приятно ныли в предвкушении скорой разминки, он стал сильнее, выносливее, ловчее. И это уже был не сон – явь, пробудившая ранним утром того, кто уже не был человеком, лишь отчасти. Но и зверем – только наполовину.
Хейден наслаждался этим новым ощущением, страх отошёл на задний план, хотя он знал, что самое трудное ещё впереди, и не стоит так рано радоваться. И всё же он был рад, ощутив эту новую для себя силу. Силу, способную, по словам Шейлы, снести ненавистный купол и освободить Лауру.
Должно быть, эти изменения повлияли и на его внешний вид. А, может быть, это прошлая ночь так сказалась на Марисоль, что теперь смотрела на него не иначе как с нежностью, и улыбалась. Он помнил её ещё малюткой – и то, как она хвостом везде ходила за ним, пока её мать не видела. И то, как таскал ей кульки из бересты, полные лесной земляники – девчушка любила сладкое. Это было в одной из прошлых жизней. А теперь она его жена, и, похоже, даже не подозревает, что когда-то он и был обожаемым ей Корвином. В далёкой, одной из прошлых, жизней.
А ещё он помнил того, кто пустил серебряную пулю в его сердце, хотя это было не так уж и важно. После смерти Розабэль он словно сам искал повода умереть. Месье Бертран лишь положил конец его страданиям – он тоже оплакивал свою сводную сестру, которую любил совсем не братской любовью. Но даже сейчас, по прошествии стольких лет и жизней, сердце скрутило неподдельной ревностью.
Розабэль.
Это белокурое большеглазое чудо, что случилось с ним тогда, слишком давно, чтобы простой человек мог это вспомнить. Но сейчас он уже не был простым человеком, и каждый миг, проведённый с ней, он словно и не забывал. Большой и сильный воин, которым был Корвин, порой боялся коснуться этого нежного цветка, только любоваться – улыбкой, нежным румянцем, что проступал на бархатистых щеках его возлюбленной, когда она смотрела на него. Смотрела глазами, полными любви. Они хотели быть вместе, их тянуло друг к другу с того самого первого дня, как они познакомились. Но всё случилось в точности так, как рассказала Марисоль, кроме одного момента…
Он её не убивал. Не убивал свою Розу… Это сделала та, чьё сердце давно превратилось в камень, чёрный и бесчувственный. Хотя, чувства у него всё-таки имелись, но какие! Ненависть, злость, зависть… И оттого, что он раньше этого не разглядел, становилось только горче.
Но судьба дала ему шанс всё исправить!
Да, должно быть, в том и была вся суть их адского приключения с Лаурой! Вернуться туда, откуда всё началось! Интересно, а она тоже вспомнила своё… их общее прошлое? Ведь в том, что душа Розабэль теперь живёт в теле его любимой сводной сестры, Хейден уже почти не сомневался.
Этой ночью он не спал, дожидаясь, пока уснёт Марисоль, и хоть сон её был чуток, он смог уловить момент и выскользнуть из-под уже их общего одеяла, совместной кровати. Перед выходом из дома он накинул куртку, хотя холод ему сейчас не был помехой – скорее, сказалась привычка, и теперь было жарко. Старуха Шейла уже ждала его в полной боевой готовности, как всегда, строя презрительные мины и недоверчиво посматривая на чужака.
- Наконец-то. – сухо промямлила она. – Я уж думала, не дождусь.
Хейден не обратил на её слова никакого внимания, припоминая, что их взаимная неприязнь берёт начало ещё из той, прошлой жизни, но сейчас это не имело никакого значения.
- Что я должен сделать? – просто спросил он, чувствуя, как незнакомая, огненная энергия, клубами перекатывается по всему его телу.
- Идём. – так же сухо отозвалась она. – Надеюсь, Марисоль всё ещё не в курсе, куда мы собрались?
- Нет. Не думаешь же ты, что она так просто отпустила бы меня?
Шейла зло хохотнула.
- Молодец, Охотник. А теперь за дело…
Целый день Лаура промаялась в догадках, а что же дальше. Развитие отношений Розабэль и Корвина никак не укладывалось в её голове при сопоставлении со словами Гаспара – девушка на страницах своего дневника была явно без ума от своего «дикаря», месье Бертран же утверждал, что это было временным помешательством его Розы, а впоследствии всё изменилось. И мисс Клабан было весьма интересно узнать, кто же из них был прав, а кто заблуждался. Ответ был в дневнике, и весь день Лаура думала только о том, как бы поскорее вновь оказаться наедине и взяться за его чтение.
Но Гаспар словно чувствовал это, а, может быть, просто не хотел отпускать её от себя надолго. Весь день у него находились причины, чтобы отвлечь внимание девушки на себя, разговоры, шутки, что-то ещё… И часто Лаура ловила на себе его томные многозначительные взгляды, от которых мурашки шли по коже. Но она твёрдо решила: каким бы милым и красивым не был этот француз, так скоро он её не получит, и, если уж она так ему нужна, пусть ждёт.
А когда Лаура заявила ему, что сегодняшнюю ночь собирается провести в своей комнате, тот сник окончательно, но всё равно согласился. Куда ему было деваться?
- Соль, Гаспар, нам просто нужна соль. – говорила ему девушка, припоминая, как им на время удалось обезвредить коварное чёрное нечто, терроризирующее обитателей поместья в ночное время.