Карантин - Иган Грег. Страница 49

– Что значит «от имени»? Ты Лаура или не Лаура?

– Лаура находится в размазанном состоянии, она не может говорить с тобой сама. Она говорит с размазанными «Ником-плюс-По Квай», но чтобы говорить с тобой, она создала меня.

– Я не...

– Ее личность распределена по чистым состояниям. Вы с ней не могли бы непосредственно взаимодействовать. Но она перевела в режим единственного состояния достаточно информации, чтобы передать тебе главное. Она установила контакт с размазанными Ником-плюс-По Квай, но они как дети, на них нельзя положиться. Именно поэтому я говорю с тобой.

– Я не...

– Ты похитил «Ансамбль». Лаура не собирается этому препятствовать. Но она хочет, чтобы ты до конца понимал, что может делать «Ансамбль».

Я по-прежнему растерян, и от этого говорю слишком резким тоном:

– Я и так знаю, что он может делать. Ведь я же сумел проникнуть сюда? Я же открыл хранилище? – Наверное, не следует удивляться тому, что у размазанной Лауры нет и следа идиотизма, ведь у нее было тридцать четыре года на то, чтобы постоянно улучшать работу своего мозга в этом режиме. Но как она научилась создавать призраки, которые читают мне лекции по работе с «Ансамблем»?..

Она качает головой:

– Ты не понимаешь меня. Но обязательно поймешь. Лаура усилит состояние, в котором ты сможешь понять.

– Она что же, управляет мной?..

– Она поддерживает с тобой связь единственным доступным ей способом. Я обещаю, что ее действия не помешают действиям размазанных Ника-плюс-По Квай. А при вашей физиологии мозга лучший путь к пониманию – беседа, такая, как у нас с тобой.

«Такая, как у нас?» Ну конечно, значит, есть другие, и не обязательно, что успешной будет именно эта. Но до сих пор все, что я делал, было успешным, и теперь трусить уже просто нелепо.

– Продолжай.

Женщина – посланец Лауры говорит:

– Первое, что ты должен понять: сфера действия схлопывания конечна. Человеческий мозг имеет определенную степень сложности, и конечное число людей, имеющих мозги конечной сложности, не способны разрушить бесконечное число состояний. Более того, есть такие состояния, в которых структуры мозга, производящие схлопывание, вышли из строя. А без таких структур эти состояния недосягаемы. Схлопывание – явление локальное. Оно разрушает часть суперпространства – пространства всех чистых состояний, – но всего лишь часть. Бесконечно много состояний остается нетронутыми.

Единственная ветвь реальности среди гигантской пустыни, окруженной бесконечными зарослями. Ведь именно такую картину мира я себе представлял, когда размазался и схлопнулся в первый раз! Но...

– Как же мы можем жить в окружении всего этого... и ничего не замечать?

– Чтобы обнаружить состояние, вы должны схлопнуть его, перенести в реальность. А эти состояния не участвуют в схлопывании.

– В таком случае откуда о них знаешь ты?

– О них знает Лаура.

– Откуда?

– Несхлопнутые области суперпространства обитаемы. В них есть разумная жизнь, рассеянная по состояниям. Когда одна из цивилизаций обнаружила опустошенный район, который населяете вы, она осторожно обследовала его границы, а потом приняла меры, чтобы изолировать этот район.

– При помощи Пузыря?

– Да. Но до того, как Пузырь был установлен, один индивидуум решил провести дальнейшие исследования. Решил проникнуть в глубь района.

– И... Лаура видела это существо? Оно разыскало ее и вошло с ней в контакт – потому что она не схлопывает волну?

Женщина-посланец улыбается:

– Нет. Лаура и есть тот исследователь. По крайней мере, исследователь сделал ее строение близким, насколько возможно, к своему собственному. Исследователь пересек опустошенный район и вступил во взаимодействие с вашей реальностью. При этом он схлопнулся, то есть погиб, но он устроил схлопывание так, что часть его сложности закодировалась в генах Лауры. Когда Лаура схлопнута, она едва способна поддерживать физиологические процессы, ибо почти весь ее мозг занимают структуры, работающие лишь в размазанном состоянии. Но когда она размазывается, то превращается, в сущности, в того самого исследователя.

– Что?! Лаура – это инкарнация одного из создателей Пузыря? – Далекий голос шепчет: «верь в это, не то обязательно погибнешь». – Зачем же она жила у Хильгеманна? Зачем она жила здесь? Она могла сбежать, и...

– Она так и поступила. Она изучила почти всю планету.

– Почти всю планету? Но ее дважды поймали...

– Да, ее ловили рядом с Институтом, но не потому, что она пыталась скрыться из него навсегда. Она хотела охлопываться только в своей комнате, но было два путешествия, когда ей это не удалось. Институт Хильгеманна – спокойное, безопасное место, удобная база, где она могла подолгу оставаться без наблюдения. Это давало ей возможность размазываться до такой степени сложности, чтобы можно было устраивать экспедиции. Достигнув этой сложности, она уже могла избегать схлопывания. Тебе это знакомо.

– А зачем вообще было возвращаться в Институт? Почему не остаться размазанной навсегда?

– Размазывание идет экспоненциально быстро. Через пару дней ей пришлось бы подавить схлопывание всех жителей Земли. А еще через пару дней... – Она запинается.

– Что?

– Еще через пару дней опустошенный район был бы вновь заполнен. Человечество проникло бы сквозь Пузырь и вошло бы в контакт с остальной частью Вселенной. Трудно предсказать, к чему бы это привело. Но есть вероятность, что волновую функцию этого района больше не удалось бы стянуть никогда.

Я напряженно пытаюсь понять это. Мир был бы размазан целиком и навсегда? Каким образом? Ведь все сосуществующие варианты должны включать состояния, которые вызывают схлопывание? Правда... срабатывает только то схлопывание, которое делает само себя реальным. Мир, где схлопывание никогда не делает себя реальным, так же непротиворечив, как и тот, где существует единственная реальность.

– Так... Значит, Лаура не оставалась размазанной, чтобы не ввергнуть нас всех в катастрофу?

– Совершенно верно. И именно это тебе следует понять – каждый, кто использует «Ансамбль», может сделать то же самое.

– Ты имеешь в виду, что я мог бы...

– Это может любой, кто достаточно долго остается в размазанном состоянии. Потребуется всего несколько дней. Лаура не хочет лишать вас возможности покинуть Пузырь – но она не хочет и навязывать вам это. А ваши размазанные «я» могут оказаться не столь деликатными.

– Мое размазанное «я» всегда делало только то, чего я хотел.

– Разумеется – ведь ты держишь его в качестве заложника. Ваш мир ему враждебен. Без тебя оно пропадет. Но каждый раз, когда ты размазываешься и схлопываешься, оно способно не только выбирать нужные тебе исходы, но и совершенствовать само себя. Оно выбирает те изменения в структуре твоего мозга, которые делают его более изощренным и сложным. Оно развивается, набирает силу.

По моей спине пробегает холодок:

– Но... позволит ли оно мне хотя бы вспомнить то, что ты сейчас говоришь?

– Лаура это гарантирует.

Я качаю головой:

– Лаура то, Лаура се... А почему я вообще должен верить тому, что ты говоришь? Откуда я знаю, что ты та, за кого себя выдаешь?

Она пожимает плечами:

– Так или иначе, ты в это поверишь – должны быть чистые состояния, в которых ты веришь. Что касается меня, то я набор ощущений, и достаточно убедительных. Не больше, но и не меньше.

Я брызгаю в нее из баллончика. Пока облачко оседает на ее кожу, она улыбается, затем округляет губы и легонько дует. Облако крошечных капелек опять появляется перед ней, затем оно несется ко мне, сжимается и, раньше, чем я успеваю заслониться рукой в перчатке, втягивается обратно в сопло баллончика.

Я оседаю, опускаюсь на колени. Она исчезает.

Через некоторое время я с трудом поднимаюсь на ноги и направляюсь прочь из здания.

На полпути фургон резко останавливается. Я слышу, как машина сигналит, затем кто-то отчаянно кричит: