Сердце медведя (СИ) - "Мурзель". Страница 49

— Скорей, одевайся, а то замерзнешь.

Он застегнул штаны и, подобрав с земли меховую куртку, набросил на ее плечи.

— Думала, что сумеешь от меня сбежать, принцесса? — усмехнулся он. — Ралоф с вышки видел, как ты брала лодку, а потом заметил костер на том берегу. Только дурак бы не догадался, что ты попытаешься доплыть до Броккова Клыка, ведь отсюда начинается путь на твою родину.

— Пф! — Виола досадливо закатила глаза.

— На что ты вообще рассчитывала, глупая девчонка? В одиночку добраться до Ангалонии?

— И добралась бы. — Виола надула губы.

— Ага, я видел. Вы, наверное, как раз договаривались с медведем о сопровождении, да не сошлись в цене.

— Очень смешно!

— Я же говорил тебе, как опасно в горах? Волки, медведи, разбойники. Женщине в одиночку не выжить.

— Я… меня должны были встретить, — пробормотала Виола, поняв, что скрывать правду нет никакого смысла.

— Кто? Тот напомаженный хлыщ, который приезжал на переговоры?

— Да.

— Похоже, он тебя обманул. Я видел на дороге следы. Они ведут дальше. Он здесь не останавливался.

Виола поняла, что Бьорн не врет. Чертов Манчини! Почему же он не дождался ее?

— Струсил, наверное, — ответил Бьорн на невысказанный вопрос. — Видать, Сигизмунд пригрозил ему страшными карами, если он как можно скорее не унесет ноги из Хейдерона. Да и не поверил, что у тебя действительно хватит смелости… или дурости сбежать.

— И что теперь? — упавшим голосом осведомилась она. — Ты отвезешь меня к ярлу?

Он провел по ее щеке шершавыми пальцами. Синие глаза яркими искрами горели на измазанном кровью лице.

— Как я могу тебя отдать? — Он осекся. — Ты теперь моя, Виола. Моя. Отныне и навсегда!

От его слов по телу прокатилась горячая дрожь.

— Но… как же твоя клятва? — спросила Виола.

Он вздохнул и крепче притиснул ее к себе.

— С этим я разберусь. А сейчас… неплохо бы искупаться.

— Это уж точно, — усмехнулась она. — Я вся липкая от грязи.

…Над зеркальной гладью поднимался густой туман. Вода, должно быть, ледяная. Бьорн разделся донага, смело прыгнул в озеро и поплыл, вздымая брызги размашистыми гребками.

Виола стояла босиком, в одной куртке на голое тело.

— Мне холодно даже на тебя смотреть! — крикнула она.

Бьорн оглянулся с задорной улыбкой.

— Так ныряй ко мне, я тебя согрею!

Эх, была не была! Виола скинула куртку и с визгом ринулась в воду. Жгучий холод пробрал до самых костей, но в следующий момент Бьорн схватил ее и прижал к себе. Даже в студеной воде его тело казалось горячим.

Большие ладони заскользили по ее телу, смывая пот, грязь и медвежью кровь, а затем Бьорн вынес Виолу на берег, согревая своим теплом и, за неимением полотенца, растер ее своей рубахой.

Виоле больше не было холодно. В жилах бурлила кровь, расходясь по телу пышущим жаром. Она оделась. Бьорн последовал ее примеру, но прежде чем он надел тунику, Виола заметила, что синюю вязь татуировок на его груди наискось пересекают пять багровых полос. Местами на них поблескивали бусинки крови.

— Что это? — Виола осторожно коснулась отметин.

Бьорн поморщился.

— Медведь, сука, зацепил, хорошо, хоть через куртку. Пойду приведу коня. В седельном мешке еще оставалось немного водки. А ты не могла бы пока разжечь костер?

— Хорошо, но… что если появится еще один медведь?

— Не бойся, других здесь нет. — Он кивком указал на тушу. — Это самец, а они и близко соперников не подпускают. Лошадь тут рядышком, я ее в лесочке привязал, чтобы тебя топотом не спугнуть.

Бьорн исчез среди сосен, а Виола собрала остатки вчерашнего хвороста и принялась разводить огонь. Мысли метались в голове стайкой перепуганных воробьев. То, что сейчас произошло… эта вспышка животной страсти… Ее неудержимо тянуло к Бьорну с первых же дней знакомства, и до сих пор ни один мужчина не пробуждал в ней подобных чувств.

Но что делать дальше? Что ждет впереди? Виола совсем запуталась. Она вдруг с изумлением осознала, что уже не хочет домой. Точнее, не хочет расставаться с Бьорном. «Но это же бред! Я ведь не могу и вправду остаться в Хейдероне! А что, если вернуться к отцу вместе с Бьорном? Но папа и слушать ничего не станет, а тут же велит заковать его в кандалы».

Зашуршали кусты. Виола вздрогнула, но к ее облегчению это оказался Бьорн с чалым на поводу. Он привязал коня к дереву и, достав из седельной сумки фляжку и бинты, подошел к Виоле.

— Мне снова понадобится твой целительский дар, принцесса.

Она осмотрела раны. Вроде ничего серьезного — неглубокие царапины. К счастью меховая куртка приняла основной удар на себя. Обработав повреждения водкой, Виола перевязала грудь несколькими слоями бинтов, вздрагивая всякий раз, когда ее пальцы касались жестких золотистых волос.

Бьорн неотрывно следил за ее движениями, а когда она закончила, поймал ее ладони, поцеловал их и сказал:

— Я люблю тебя.

Сердце жарко затрепетало, яркие искорки разбежались по всему телу. Виола прильнула к Бьорну, а он крепко обнял ее, прижимая к груди.

— Ладно, хватит меня соблазнять, принцесса. — Он чмокнул ее в макушку. — У нас еще куча дел.

— Каких?

— Нам придется побыть здесь несколько часов: коню нужен отдых. Я чуть не загнал его, когда полночи скакал, чтобы поймать одну маленькую хитрую лису. — Он шутливо ухватил ее за нос.

— Ай! — Виола шлепнула его по щеке. — Де сбей тхогать бой дос, чехтов хейд!

Бьорн разжал пальцы.

— А то что будет?

— Я тебя побью.

— А силенок хватит?

— Даже не сомневайся!

— Есть хочешь?

— Что? — Виола недоуменно уставилась на него.

— Есть, — повторил Бьорн. — Лично я помираю с голоду. Сожрал бы целого кабана. Но поскольку кабана у нас нет, будем жрать медведя.

Виола с сомнением посмотрела на тушу. Та выглядела крайне неаппетитно. Но в то же время живот подводило от голода, так что тут уж не до капризов.

Бьорн подошел к медведю и, схватившись за передние лапы, повернул тушу головой к озеру. Затем он сделал надрез на горле, и по камням побежал алый ручеек, окрашивая воду в бурый цвет.

Пока вытекала кровь, Бьорн сходил в перелесок и принес оттуда охапку веток для костра, пучок мяты и горсть можжевеловых ягод.

— Зачем это? — полюбопытствовала Виола.

— Приправа для мяса, — ответил он. — Чтобы не так несло медвежатиной.

Он подошел к медведю и, убедившись, что кровь больше не течет, перевернул его на спину. Когда Бьорн развел в стороны лапы и подвязал их к деревьям, Виола поняла, что он собирается снимать шкуру. И правда, он сделал несколько надрезов — круговые на суставах лап и длинные вдоль туши, после чего начал аккуратно отделять кожу от мяса, помогая себе лезвием ножа.

От вида голой окровавленной плоти Виоле стало не по себе.

— Фу! — Она брезгливо отвернулась.

Бьорн лишь хмыкнул. Через несколько минут он подошел к огню, держа в руках сочный шмат темно-красного мяса. Он нарезал его на тонкие ломти, отделяя жир и сухожилия, а затем натер солью, мятой и давлеными ягодами. Разложив куски на тлеющие угли, он попросил Виолу следить, чтобы блюдо не подгорело, и снова занялся свежеванием.

Потом они ели пряное мясо с хрустящей золотистой корочкой, запивали элем из бурдюка и любили друг друга на свежесодранной медвежьей шкуре. Никогда еще Виола не чувствовала себя такой счастливой. Туман рассеялся, в голубом небе ярко светило солнце. Ласковый ветерок поигрывал в ажурных сосновых кронах, и они были здесь совершенно одни, среди первозданной природы, наедине с горами и своими чувствами.

— Так как же ты все-таки собираешься решить вопрос с ярлом? — поинтересовалась Виола, задумчиво выписывая пальцем узоры на груди возлюбленного.

Бьорн накрыл курткой ее озябшее плечо.

— У нас, если мужчина хочет жениться на чужой рабыне, то он имеет право предложить ее хозяину выкуп. Конечно, тот может заломить непомерную цену, но напрямую отказывать не принято. Я поговорю с ним. Попрошу продать мне тебя.