Проклятые (СИ) - Сербинова Марина. Страница 73

— Вы, конечно, правы, так было бы лучше. Но мне кажется, что она сама не захочет ждать и решит уехать с нами сразу.

— А я в этом уверен! Она так и сделает! Но она — молодая и горячая, в таком возрасте идут на поводу у чувств, а не руководствуются разумом и логикой, не задумываются о последствиях. И бесполезно пытаться в чем-то убедить. Вы женщина мудрая, знаете жизнь и должны все понимать. Она сейчас все бросит, сорвется и уедет. А если что-то пойдет не так? Если болезнь Мэтта окажется более сложной, чем мы предполагаем, если на его лечение потребуется больше времени? Если, в конце концов, у них ничего не получится — что тогда? Вы-то ничего не теряете, а вот она окажется у разбитого корыта, ее жизнь окажется поломанной — ни образования, ни профессии. Почему же вы молчите, глаза спрятали? Разве я говорю что-то не правильно?

— Она не бросит его, она мне обещала, — тихо, но твердо проговорила Моника. — Без нее он будет страдать. Она должна быть с ним при любых обстоятельствах, должна помочь ему выздороветь, встать на ноги, как вы выражаетесь.

— Должна? — глаза адвоката недобро сузились, а в голосе появился лед. — Она вытащила вашего сына из тюрьмы, и мне кажется, это не она вам должна, а наоборот. Я понимаю, вас волнует, прежде всего, благополучие вашего сына, чтобы ему было хорошо. Это очень эгоистично с вашей стороны. Вы только послушайте себя — получается, что Кэрол вам чем-то обязана. Обязана вызволить вашего сына из тюрьмы, обязана заботиться о его лечении, поднимать его на ноги! Оказав вам помощь один раз, она «должна» отныне делать это всегда? Так вы считаете? Не вы должны как-то отблагодарить, а тот, кто вам помог, должен, обязан заботиться о вас и решать ваши проблемы далее. Может, я тоже что-то вам должен? Вы говорите, не стесняйтесь!

Моника залилась краской стыда. Неожиданное изменение в поведении адвоката, его резкость, напор, которым, казалось, он готов вот-вот пригвоздить ее к стене, удивили ее и заставили растеряться.

— Мистер Рэндэл… Джек, вы неверно истолковали мои слова, — пролепетала она заискивающе. — Кэрол, она сама хочет быть с Мэттом. Она любит его.

— И вы решили этим воспользоваться! Не хорошо. Если вы испытываете хоть какое-нибудь чувство признательности к ней, вы должны думать не только о своем сыне, но и о ней.

— Да, да, конечно, вы правы!

— Меня очень огорчили ваши слова. Я считал вас другими, — Джек сердито отодвинул от себя чашку с кофе. — Не обижайтесь, но мне расхотелось помогать вам. Забудьте все, что я вам предлагал. Я хорошо отношусь к Кэрол, я очень уважаю Куртни, а вы для меня абсолютно чужие люди. Оставайтесь здесь, стройте свою жизнь как вам нравиться, и Кэрол не придется бросать учебу и расставаться с теми, кто ей дорог и нужен.

— Значит, вы не поможете нам, как говорили? — губы Моники задрожали.

— Если это приведет к тому, что Кэрол бросит университет и Куртни, и очертя голову помчится за вами — то нет, я не стану вам помогать. Извините, я хотел как лучше, — Джек поднялся.

— Подождите! — Моника в отчаянии схватила его за руку, умоляюще смотря на адвоката блестевшими от слез глазами. — А если она не поедет… пока? Если я постараюсь убедить Мэтта и ее, что так будет лучше?

— Тогда я сделаю все, о чем говорил.

— Я сделаю все, что в моих силах, обещаю! Вы правы, Кэрол нужно доучиться, а Мэтту вылечится, начать работать. И тогда у них все будет хорошо. Ведь так? Просто нужно еще немного подождать, да? — она вдруг прижалась к его плечу и расплакалась.

Джек сдержано погладил ее по плечу.

— Так будет лучше. Для них.

Она кивнула, соглашаясь, и отстранилась.

— Ой, простите! — смущенно улыбнулась она. — Что это я…

Моника поспешно вытерла слезы.

— Я объясню все Мэтту, — сказал Джек. — Если он заупрямится, тогда дело за вами. Остаться или уехать решать только вам с ним. Здесь я при всем желании вряд ли смогу что-либо для вас сделать.

— Я понимаю. Пойду, посмотрю, не проснулся ли Мэтт.

— Поговорите с ним сами, думаю, так будет лучше. А я подожду здесь.

— Что, прямо сейчас?

— А зачем тянуть? Чем раньше вы уедете, тем скорее начнется лечение Мэтта. Чем быстрее он вылечится, тем быстрее я смогу устроить его на работу. Но если вы хотите наблюдать, как он мучается от приступов и рисковать тем, что его состояние может ухудшиться, то…

— Нет-нет, вы снова правы! Я поговорю с ним немедленно!

— Еще один вопрос — мне можно здесь покурить?

— Конечно, курите, сколько хотите, — улыбнулась Моника. — Может, еще кофе?

— Не откажусь.

Поставив перед ним пепельницу и чашку с кофе, Моника отправилась в спальню. Джек лениво курил, попивая дымящийся кофе, и задумчиво разглядывал капли дождя на оконном стекле.

Когда он докурил и потушил окурок в пепельнице, Моника вернулась. Закрыв лицо руками, она снова расплакалась. Она не сказала ни слова, но Джек и так понял, каким был ответ Мэтта. Джек не удивился, он знал, что так и будет. Только отказ Мэтта его не устраивал. Мэтт должен убраться отсюда, и он сделает это сегодня же. Так решил Джек. И так будет.

— Не плачьте, я поговорю с ним. Я умею убеждать людей.

— Пожалуйста, будьте с ним помягче, он такой ранимый!

— Конечно, не беспокойтесь, — улыбнулся Джек, но как только он отвернулся, улыбка исчезла с его лица.

Захватив свой кейс, который оставил в прихожей, Джек вошел в спальню.

— Привет, — бросил он Мэтту. — Как самочувствие?

— Нормально. Привет, Джек. Рад тебя видеть, — Мэтт улыбнулся и, поднявшись, пожал ему руку. — Присаживайся.

Джек сел на стул, Мэтт присел на краешек кровати.

— Мать мне рассказала, что ты хочешь мне помочь. Спасибо. Признаться, я очень хотел бы уехать куда-нибудь подальше, мне не дадут здесь спокойно жить. Я уверен, что никто не примет меня на работу с таким «резюме», — Мэтт усмехнулся. — И от приступов своих я очень устал. Если это можно вылечить, я готов лечиться. Я готов на все, чтобы наладить свою жизнь. На все, кроме разлуки с Кэрол. Я не оставлю ее, ни на один день. Я не вижу для этого причин. Разве нельзя перевестись в другой университет, и доучится там, где мы будем жить? Можно. А что до Куртни — Кэрол все равно уже не живет с нею. Да и Куртни этой она не больно-то и нужна, раз она предпочла ей мужика! Ну, если Кэрол будет скучать за ней, пусть летает сюда, к ней, сколько хочет. Я не собираюсь лишать ее тех, кого она любит. А что до ее матери… она не заслужила того, чтобы Кэрол о ней даже вспоминала, не то, чтобы заботилась. Поверь, я видел эту женщину, видел, как она обращалась с маленькой Кэрол. Видел, сколько тоски и одиночества было в ее детских глазках, а сколько там было страха! Я никогда не видел такого страха ни у кого другого! И я никогда не позволю, чтобы Кэрол встретилась с ней. Эта женщина способна причинять ей только боль, и я этого не допущу!

— Ты окончательно решил, что без Кэрол не уедешь? — спокойно спросил Джек, терпеливо выслушав его.

— Об этом и речи быть не может. Твое предложение очень заманчиво, но слишком велика цена. Кэрол сама не захочет расстаться со мной, чтобы мы здесь не говорили и не решали. Я вчера сделал ей предложение, и она дала мне согласие. Мы не намерены больше ждать и откладывать. Мы поженимся, — заметив, как темнеет лицо Джека и тяжелеет его взгляд, Мэтт подозрительно сощурился, изучая его внимательным взглядом. — Одного не пойму, почему ты не хочешь, чтобы она поехала со мной? Почему не хочешь этого на самом деле? Ведь дело не в институте, и не в Куртни. В чем же?

— Ты умнее, чем я предполагал. Но в данном случае, это тебе пользы не принесет. И ответ на твой вопрос — тоже.

— А все же?

— Чего я хочу, а чего — нет, не имеет значения. Это здесь совершенно ни при чем. Ты должен уехать, уехать далеко и навсегда. Без нее. Ты сделаешь это сегодня же. Вот билеты, — Джек достал из кейса авиабилеты и положил перед ошеломленным собеседником на столик. — И ей ты ничего не скажешь. Впрочем, нет. Ты позвонишь и скажешь ей, что уезжаешь навсегда, что у вас ничего не получится, что ты не любишь ее, в конце концов! В общем, что-то вроде этой дребедени, сам придумаешь. Главное, чтобы она не пыталась тебя найти и забыла как можно быстрее. Ясно?