Бывший муж сестры (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна. Страница 12
— Надя! Ты куда собралась? — Глеб выходит в коридор и смотрит на меня в упор, а я замечаю, как из-за его плеча уже появляется Вера.
— Подальше от вашей семейки, Глеб! — отвечаю ему, и стоит только сестре сделать шаг в мою сторону, парень тут же ее ловит за плечо.
— Стоять! Я с тобой еще сейчас поговорю, — резко осаживает он Веру, а я вижу, как у нее лицо меняется.
Она поднимает на мужа испуганный взгляд.
— Господи! — вскидывает руки к лицу. — Что же я наделала?! — всхлипнув, произносит Вера. — Глеб, прости, прости! Надя, Наденька! — она вырывается из рук мужа и хочет подойти ко мне, но он крепко ее держит.
А у меня от шока челюсть здоровается с полом.
— Вер! Ты что, ничего не помнишь? — округляю глаза.
— Я… я не знаю, но я ничего не могла поделать с собой, это какое-то наваждение! Ничего не понимаю!
Вера с мольбой смотрит на Глеба, но в тот момент, когда сестра переводит взгляд на меня, я вижу в них вполне ясное сознание и ложь. Мне становится так мерзко, что я отворачиваюсь и открываю дверь квартиры.
— Слушайте, — твердо говорю я, — это не проходной двор! И я хочу, чтобы вы оба оставили свои ключи мне. И в ближайшее время ни тебя, — указываю на Глеба, — ни тебя, Вера, я видеть не хочу!
— Но, Надя, я так виновата! — смиренно опускает голову сестра, чтобы я не заметила промелькнувшее в ее глазах злорадство.
— Вера, тебе к врачу нужно. Я боюсь тебя! Ты больна! — Вывожу коляску на площадку.
— Подожди! — вдруг просит Глеб.
Он выходит за мной, закрывает дверь, и последнее, что я вижу — как Вера зло сжимает челюсть и сверлит меня пропитанным ненавистью взглядом.
— Что тебе, Глеб? — Нажимаю на кнопку вызова лифта.
— Надя, я не успел тебе сообщить по поводу Веры…
— Что? Что она больна? — с сарказмом спрашиваю его.
— Да, — скупо отвечает парень, — это у нее началось после того, как она Соню родила.
Я не верю своим ушам.
— Ты хочешь сказать, что у нее крыша поехала?
— Нет. Врач говорит, что это депрессивное расстройство. Последствие послеродовой депрессии.
Бог мой! Теперь уже даже не знаю, где хуже: в Новосибирске или здесь!
— Глеб, ты слеп, — разочарованно вздыхаю. — Я тебя прошу, увези ее отсюда. И забери у нее ключи, а еще лучше поменяй в квартире замок. Я не хочу, чтобы она прокралась ко мне ночью и убила.
— Надь, я сам в шоке от того, что происходит. У Веры уже как полгода не было никаких признаков депрессии. А с твои прилетом она как с цепи сорвалась…
— Ага, сорвалась, — повторяю, приправляя последнее слово иронией. Вызываю лифт; когда он останавливается на нашем этаже, а двери разъезжаются, вхожу в него и через плечо бросаю:
— Я недолго погуляю с Алисой. За это время, будьте добры, испаритесь. Оба.
Вижу, как по лицу Глеба скользит тень, а его глаза темнеют от ярости. Он уперся ладонью в косяк и процедил сквозь зубы:
— Я тебя подожду, Надь. Мы еще не закончили.
В этот момент двери лифта закрываются, отделяя нас друг от друга.
— Зато закончила я, — бубню под нос.
Я в растерянности. Не знаю, что делать. Неужто Глеб и правда не видит, что Вера лжет? Но, вспоминая его лицо, понимаю, что парень в это верит сто процентов. А вот если я ошибаюсь, и сестра действительно больна, то новость о том, что моя Алиса — дочь Глеба, точно подкосит ее и без того шаткое состояние. И кто знает, каких серьезных дел Вера сможет натворить тогда.
Когда выхожу с коляской из лифта, мне на помощь вдруг приходит какой-то сопливый мальчишка.
— Спасибо, — вежливо благодарю его, а он, махнув мне рукой, скрывается стеной дома.
Я резко поворачиваю голову и натыкаюсь взглядом прямо на Игната. Мой бывший, видимо, не ожидал такой встречи; его лицо вытягивается, без того крупные черты кажутся еще крупнее. Неказистее.
— Надя?! — удивленно восклицает он.
— Привет, Игнат. Угадал.
Глава 6
Возвращаюсь в квартиру, только убедившись, что лифт доехал до низу.
Открываю дверь. Сжимаю челюсть. Вера совсем охерела! Вижу, как она отскакивает в сторону, жмется к стене.
— Глеб. Я правда не хотела! — начинает выламывать пальцы Вера. — Я даже не знаю, что на меня нашло. Но… я не хотела, правда!
Вмиг оказываюсь перед ней, хватаю ее руки и дергаю их вниз. Это наигранное смущение бесит!
— Перестань вести себя так! — рычу ей в лицо.
— Как? — спрашивает Вера, невинно хлопая ресницами.
— Как дрянь последняя! Она же твоя сестра! Что ты на нее кидаешься? Она что-то тебе сделала? Что за цирк ты устроила?! Ты хоть понимаешь, что напугала Алису?
Стоит упомянуть про девочку, как Вера тут же вся подбирается и, скрестив руки на груди, ядовито интересуется:
— А что ты так о ней печешься, Глеб? Тебе что, Сони мало?
— При чем здесь вообще она? — дергаю бровью вверх. — У Сони есть отец…
— Отцом является тот, кто воспитывает, Глеб, — тут же перебивает меня девушка.
— Послушай меня, Верунь. Мне кажется, ты перегибаешь палку. Переигрываешь, — подсказываю я.
— Ничего я не перегибаю! — злится Вера и, обогнув меня, проходит в зал. — Вот, смотри, это кто все накупил? Ты? — Она указывает на покупки. — Почему покупаешь все это ты, Глеб, а не отец Алисы? Или ты думаешь, я не заметила, как Надя по приезде сразу начала строить из себя жертву? Ты разве не понимаешь, что она нацелилась на тебя? Хочет тебя забрать у меня?
Вера подходит ко мне вплотную, встает на носочки. Заглядывает в глаза.
— Глеб, ты теперь бросишь меня?
Я кладу руки ей на плечи, отстраняюсь.
— Вер, я еще ничего не решил.
— А как же Соня, Глеб? — хрипло спрашивает девушка. — Она же считает тебя своим отцом! А как же я? Кто о нас будет заботиться?!
Твою мать! Только не это.
— Вер, ты знала, что это рано или поздно закончится, — скупо отвечаю ей, поворачиваюсь спиной. Не хочу видеть это наивно-детское лицо с огромными слезящимися глазами. Меня это уже не трогает.
— Я надеялась, что ты привык ко мне.
Чувствую, как девушка подходит и обнимает меня сзади.
— Вер, — медленно выдыхаю и расцепляю ее холодные пальцы, — ты делаешь хуже только себе. Все давно в прошлом. Да и о какой привычке ты говоришь? Я с тобой до сих пор нянчусь только из-за Сони! Если бы не этот гребаный диагноз…
Замолкаю. Обижать Верку не хочется. Не она виновата в том, что, когда Надя неожиданно свалили по-тихому, я нервы все растратил в попытках найти ее.
— Глеб. Я же все понимаю. Она один раз тебя предала. Разве хочешь еще раз? — Этот вкрадчивый голос въедается в мозг, пронзает его так остро, словно шипы.
— Все это в прошлом, Вер. И я больше не хочу вспоминать о том времени. Понятно?
Снова начинаю злиться. Зачем напоминать о том, что я с таким трудом похоронил под пеплом лет?
— Тогда зачем ты здесь, Глеб? — не отступает Вера. — Надька этого не стоит. Притащила вон в подоле! Не особо верной-то тебе была. Залетела, видимо, от босса своего и приперлась домой, когда тот ее к черту послал вместе с приплодом!
— Заткнись, Вера!
Хватаю ее за хрупкую шею и сжимаю…
Через секунду прихожу. Сам не ожидал, что могу быть настолько груб.
— Не говори так, поняла?! — рычу на нее.
— А что, Глеб, давай, задуши меня или ударь, если хочешь! — Из глаз девушки льются слезы. — Сделай уже хоть что-то! Покажи, что не безразлична тебе!
Эти жалкие попытки вызвать во мне эмоции только еще больше отталкивают. Неожиданно для самого себя понимаю, что с появлением Нади Вера меня начинает раздражать. Ее навязчивость становится до невыносимого обременительной.
Разжимаю пальцы, отступаю на шаг.
— Собирайся, отвезу тебя домой, — коротко бросаю и прохожу к выходу. — И чтобы больше возле Нади и Алисы не видел тебя.
Слышу, как Вера начинает дышать чаще.
— Значит, ты решил бросить меня?! — истерично вопит она и вцепляется мне в руку. — Решил?! Ну, говори!