Все друзья делают это (СИ) - Ручей Наталья. Страница 16

Ну, наверное, лошадиное ржание должно было подготовить к тому, что где-то поблизости возле «конюшен» будет Филипп.

— Как ты? — участливо поинтересовался он.

— Опаздываю, — отчиталась прохладно, не поверив ни тону, ни тому, что отразилось в его глазах, повернулась к зрителям и небрежно махнула рукой. — Запланированное представление окончено. Можете расходиться.

Отрывисто поблагодарив брата Никиты за помощь, я прошла мимо него, но не успела скрыться в здании, когда услышала какой-то невнятный лепет. Причем удивительно — лепетал не один человек, а несколько, и среди них слышались и мужские голоса, и женские. Поддавшись любопытству, я обернулась, и поняла, что жалкий лепет несут те, кто смеялись, те, кто свистели, те, кто радовались падению, те, кто были заодно с рыжей девушкой — здесь я даже не сомневалась.

Еще секунду назад они ощущали себя хозяевами жизни, а теперь бормотали бессвязно, обеспокоенно посматривая на парня в белом, который медленно, ступень за ступенью, спускался вниз.

— Филипп, мы не знали! — испуганно вскрикнула девушка, хохотавшая громче всех, а глистообразный молодой человек возле нее поднял руки вверх, словно сдаваясь, и торопливо стал что-то объяснять и оправдываться.

Взметнулся ветер, заглушая их голоса, и я больше не слышала, что они говорили брату Никиты. Он же… Мне казалось, что он вообще молчал. А еще мне казалось, что все это нереально, и как-то… чарующе.

Дабы не мешать тем, кто желает войти в здание универа, я прижалась к двери и безотрывно смотрела на то, как ветер играет со светлыми волосами Филиппа, как прикасается к ним, как пробирается под его светлую куртку, чтобы охладить его разгоряченную кожу.

Что и сказать, это было впечатляюще и эффектно — один против всех. Один из всех за меня. А в данный момент даже не один, а единственный.

Сердце снова ускорилось, щеки вообще решили, что лучший цвет лица — это спелый томат, мол, насыщенно и видно издалека. Но память вовремя подкинула картинку расцарапанной мужской груди, и наваждение спало.

— Белый рыцарь, — взглянув еще раз на группу ребят, нашла подходящее сравнение и шагнула внутрь здания. — Коня только не хватает.

Позади меня послышалось знакомое конское ржание, но я оборачиваться не стала.

— Надеюсь, радость вызвана прощением, а не грядущей поездкой, — пробормотала сама себе, а когда на секунду представила то, что сказала, рассмеялась и снова решительно выбросила Филиппа из головы.

Кстати, вполне успешно.

Но только до новой случайной встречи.

Универ состоит из многих корпусов, и, такое подозрение, что с подачи нашего физрука, вечно недовольного физическим состоянием студентов, многие пары часто разбрасывали по разным зданиям. Да, десяти-пятнадцати минут перемены вполне хватало, чтобы добежать до нужного корпуса и кабинета, но осенью, особенно в дождь, такие прогулки были не в радость. А когда ты еще без зонта… эх…

В тот день был именно такой случай. Я стояла на лестнице, смотрела на черные страдающие тучки и, сожалела, что не рассмотрела их утром. Зная, что сильно промокну и с огромной долей вероятности пройду путь от простого чихания до серьезной простуды, я прикладывала озябшие ладони к уже горячим щекам и морально готовилась выбежать из-под навеса.

— Ого, да он для двоих! — изумленно ахнула я, когда над моей головой неожиданно развернулся огромный прозрачный купол зонта, и, смеясь, обернулась, думая, что это кто-то из одногруппников.

И тут же застыла статуей, глядя в серьезные глаза чайного цвета. Филипп… Снова весь в белом, снова спокойный, отстранённый, невозмутимый и… все также чужой. Позади него топталась очередная рыжая девушка, в цепком взгляде которой клубилось не менее сильное желание примерить белое платье, чем у предшественницы.

— Филипп! — она капризно подергала за его рукав светлой куртки. — Филипп, ну давай скорее свой зонт, а то я промокну! Видишь, какой сильный дождь!

Парень едва заметно прищурил глаза, а больше никак не выразил недовольство ее поведением. А когда тонкая, почти прозрачная рука девушки настойчиво потянулась к зонту, вручил его мне.

— Если ты так считаешь, — он неожиданно подмигнул, и я засмотрелась на лукавые искорки в темных глазах и только потому подарок и приняла, — пусть этот зонт найдет твою пару.

Сняв с себя куртку, он практически укутал в нее озябшую и опешившую спутницу, но она, даже спускаясь по ступенькам, норовила обернуться и рассмотреть меня повнимательней. В какой-то момент она промахнулась, ойкнула, попыталась завалиться на мокрую землю, но Филипп ее подхватил. А после взял на руки и отнес к белой машине, ожидающей у этого корпуса, чтобы подвезти к следующему. Пока он открывал дверь и усаживал барышню, она обернулась и окинула меня взглядом победительницы.

— Не скажи, — покрутив зонт, усмехнулась я. — Что такое две минуты комфорта по сравнению с таким пожеланием?

У меня внутри словно пузырьки забурлили — вдруг возникла небывалая легкость и предвкушение волшебства. Не то, чтобы я поверила, что будет так, как сказал Филипп, но.

Наверное, мне очень сильно хотелось, чтобы так и случилось.

Тут же нарисовалась романтическая картинка, как дверь авто громко захлопывается, позади меня раздаются шаги бегущего человека, он ныряет под купол зонта, вынуждая остановиться, и смотрит на меня. Ничего не говоря. Он просто смотрит, а я и так все понимаю.

Мы оба все понимаем, ведь пророческими станут его слова…

На крыльях фантазии я не шла, а парила, и пока машина разворачивалась, успела не только обойти ее, но и практически подойти к корпусу. Уже оказавшись под козырьком здания, обернулась, ища взглядом хозяина зонта, но его авто не было видно. Поежилась от порыва ветра, усмехнулась нелепым мечтам и тут же все это выбросила из головы. Ну ладно, верну презент в другой раз.

Я потянулась к кнопке, чтобы свернуть в зонт, когда под его купол, взъерошивая мокрые волосы, практически залетел Никита.

— Ух! — он встряхнул головой и смешливо одернул влажную куртку. — Жаль, что я не догнал тебя раньше!

— Ты вовремя, — последовал комментарий проходящего мимо Филиппа.

Братья обменялись взглядами и на том распрощались. Старший вошел в здание со своей новой подружкой. А младший остался со мной.

— О чем он? — насторожился Никита.

— О том, — свернув зонт, успокоила я его, — что мы с тобой неразлучны.

На следующий день я с утра захватила свой собственный зонт, а этот попросила Никиту отдать старшему брату. Вся разница между зонтами была только в размере и цвете, а так…

Зонт и зонт.

Ни толики волшебства.

Через несколько дней я пришла к выводу, что мой эксперимент со сменой прически и цвета прошел неудачно, и начала путь обратно, к себе, настоящей. И получила небывалое, хотя и странное удовлетворение, когда Филипп, однажды обойдя меня, прошел мимо и не узнал. А спустя пару минут, когда мы были достаточно далеко друг от друга, остановился и обернулся.

Не знаю, как долго мы стояли по разные стороны дороги, рассматривая нечто неуловимое через потоки вечно спешащих и веселых студентов, но к нему подошла его девушка, а ко мне кто-то из одногруппников, и мы потерялись.

Снова на несколько месяцев. До середины зимы.

Мои мысли, как несмелые снежинки — часто кружили вокруг Филиппа и так же часто растворялись, терялись в других мыслях. Чтобы однажды ярко свернуть и напомнить о себе, показаться. И снова спрятаться, глубоко-глубоко, чтобы не превратиться в снежок, который пролетит высоко и умрет, рассыпаясь.

Меня тянуло к Филиппу. Я хотела видеть его, говорить с ним, но понимала, что мне этого мало, для большего у него есть другая, а бороться я не умею. И еще у меня был какой-то необъяснимый страх. Даже мысленно представляя, что я смогу заинтересовать Филиппа, как девушка, я тут же обрывала мечты и переключалась на что угодно — уборку, прогулки, встречу с Никитой, учебу — лишь бы отвлечься, лишь бы не представлять, что у нас будет дальше…