Мистер Генофонд (СИ) - Коваленко Мария Александровна. Страница 12

Спускаясь по ступенькам старого дома, я успокаивал себя тем, что Кутузову тоже пришлось вначале сдать Москву. И ничего! Потом как-то победил. Вот и у меня получится.

На успокоение ушла вся дорога. В салоне машины, если принюхаться, можно было почувствовать тонкий цветочный аромат — Полькины духи. А на опустевшем заднем сиденье — легко представить ее саму. В проклятых брюках, строгую, зыркающую на меня, как полицейский на нарушителя скорости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Со скоростью, кстати, я и правда накосячил. Хватку потерял. Ушел с нейтралки сразу на пятую передачу. И теперь нужно было заводить свою резвую машинку заново.

Мысли, что все получится, приятно грели душу. Воспоминания, как Поля жадно принимала ласку, отзывались болезненным подергиванием в паху. Но только я переступил порог квартиры, только прошел в гостиную, как сладкие женские стоны из дедовой комнаты выбили все картинки из черепушки.

Дед? Серьезно?

Я чуть ключи не выронил.

— Милая, солнышко мое, хорошо-то как! — раздалось как контрольный в голову. В мою голову!

— Мне тоже, — послышалось следом.

Где стоял, я там и сел.

— Яденька, золотко, а если так…

— Лева, ну ты проказник!

Я чуть не закашлялся, хватанув слишком много воздуха.

Дед, ну он и дает! Если до этого у меня еще были сомнения в том, кто та женщина на дне рождения, то теперь они развеялись. Яденьку я знал лишь одну и голос этот уже слышал.

Подумать только — пока я подбивал клинья к Польке, получал по морде и страдал от неспадающего стояка, мой дед вовсю жарил Полькину бабку. И не просто жарил, а перешел в гордый разряд «проказников».

Таким лузером я не чувствовал себя лет с семнадцати. Или раньше… Вроде как стоило порадоваться за деда — был еще порох в пороховницах, — но мой собственный запал после такого сюрприза как-то притух.

В паспорте значилось, что мне тридцать пять лет, а мой родной дед делал меня как юнца. Причем не с какой-нибудь левой бабушенцией, а с ведьмой из того же племени, что и моя зазноба.

Высший пилотаж! Хоть сейчас возвращайся на Дачный и вступай в новый бой за честь рода.

Желание вернуться было сильным. Хлипкую дверь квартиры можно было вынести с одного пинка, а дальше дело техники. На нее вроде бы пока никто не жаловался.

Но я, конечно же, себя сдержал. Убил остаток вечера в кабаке под домом. Полночи потратил на чтение отчетов из Лондона и написание новых распоряжений. А утро — на поездку в офис.

Любоваться довольным лицом Басманского, у которого в глазах мигало «Наполненность яиц — ноль процентов», оказалось нихера не проще, чем пить за завтраком кофе с дедом.

Друг не переживал ни из-за свежего геморроя с казино, ни из-за нового проекта, ни из-за проблем с технарями. Заваленный под завязку делами, он успевал качественно потрахивать свою новую помощницу. Спускать пар! И только мне, счастливчику, снова оставалось лишь вспоминать недавний косяк.

Это было грустно. Пиздец как! Будто на машине времени прокатился в прошлое. Однако, ко второй половине дня, началу занятий по английскому, настроение рухнуло до отметки «совсем хреново».

Меня не брало ни декольте секретарши заведующего лингвистическим центром. Рембрандтовское! С полуголыми «четверочками», между которыми можно было успокоить душу. Не вставлял кофе — спать хотелось просто адски. Бесили довольные хари учащихся и длина Полиной юбки.

Ума не приложу, как протянул три пары. Хотелось выгнать всех к ебеней матери из аудитории, разложить одну упрямую училку на столе и завершить начатое вчера. Внутри все так и требовало пополнить категорию «проказников».

Но та часть мозга, которая отвечала за интеллект, останавливала. Намекала, расчетливая, что после такого маневра второго тайма мне уже не светит. В этой жизни — уж точно.

И я держался.

Смотрел на странно грустное лицо Полины. Трепался на английском. А в перерывах между парами отлавливал в темных уголках «неудачников» и убедительно на великом и могучем втолковывал, что на училку зариться нельзя, что место занято… и вообще можно лишиться зрения.

Понимали меня примерно так же, как и на английском. Вначале роняли челюсти, блеяли что-то про «какого черта». А после аккуратного удара в печень соглашались со всеми предложениями. Мгновенно. Без споров.

Учитывая, что зараза Полька на меня даже не смотрела, такие перерывы оказались единственным удовольствием от гребаных курсов.

С завтрашнего дня нужно было полностью менять тактику. Розы и конфеты в моем случае, конечно, не годились. В ресторан Полька не пойдет даже под дулом пистолета. Но за прошедшие годы я научился дарить кое-что помимо плюшевых игрушек.

Решение, что именно может сработать с упрямой ведьмочкой, пришло внезапно. Прямо посреди третьей пары я покинул аудиторию, набрал секретаршу Басманского, а потом ненадолго заглянул к заведующему.

Полька даже разозлиться не успела к моему возвращению. Красные, как у кролика, глаза гневно сверкнули за стеклами очков. Пухлые губки на миг сжались. Но она продолжила занятие, как будто ничего и не было.

Решительная, до чертиков сексуальная и вся такая родная, что, когда после занятий к нам заглянул заведующий с новостями о билетах в театр, стало противно от самого себя.

Глава 12. Все, что ей нужно

В лингвистическом центре я подрабатывала уже четыре года. За это время у нас не было очных занятий с «носителями языка» и никогда скупердяй-заведующий не покупал билеты в театр. Тем более на целую группу!

Даже без Лехиного признания я понимала, что за широким жестом стоял он. Аферист бессовестный. А еще знала, что отвертеться от культурной программы у меня не получится, какие бы аргументы ни придумывала.

Вскоре догадка об аргументах подтвердилась. Игорь Анатольевич не стал даже слушать. Уже на следующий день он вручил мне пачку билетов и назначил ответственной за проведение мероприятия.

Это было не смешно. Наши учащиеся давно вышли из возраста школьников. Водить их за руку не было никакой необходимости. Но мой босс и слышать ничего не хотел о походе в театр без преподавателя.

— Поленька, это уникальная постановка. Шекспир. Современная адаптация на языке автора!

— Я и не собираюсь мешать другим. Пусть идут и смотрят.

— Да вы, милочка, хотя бы понимаете, какая у этих билетов стоимость? За такие деньги я бы сам не то что Ромео, я бы Джульетту сыграл!

— Так, может, вы вместо меня и сходили бы?

— А потом мне вместо вас на занятиях делиться впечатлениями?

— Если есть желание…

— Зарплату прикажете тоже вместо вас получать?

Было, конечно, неприятно, но ничего неожиданного я не услышала. Крамер и в более молодые годы умудрялся договариваться с людьми вокруг меня. Под его дудку плясали секретари на факультете иняза. С его подачи меня не брали на работу ни в одно кафе, но с удовольствием взяли в библиотеку.

На него даже моя бабушка поглядывала с уважением.

У Игоря Анатольевича не было шанса отказать этому проходимцу, а у меня — избежать похода в театр.

Черт знает что!

Однако, как вскоре выяснилось, только лишь культурной программой госпожа удача решила не ограничиваться. Вечером того же дня она подкинула еще один подарок. Вернее, гостя.

На этот раз сжигать нервные клетки ко мне явился не Крамер.

Не успела я приготовить ужин, как с сумкой на плече и малышом на руках в квартиру пожаловал мой бывший муж.

— Поля, спасай! — Даже не спрашивая разрешения, Вова вошел в гостиную, сбросил сумку на пол и устроил сына на диване. — Мама с Иркой в больницу попали. Отравление! Побудь с Васькой пару часов. Мне за лекарствами смотаться надо и с докторами договориться.