Последнее небо - Игнатова Наталья Владимировна. Страница 53

И все таки, где Зверь научился летать?

Между прочим, раз уж удалось выклянчить у Гота записи с вертолетных камер, можно было бы, под шумок, заняться и монтажом собственных материалов. Он ведь здесь вполне официально сейчас сидит.

Соблазн велик. Но не дай бог, заявится кто. А кто-нибудь обязательно придет. Тот же Кинг каждый вечер в рейхстаг приползает. Все ладит что-то, оптимизирует и доделывает. Да и Зверь здесь частенько бывает, когда из поиска возвращается.

Мудрят они с Готом чего-то. В горах рудник строят – там железо аж к поверхности выходит. А Зверь лес вокруг прочесывает. И с Джокером советуется. Ищет тварей, которые, когда шахта заработает, вылезти должны. Вроде как на буровой получилось.

Ох и кривит же их с Джокером друг от друга! Почему, интересно?

А планета разумной быть не может. Ну не может, и все. Не бывает такого. Даже в фантастике ненаучной. Зверь, конечно, очень убедительно про нападения рассказывал, но… Нет. Не бывает такого.

– Ну, чего накопал? – с порога поинтересовался ввалившийся в зал Кинг.

– Летают, – пожав плечами, ответил Пижон, – стреляют. Да ты сам посмотри.

Негр поставил под стол у соседней машины закопченный металлический ящик, из нагрудного кармана выложил бокс с чипами и подошел к компьютеру Азата:

– Чего тут у тебя мельтешит?

Пижон уже смонтировал записи обеих камер и теперь просматривал их в реальном времени, так что пляшущие на экране вертолеты казались мухами на фоне блестящего боками бластофита, а иглы, облаками окружавшие машины, создавали рябь, утомляющую взгляд.

– Это бой. – Азат уменьшил скорость. Теперь видно было, как маленькие пятнистые стрекозы с нахальной легкостью ускользают от ослепительных вспышек термита, заходя «веретенке» в тыл.

– Ни хрена себе! – Кинг присел перед монитором. – Это что за ботва?

– Бластофит.

– То есть?

– Ула их бластофитами называет.

– Он что, и вправду такой здоровый?

– От пятидесяти до ста метров. Их возле островов шесть штук оказалось. А когда взрывать начали, еще двадцать явилось. Двадцать четыре, даже. Зверь говорит, издалека пришли. Всех и отстреляли. Видишь, вертолеты заходят так, чтобы оказаться на одной прямой с продольной осью бластофита. Это потому, что поля, которые он создает, вертятся вокруг него, как нитки на катушке, и если стрелять…

– Пижон, – Кинг повернулся к Азату, белки глаз сверкнули, – я вижу, что они делают. Свои объяснения можешь…

– Засунуть в задницу. Я понял.

– А круто летают, да?

– Да уж.

Кинг не понимал, насколько «круто» то, что делали Гот и Зверь. Он никогда не интересовался всерьез ничем, что не относилось к электронике или снайперским винтовкам. Может, и лучше для него не понимать. Меньше знаешь – крепче спишь. Банально, но ведь так оно и есть.

– Зверь где? – Кинг потерял интерес к происходящему на мониторе.

– Последний раз связывался десять минут назад. Доложил, что возвращается.

– Что он там, в лесу, ищет? Мы тот район обшарили уже.

– Море мы вроде тоже обшаривали. А все равно, видишь, – Пижон кивнул на экран. – Думаю, Гот хочет, чтобы Зверь нашел серьезных тварей до того, как они создадут проблемы на шахте.

– На шахту они из-под земли прирулят.

– Ничего подобного. В горах нет опасности. Вообще.

– Откуда ты знаешь?

– Джокер говорил. И Зверь, опять же.

– А! Ну-ну.

– Не веришь им?

– Верю, – Кинг резко поднялся, повернулся к столу с платами, – Верю, и это меня напрягает. Боюсь, знаешь ли, облажаться.

«Рассказать ему или нет, что Зверь настаивает на разумности Цирцеи? Не стоит, наверно. Кинг опять спросит, откуда я знаю, и тут уж на Зверя не сошлешься, мне он такого не говорил». – Азат взглянул на часы. Его смена закончилась.

– Пост сдал, пост принял? – перебирая платы, поинтересовался Кинг.

– Да. Вот здесь отчет с буровой, а это радиопереговоры за первую половину дня. Сержант Хайруллин пост сдал. Кинг тяжело воздвигся из-за стола. Откозырял:

– Рядовой Бэнистер пост принял. Слушай, Зверя увидишь, скажи, пусть сюда зайдет.

– Скажу.

Зверя Пижон увидел только под вечер. «Мурена» прилетала и улетала, забрала Джокера и вернулась обратно не скоро. А вот когда начало темнеть, вертолет угомонился наконец-то, устало опустился на площадку перед ангаром, и Зверь допустил до машины дежурных техников.

Джокер вылетел на свежий воздух, зябко передергивая плечами. Зверь вышел чуть позже, огляделся, увидел Гота и направился к нему, проигнорировав подошедшего было Пижона.

Ладно. У них дела, а Кинг может и подождать.

– Джокер говорит, надо жечь, – доложил Зверь.

Гота доклад явно не обрадовал, но… но что тут можно сделать, если других способов бороться с лесной напастью не было? Искали ведь. Еще как искали. Так и эдак прикидывали, и все равно получалось, что, как только шахта начнет работать, на нее ополчится все вокруг. Это лагерь от джунглей удален, каменными россыпями отгорожен, скалами прикрыт надежно, а там, на железном месторождении, лес к горам вплотную подходит. Там каждое дерево в бой пойдет Тем более что деревья здешние ходят в буквальном смысле слова.

И Джокер ничего сделать не смог. Честно думал. Честно лес слушал, тварей смотрел, ветер нюхал. Ничего Она не сказала. Вообще разговаривать не пожелала. «Она» – это не Цирцея, конечно. «Она» – это душа здешних лесов. Джокер с ней давно в контакте. Но шахту Она явно перебором сочла.

Стоило летать! Только нервы друг другу истрепали. Молчанием вежливым и ожиданием, кто первый убивать начнет: Джокер – Зверя? Зверь – Джокера?

Но эти лирические отступления майора не касаются. Майор доклад выслушал, ему сейчас решение принимать. Точнее, ему сейчас нужно вид делать, что он решает. Потому что как ни крути, а жечь надо.

– Бедный Джокер, – вздохнул Гот и усмехнулся суховато, – бедный Зверь. Полтора часа вдвоем, в одной машине! Покушения на убийство были или обошлось?

– Обошлось.

– Район, который выжечь нужно, на карте отмечен?

– Так точно.

– Мне не твоя дисциплинированность нужна. – Серые, очень светлые глаза фон Нарбэ обдали холодом. – Мне нужно, чтобы внутри команды не было идиосинкразии. Что у Джокера к тебе? Что у тебя к нему?

– У меня ничего, майор. – Гота трудно было обманывать, тех, кто в небе, вообще очень трудно обмануть. – Действительно, ничего. А насчет Джокера… ты у него самого спроси.

– Он, в отличие от тебя, и рад бы ответить, да сформулировать правильно не может.

– Он не может, а я – не знаю.

– Ладно. Свободен. Тебя Кинг хотел видеть, он в рейхстаге сидит.

– Понял.

– Пижон, – окликнул Гот, уже забыв о Звере, – тебе перед отбоем заняться нечем?

– Никак нет! То есть… нет… да ужинать я иду! – взвыл Азат, запутавшись в ответах.

– Ужинают там, – Гот подбородком указал в сторону жилого корпуса.

Зверь на ходу, не задумываясь, забрал у Азата обиду и растерянность. Улыбнулся. Каплей море полнится. Да и у Пижона сразу настроение поднялось. Всем хорошо. Все довольны. Чего Кинг хотел, интересно?

– Я всю эту неделю копался в кратере, – рассказывал Кинг, демонстрируя Зверю очищенные от копоти, но порядком исцарапанные платы, – нашел рубку. Защита у нее была крутая. Главный компьютер я демонтировал… Сильно сказано, конечно. В общем, порылся я в том, что компьютером было, и вот нашел. Тут в боксе еще чипов десяток.

– Думаешь, они живые? – Зверь недоверчиво разглядывал Кинговы трофеи.

– Я не думаю. Я тебя для этого позвал.

– Не понял.

– Вот эти, которые чистые, – Кинг разложил платы на столе перед сержантом, – я проверил. Они дохлые, но, чтобы в этом убедиться, я полдня убил. А там, – он постучал ногой по металлическому ящику под столом, – таких десятки. Сержант, – гигант скорчил грозную физиономию, – не выдрючивайся, не с Готом разговариваешь. Я знаю, что ты умеешь.

– Откуда бы? – спросил Зверь без особого интереса.