Бунт Хаус (ЛП) - Харт Калли. Страница 63

— Самозванец. Точно.

— Да. — Дэш бросает в рот пару сухих жареных орешков. — Ты сейчас не в себе, и мы решили, что хотим вернуть тебя прежнего. Итак, ты становишься мастером, а мы наслаждаемся любой больной, испорченной игрой, которую ты нам устраиваешь, и все возвращается на круги своя. Звучит неплохо?

Нет, это звучит ужасно. Все это. Как мастер охоты, я должен буду делать определенные вещи. Раньше я упивался этими тайными наслаждениями, но теперь все изменилось. Теперь есть Элоди. Со вчерашнего вечера я не могу избавиться от образа ее обнаженной и прекрасной, сидящей верхом на мне, от сладкого звука ее дыхания в моем ухе. Я умру стариком в своей постели, все мои другие воспоминания будут съедены разрушительными силами времени, но это воспоминание все еще будет яростно гореть за моими веками, когда я уйду.

Элоди моя, и я ни хрена ее не отпущу. А я не могу быть мастером охоты и оставить Элоди себе. Нет никакого чертового способа.

— Делай то, что должен, — говорит Пакс, открывая очередную банку пива. Он швыряет крышку через всю гостиную. — Это все рано произойдет, Рэн. Тебе придется собраться с духом. Мы с Дэшем никогда не упирались, когда ты устраивал нам концерты. Мы уж точно не подняли шума, когда ты посадил нас в самолет в прошлые выходные. А это было какое-то долбаное дерьмо.

Да, он прав. Я уже ставил их обоих в действительно компрометирующие ситуации, потому что это заставляло меня смеяться, а смотреть, как они извиваются, было десять разных видов развлечений. И моя последняя просьба могла бы закончиться катастрофой для всех троих, если бы что-то пошло не так. Я не могу отказаться от этого. Если я откажусь играть с ними, это вызовет раскол в доме.

Я отхлебываю своего пива, чтобы удержаться от проклинания этих ублюдков.

— А пока… — говорит Дэш, строго глядя на меня. Он похож на моего гребаного отца. — Мерси спросила, может ли она переехать сюда.

Я разбрызгиваю пиво по кухонному столу.

— Какого хрена ты только что сказал?

— Не стоит так бурно реагировать. Я сказал ей, что все зависит от тебя, и твое слово будет окончательным в этом вопросе. Она сказала, что ты никогда не позволишь ей остаться здесь, и я не давал ей никаких оснований полагать, что она ошибается. Поэтому она обозвала меня и Пакса маленькими сучками за то, что я не могу противостоять тебе, а потом поцарапала машину Пакса.

— Я не оставил на этой машине ни единой царапины, — мрачно ворчит Пакс. — Ни одной. Я хорошо забочусь о своих вещах. Тебе будет приятно узнать, что твоя сестра теперь в моем черном списке.

Мне не нравится, что Мерси разговаривает с этими парнями за моей спиной. Она думает, что ходит по воде, чертова девчонка. Но по крайней мере один из них начинает смотреть на вещи с моей точки зрения. Остался только Дэш.

— Лично я думаю, что она была бы отличным дополнением к дому, но я знаю, как мало мое мнение имеет значение в эти дни. Тебе повезло, что у тебя есть сестра, Джейкоби. Некоторым из нас приходилось расти в полном одиночестве, в большом, продуваемом сквозняками доме…

— Ой, сейчас расплачусь. Я видел этот огромный особняк, который ты называешь домом, и он чертовски красив. Ты вырос в роскоши с серебряной ложкой, торчащей изо рта. Иметь сестру — это все равно что иметь геморрой, который, бл*дь, никуда не денется.

— Ты слишком молод для геморроя, а?

Я закатываю глаза.

— Я с ним согласен, — бормочет Пакс. — Я чертовски ненавижу обеих своих сестер. И моего брата тоже. Они просто маленькие похотливые сучки. Если бы сюда переехала девушка, вся динамика дома была бы испорчена. Мерси довольно эффектно расцвела с тех пор, как уехала в прошлом году, она самая горячая маленькая засранка в академии, но она также чертовски безумна. У меня нет времени устанавливать восемь новых замков на двери моей спальни, и она могла бы… Ого-го! Какого хрена ты делаешь? Убери от меня свою руку, Джейкоби, или я ее отломаю к чертовой матери.

Я держу его за воротник футболки. Я готов уложить этого ублюдка. Но вот уже четыре месяца никто из нас не бьет друг друга, так что я трясу его так сильно, что у него стучат зубы.

— Она просто ненормальная. Она проклятие моего гребаного существования. Но она все еще моя гребаная сестра. Скажи что-нибудь подобное еще раз, и я вырву плоскогубцами твои передние зубы. Понял?

Пакс отшвыривает мои руки прочь, его глаза полыхают яростью, щеки краснеют. Бл*дь, он так чертовски сильно хочет ударить меня правым хуком в челюсть. Но он этого не сделает. Он все еще грезит о Корсике и яхте.

— Ладно. Хорошо. Я понял, — кипит он. — Иисус. Ты принимаешь все так чертовски близко к сердцу.

— Давай я поеду в Вашингтон и трахну твою мать пальцем, а? Увидим, как близко ты это воспримешь.

— Хватит уже. Боже, это просто чудо, что вы, ребята, до сих пор не довели меня до нервного срыва. Давайте все остынем и соберемся с духом, хорошо? Пакс больше не будет говорить ничего странного о твоей сестре. Мерси не переезжает в этот дом. И ты будешь мастером охоты, — подтверждает он. — Что бы не случилось, ты, Рэн Джейкоби, придумаешь для нас что-нибудь по-настоящему хитрое и идеальное в ночь вечеринки, я просто знаю, что ты это сделаешь. — Он делает паузу, выражение его лица жесткое и осуждающее, когда он бросает на меня многозначительный взгляд. — Ты нас никогда не подводил.

Глава 26.

ЭЛОДИ

УТРО ПОНЕДЕЛЬНИКА в Марии Магдалине было намного легче. В Тель-Авиве выходные принадлежали только мне. Расписание моего отца было составлено таким образом, что по субботам и воскресеньям он всегда отсутствовал дома, и я была свободна заниматься своими делами. Отправлялась за покупками с Айлой и Леви. Ходила в кино. Делала мою домашнюю работу и спокойно возилась по дому. В начале недели он чаще бывал поблизости, так что поход в школу был настоящим благословением. Поход в школу спасал меня от его гнева. Я растягивала каждый урок, который у меня был, чтобы время, проведенное вдали от полковника Стиллуотера, было максимально. Я записалась на столько внеклассных мероприятий, сколько смогла. Все, что угодно, лишь бы не возвращаться домой, зная, что он будет там, ожидая меня с его нескончаемым гневом, накатывающим волнами, просто ожидая, что я сделаю или скажу что-то такое, что вызовет взрыв эпических масштабов.

В Вульф-Холле от моих занятий никуда не деться. Я всегда нахожусь всего в трех этажах от классной комнаты, и этот факт сам по себе делает начало учебной недели более удручающим, чем должно быть. Я никуда не выезжаю из этих стен, так что мне никогда не кажется, что у меня был перерыв.

Снова темно, дождь хлещет в окна, пока я спускаюсь по лестнице, с ужасом ожидая утреннего урока английского. Когда я выхожу в коридор, там уже полно учеников, которые громко болтают и шутят друг с другом, направляясь на свой первый урок в этот день. Я должна чувствовать себя лучше, чем сейчас. Я скоро увижусь с Рэном, но это не какой-то милый школьный роман, от которого у меня кружится голова. Это секрет. Рэн не говорил мне, чтобы я хранила в тайне то, что произошло с ним прошлой ночью, но все равно это было невысказанное соглашение между нами: было бы плохо для нас обоих, если бы кто-нибудь узнал, что мы сорвали друг с друга одежду и трахались в его спальне.

Мое сердце подскакивает к горлу, когда я вижу, как Дэшил входит в академию, тряся головой, как мокрая собака, и капли воды летят с кончиков его темно-русых волос. Пакс появляется вслед за ним, широко улыбаясь и смеясь во всю глотку над какой-то своей личной шуткой.

А потом появляется Рэн.

Мое дыхание застывает в груди.

Он входит в школу, одетый с головы до ног в черное, толстовка на плечах потемнела от дождя, капюшон натянут на голову, его глаза уже ищут, ищут, ищут...

Его взгляд находит меня, стоящей на нижней ступеньке лестницы, и свет над его головой тускнеет. Я спускаюсь вниз, скользя по краю коридора, прижимаясь спиной к стене, и парни из Бунт-Хауса проталкиваются сквозь толпу, все еще захваченные разговором, который они вели, когда пришли. По крайней мере, двое из них. Рэн все еще стоит в другом конце коридора, остановившись напротив меня. Проходит напряженный момент, когда мы смотрим друг на друга через море суетящихся тел, наша линия видимости то чиста, то перекрыта потоком студентов, когда они проходят мимо нас.