Папарацци (СИ) - Макарова Елена А.. Страница 64

— Поедим на двух машинах, мы все равно все в одну не поместимся.

— Андрей, надеюсь ты возишь Соню в детском кресле?

— Конечно, мам. Что за вопросы? Я по-твоему?….

— Балбес!

— Костя!

— Прости, милая, это нервы.

— Нет, ты просто идиот, братец.

— Хватит, мальчики! Можно не ругаться хотя бы сегодня.

— Братик! Будет братик!

Галдящая толпа, словно цыганский табор на свадьбе, высыпала из дома и так же шумно набивалась в обе машины. Я вышла последней и заперла дверь, поскольку все остальные об этом напрочь забыли, охваченные радостью от предстоящего события.

Только все уселись, готовые ехать, как снова поднялась паника: они не досчитались члена семьи. Они звали наперебой, поторапливая занять свое место рядом с ними.

— А где Вика?

— Вика!

— Тетя Вика!

— Дочка!

— Детка, поторопись!

Я спрятала в карман ключ от дома и побежала по чуть припорошенной снегом дорожке к машине Андрея, который уже сидел за рулем и ждал лишь меня, чтобы тронуться с места.

С моего лица не сходила счастливая улыбка: о лучшей семье я и мечтать не смела.

ЭПИЛОГ

Андрей

— Пока! — Соня пронеслась мимо словно ветер. Успел разглядеть лишь весело подпрыгивающие косички и огромный портфель, из-за которого ее саму практически не видно.

Я опоздал к завтраку и Вика уже убирала со стола их с Соней кружки. Моя с горячим дымящемся кофе стояла нетронутой.

— Может, все-таки я отвезу? — в очередной раз предложил дочери.

— Сегодня Анин папа нас отвозит, — услышал ее звонкий голос из прихожей.

Ох уж этот Анин папа. Не доверяю ему, хоть он наш давний сосед и у него самого дочь-ровесница Сони. И не важно, что иногда я тоже возил девочек в школу, поскольку они учились в одном классе.

— Может, тогда тебя проводить до машины? — застал ее в тот момент, когда на уже распахнула дверь, чтобы шагнуть за порог.

— Сама справлюсь, — гордо заявила та, которой только недавно исполнилась семь.

Вырастил на свою голову самостоятельного ребенка, который не позволяет позаботиться о себе. Это всё дурное влияние Вики. В моем доме, прямо у меня под носом во всю процветал феминизм и женская независимость. Скоро они устроят революцию и свергнут мою власть. Амазонки.

— А вот и Аня! — радостно воскликнула Соня, стоило из квартиры напротив показаться Самойловым. Мы с отцом семейства обменялись приветственными кивками, а подруги, взявшись за руки, поскакали в сторону лифта. Напоследок я послал Самойлову пронзительный взгляд, обещающий неприятности, если он не досмотрит за моей девочкой.

— Удачи в школе! — успел пожелать прежде, чем двери лифта сомкнулись.

Я вернулся в квартиру, взял со стола кофе и встал у окна, ожидая когда дочь покажется из подъезда.

— Отключи режим безумного папаши, — раздалось за спиной. Вика встала рядом, заглядывая мне через плечо.

— Я лишь забочусь о безопасности своего ребенка, — мне казалось это в порядке вещей: заботиться о том, кого любишь.

— Это называется “гиперопека”, — с умным видом поправила, будто ставила диагноз.

Кто бы говорил. Сама, как коршун, смотрела вниз.

С первых дней она заботилась и тревожилась за девочку словно та ее родная дочь. Никогда не звучало “мама” (только приятельское “Вика”), но отношения между ними давно стали настолько близкими, что любой, не знающий нашей истории, назвал бы нас настоящей семьей.

Соня прекрасно знала, что у нее есть биологическая мать, и, несмотря на мои протесты, однажды она встретилась с ней в тюрьме. По ее смятению и грустным глазам я сразу понял, что Елена не проявила к дочери должного внимания и интереса, и решил отложить их свидания до того момента, пока Соня не повзрослеет и сама не определится с местом Елены в своей жизни.

В итоге мы с Викой, как два параноика, проследили за тем как Соня благополучно забралась в салон, как машина выехала из двора и исчезла из поля нашего зрения.

— Можешь уже отлипнуть от окна, маньяк, — усмехнулась Вика, будто секунду назад не делала то же самое.

Теперь я провожал взглядом ее саму, пока она шла до стола, где обычно хранилась сумка с камерой и любимым набором линз. Я чертовски гордился своими обеими девочками: одна уже ходила в первый класс, вторая стала успешным фотографом. Не за горами ее персональная выставка.

— Ты сильно торопишься? — поставил недопитый кофе на ближайшую полку. Вика потом мне голову оторвет за это. Но пока не заметила, я в безопасности.

— Немного времени в запасе есть, — застегнула последнюю молнию и аккуратно поставила сумку. — А что? — с подозрением обернулась.

— Послушай это, — поднял палец вверх, заставляя прислушаться к звукам в квартире.

Она выпрямилась и молча изучала обстановку вокруг.

— Я ничего не слышу, — сдалась.

— Вот именно, — аккурат попала в цель. — Тишина.

Недолго обдумала фразу, а потом улыбнулась:

— Мы одни дома.

Только те, у кого есть маленькие дети понимают всю прелесть этих слов. Поистине волшебные слова: мы одни дома

— Только ты и я, — собирался воспользоваться представившейся возможностью в полной мере. Когда еще выпадет такой шанс?

Ход Викиных мыслей абсолютно совпадал с моими. Она быстро пробежала пальцами по ряду пуговиц и распахнула шелковую блузку.

— Где? — не собиралась тратить время на прелюдию.

— В спальне? — предложил, скидывая пиджак и возясь с запонками.

— Я только заправила постель, — прагматично рассудила, и сексуально двигаясь, стянула узкие джинсы.

— Стол? — предлагал первое, на что падал взгляд.

— Жестко, — и это вариант ей не подошел. Предчувствовал, что мы так и застрянем на стадии выбора места. Все места удобные, когда времени в обрез.

— Вика! — прикрикнул, чтобы зря не тратила его.

— Здесь! — толкнула меня к дивану и села сверху, попутно расстегивая мои брюки.

Она определенно не собиралась быть нежной. Как дикарка набросилась на меня, одним поцелуем заводя с пол оборота. Наши языки схлестнулись в безумном танце, толкаясь и кружа, лишая возможности дышать. Вместе с этим ее рука скользнула под резинку моих боксеров и пальцы обвили основание члена.

— Хочу тебя прямо сейчас, — сжал ее бедра, намереваясь опрокинуть на спину и трахнуть. Жестко, грязно, не сдерживаясь.

— Не спеши, — тихо прошептала, медленно лаская меня. — Я только начала, — едва поцеловала в подбородок, будто это только затравка перед настоящим действом.

Рисуя языком круги, словно смакуя меня на вкус, прошлась по шее. Что бы она там не задумала, я не собирался ее останавливать. Лишь запустил пальцы в ее рассыпавшиеся по плечам волосы. Они щекотали грудь и живот, по мере того как Вика опускалась всё ниже, касаясь губами разгоряченной кожи. Грязно выругался, когда они сомкнулись на моем члене. Я ошибся, это Вика решила по полной программе использовать наше неожиданное уединение в квартире и поиметь меня всеми мыслимыми способами.

Будто в подтверждение моих мыслей, она выпрямилась и, скинув прозрачное кружево трусиков, снова присела мне на колени. Обхватила рукой мой член и медленно опустилась на него, со сладким стоном запрокидывая голову назад. Желал как можно дольше продлить ее чарующую песни и ухватил губами за затвердевший сосок, нещадно лаская его языком. Она вскрикнула и подалась назад, чуть приподнимаясь, и снова опустилась, до самого основания насаживаясь на меня. Раскачивалась и умопомрачительно стонала, а я пил эти пьянящие звуки, терзая ее рот поцелуями.

Скоро ее движения стали порывистыми и она все больше упиралась мне в плечи, будучи не в силах контролировать свое тело в нарастающей упоительной агонии. На этот раз она не сопротивлялась, когда я опрокинул ее на спину и взял инициативу на себя.

С каждым новым толчком она сильней выгибалась и хватала ртом воздух, цепляясь пальцами за мои плечи. Дрожала подо мной как в ознобе, и я хорошо знал все эти предвестники ее скоро оргазма. Еще несколько финальных неистовых движений и он сладким ядом разлился по ее телу. Я перестал сдерживаться и с животным рыком кончил в нее, клеймя ее как свою женщину. К черту резинки и таблетки. Она моя, и я хотел обладать ей полностью. Любил ее до умопомрачения. И хотел от нее детей.