Каштановый прииют (СИ) - Холодова-Белая Анастасия. Страница 28

— Но самоубийство ударило бы по вам не так сильно, как это, — Вильям слегка наклонил голову набок, пытаясь заглянуть профессору в глаза. — В конце концов, это психбольница. Как бы она ни выглядела, тут все больны на голову. А вот наличие убийцы и вообще наличие возможности сюда проникнуть…

— Да. И поэтому журналисты ничего не знают. Вы все тут связаны медицинской тайной, а я буду молчать. Потому что заклюют в первую очередь смену, во вторую — меня, в третью — институт. Зачем мне это надо? Меня пугает другое. Дорога крови. Вы понимаете, о чём я. И ещё больше меня пугает то, что эта детектив точно ничего не раскопает. Не успеет, — профессор снял с себя очки и потёр глаза рукой. — Мы все в западне. Я думаю, что стоит поговорить со всеми врачами. Я прекрасно понимаю, как это ударило по вам всем, и мне нужно, чтобы вы не теряли веру в себя. Вы ведь учились, работали, вы не просто так здесь сидите. И я хочу, чтобы вы все знали, что я тут не просто так сижу, как руководитель я готов принять удар на себя, чтобы вы продолжали работать. А Дитмара я прикажу проверить.

Вильям кивнул, отдал карточку и вышел из кабинета. Отойдя к окну, он принялся рассматривать пейзаж за окном. Дитмар очень хотел на улицу, но у них не было прогулок на улице, только воздушные ванны в комнате отдыха. Да и сейчас уже слишком холодно для этого. За окном светило мягкое послеобеденное ноябрьское солнце, какое-то даже призрачное, не яркое. Тихий сквер был безлюден, только несколько пациентов из планового гуляли туда-сюда. Вильям не сразу понял, от чего его вдруг передёрнуло, за деревьями мелькнула очень знакомая фигура. Но она уже завернула за угол здания. Из его кабинета должно быть видно, наверняка. Стараясь не спешить, он быстро зашёл к себе и даже открыл окно, чтобы получше рассмотреть. По дорожке к заброшенной части сквера шёл мужчина в твидовом в рубчик пальто, с шляпой на седых волосах и с зонтом-тростью. Часть сквера, причём значительная, была закрыта забором и заброшена. Почему, кто знает… Мужчина прошёл мимо жилого корпуса и пошёл дальше, в этот кусок леса на территории больницы. Вдруг он остановился, снял шляпу и поднял взгляд на Вильяма. Несколько мгновений глаза в глаза, мужчина интеллигентно поприветствовал его взмахом шляпы и пошёл дальше по делам. А Вильям так и остался стоять, сжимая подоконник. Это не тот мужчина из сна, который прервал кошмар? Далеко, видно не так уж хорошо, но слишком похож, чтобы это было совпадением. Он поднял глаза к небу, пытаясь понять, стоит это странное дежавю того, чтобы заострять на нём внимание, или нет. Приют был на высоком холме, с которого открывался восхитительный вид на окрестности, было видно над деревьями даже колокольню кладбищенской часовни. И отсюда проглядывалось, что там, в глубине заброшенной части сквера, что-то есть. Какое-то строение, похожее на ротонду, колонны было очень хорошо заметны на фоне чёрных и алых деревьев. Вдохнув полной грудью свежий воздух, Вильям закрыл окно и принялся собирать свои записи. Пора готовиться к ночному дежурству.

Ночью всё так же было слышно скрипы и постукивания. Сильный ветер выл в ветках и на чердаке, из-за этого отделение наполнилось не самыми приятными звуками. Они беспокоили пациентов, причём очень сильно, Дитмар долго делал всем нервы, жалуясь на тени под дверью. Тусклую убывающую луну то и дело скрывали тучи, от чего отделение казалось чуть ли ни оплотом тепла и спокойствия. Тёплые желтоватые бра, горячий чай, тёплые батареи, когда за окнами мороз и ветер. Но Вильям не мог расслабиться ни на секунду, ему уже несколько дней снились сны о той ночи, ему снилось, что труп пытается его убить, обвиняя в своей смерти. Казалось, что подвох стоит за спиной. Вильям почти физически ощущал, как кто-то ходит за ним по пятам, хватает за руки, как будто пытаясь что-то показать или остановить. Он оборачивался так часто, что явно напугал этим Ликку. Она, наоборот, смотрела в пол, стараясь даже не поднимать голову. Рутинный обход раз за разом превращался в испытание для психики. Ликка судорожно прятала руки в карманы рыжих клетчатых брюк и одёргивала пиджак. На ночные дежурства можно было одеваться абы как, никто не следил.

— Ты не боишься, что однажды обернёшься и увидишь там… Что-то, что не стоит видеть.

— Что? Свою паранойю? — Вильям открыл очередную палату и заглянул в неё. Мистер Карпентер, который был даже младше Дитмара, спал, раскинувшись на горе подушек и под несколькими одеялами. Он нервно дёрнулся во сне, когда щёлкнул замок, но не проснулся. Закрыв тихонько дверь, Вильям прошёл дальше по коридору.

— Просто мне и раньше тут неуютно было, а сейчас и вовсе. Как будто кто-то в спину смотрит.

— Для меня это нормальное состояние, я привык. У меня всегда нервы на взводе. — В следующей палате мирно спал мистер Смит, у него в палате стояла вырвиглазная темнота, он боялся солнечного света, считая себя вампиром, и почти всё время сидел в палате, в отличие от остальных пациентов.

— Тебе разве не страшно, тут убийца ходит.

— Страшно. Но работу работать кроме меня некому. Пациентам, по-твоему, не страшно? — Ликка вздохнула и запахнула свою вязаную большую кофту.

— Всем нам страшно. И, знаешь, даже если кого-то поймают, мы ещё долго не оправимся. Это как разогнать фуру, тормозить она будет очень долго.

— Во всяком случае, у нас есть выбор. Мы можем уволиться, а можем остаться и помочь тем, кто беспомощен.

— Это не выбор, это западня. Или ты всю жизнь будешь себя грызть за свой выбор, или нахватаешься такого, что потом будешь в кошмарах каждую ночь видеть.

Вильям грустно усмехнулся и открыл дверь палаты Дитмара. Тот спал, свернувшись под одеялом и накрывшись почти с головой. Было видно только нос и разметавшиеся по подушке волосы. Окинув взглядом палату и убедившись, что в ней никого нет и что Дитмар не притворяется, он аккуратно закрыл дверь и пошёл к выходу из коридора. Самым большим испытанием было раз за разом проходить мимо пустой палаты. Из неё вынесли все личные вещи, мебель сдали на склад. Абсолютно пустая и открытая настежь, она выглядела как зёв какой-то твари из его кошмаров. Но Вильям делал всё, чтобы никак не выказать своего волнения, потому что рядом была Ликка, а пугать её зря не хотелось.

Заперев коридор, он отправил Ликку на пост, а сам принялся ходить туда-сюда по главному, чтобы немного развеяться. Впервые он жалел, что так сильно забил своё расписание, что почти всё время торчал в приюте, потому что зверски хотелось вырваться отсюда и подумать в тишине, чтобы не дёргаться лишний раз. Потому что подумать у него уж точно есть над чем. Снова шаги. И шёпот, слишком тихий, далёкий. Вильям отчаянно отмахнулся от этого всего, пытаясь не поддаваться накрывающему его нервному возбуждению. Но тут шёпот прозвучал та близко, как будто кто-то стоял к нему вплотную.

Обернись…

Он вздрогнул и резко обернулся туда, откуда будто бы шёл звук. И замер, рассматривая стоящего в конце коридора человека. Это не пациент, он как будто был одет в костюм, его силуэт чётко очерчивала тусклая луна за окном. Видимо, привлечённый странным поведением Вильяма, Майкл вышел из смотровой и тоже обернулся к окну.

— Ты его видишь?

— Охрану? — осипший голос Майкла как бы намекал, что всё происходящее не сон и не бред. Что мужчина у окна настоящий.

— Да.

— Ликка, охрану, в отделении посторонний.

Майкл тут же влетел в ординаторскую. А Вильям остался стоять в коридоре, не сводя с мужчины глаз. Ему казалось, что фигура вот-вот растворится в воздухе. Она слегка дрожала, как марево в августовский полдень на трассе. И, казалось, сквозь неё видно подоконник и стоящие на нём горшки с цветами. Так же, не отрываясь, он подошёл к выключателю и зажёг верхний свет в коридоре. На мгновение свет больно ударил по глазам, он едва подавил желание зажмуриться, но… У окна никого не было. Хотя мгновение назад он был там. Обман зрения? Вильям почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Впервые за долгое время ему вдруг стало по-настоящему жутко. Он едва не подскочил, когда на проходной показались охранники. Открыв им дверь в отделение он словил выбежавшую к нему перепуганную Ликку.