Музейная пыль (СИ) - Клеменская Вера. Страница 16

— А это меня касается? — поинтересовалась я, с трудом придушив зевок.

— Пока неясно.

— Ладно, хочу, — сдалась я, снова садясь на кровати. — Можете считать, что мой вечер в вашем распоряжении.

— Отлично. Увидимся на занятиях.

Сердито сунув телефон обратно под подушку, я обхватила колени руками и уткнулась в них лбом. Безумие вокруг меня набирало обороты, неспешно, но неотвратимо. И сон, как назло, прошёл начисто. Посидев так ещё немного, я поднялась и включила компьютер. Настало время покопаться в прошлом.

К рассвету я перерыла чёртову кучу сведений об убийстве Амиры Линд. Кое-что про это слышали все, по универу в своё время ходила тьма всевозможных слухов. Но мне сейчас нужно было выловить из этого стога информационного сена иголку правды.

Начала я с очевидных фактов. Девушка погибла под колёсами автомобиля. За рулём был наркоман по имени Ларс Орвен. Он очень скоро попался полиции и сознался в том, что для этого дела его нанял Рейнольд Марино, без пяти минут жених убитой.

Марино сбежал, не дожидаясь ареста. Вместе с ним пропала и Илона Эста. Некоторые газеты подозревали её в соучастии, но по официальной версии полиции она была жертвой. Чем-то вроде заложницы, если точнее.

Потом Марино всё-таки арестовали, но отпустили буквально через пару дней, после того, как другой парень признался, что это он заказал убийство Амиры Линд. А вот о том, что происходило дальше, сведений практически не было. Пара жёлтых газетёнок писала о какой-то немаленькой заварушке в окрестностях Форина, но там в качестве вероятных виновников назывались в том числе и пришельцы из космоса.

Несколько раз в изданиях того же пошиба промелькнули сообщения о том, что у нас едва ли не переворот намечается, глобальная смена власти и всё такое. Надо сказать, подобные статейки в принципе появляются довольно регулярно, на них никто не обращает внимания. Не обратили бы и на те, но скоропостижная кончина герцога Арлестана, возглавлявшего тогда Секретную службу, обеспечила им определённый, хоть и кратковременный интерес публики.

Очень скоро по поводу случившегося последовали официальные объяснения. Согласно им герцог скончался от инфаркта. История трагичная, но довольно банальная: всю жизнь отдал служению родине, думал только о ней, забывая о себе. Но всё же смерть личности такого масштаба не могла не вызвать массу интереса. Во всех случаях, кроме тогдашнего.

Тогда внимание всей страны оказалось приковано к скандалу в семействе Миртон. Сначала Флоранс Миртон скончалась при обстоятельствах, куда более загадочных, чем герцог Арлестан. Потом судья Вилкс неожиданно признался, что у него хранится свидетельство о браке Карины Ладис и Даррена Миртона. Это сделало Илону наследницей половины состояния этого семейства. После чего весь интерес прессы и публики сосредоточился на свадьбе если не века, то полувека уж во всяком случае. И я безнадёжно затонула в бездне фотографий с торжества, простынях обсуждений платья и драгоценностей невесты, излияниях радости и зависти и всём прочем, неизбежно полагающемся в таких случаях.

Вся эта ерунда оставила меня в итоге с двумя мыслями. Первой из них было осознание того, как мне повезло, что сама я не аристократка, и что мне вряд ли когда-то придётся выходить замуж за одного из них. А второй — понимание, что я даром потратила кучу времени. О самых главных из тех событий в газетах не писали.

Когда зазвонил будильник, я уже вышла из душа. Не сказать, чтобы прохладная вода особенно помогла мне взбодриться, но немного самочувствие всё же улучшилось. И одеваясь, я размышляла, стоит ли мне пытаться расспросить Рауля об Уолтере.

Там, в ресторане, я совершенно определённо погорячилась. Заводить сейчас такой разговор могло оказаться большой ошибкой. Доверять Раулю не следовало. Да, он мог ничего обо всём этом не знать. Но мог и оказаться заодно с Уолтером. Пока что я вообще ничего не понимала, так что осторожность требовалась предельная.

Три пары я высидела с трудом, сражаясь с сонливостью. Ничего примечательного не происходило, как раз сейчас началось последнее затишье перед бурей квалификационных экзаменов. Преподаватели не рассказывали ничего интересного и не особо нас трясли. За исключением Лирса, но его занятий у нас сегодня не было.

Факультатив по ритуалистике впихнули в расписание четвёртой парой, вместо курса профессора Коу, пребывающего на больничном. Войдя в аудиторию, я даже рот разинула от изумления. Ни разу ещё за всё время учёбы не видела такого аншлага, причём с явным преобладанием прекрасной половины студенчества. Наряженной почти как на вечеринку.

Но самым примечательным было даже не это, а то, что рассаживаться студенты… студентки, если точнее, начали с первых парт, а не с последних, как обычно. И мне, явившейся за добрых десять минут до начала пары, пришлось садиться аж на седьмой ряд, в компанию к парочке довольно угрюмых парней.

Магистр Роадс явился точно вовремя. Оглядел разом затихшую аудиторию с непроницаемо спокойным видом, разложил на столе несколько папок и начал рассказывать о содержании курса. А потом сразу перешёл к первой теме.

Стоило отдать ему должное: рассказывать он умел, я заслушалась. И была в этом не одинока. Даже те девицы, которые уж точно явились не за новыми знаниями, сидели тихо, позабыв стрелять глазками, и старательно конспектировали. На миг я даже заподозрила тут какую-то магию, но на деле, разумеется, всё было куда проще.

Молоденьким девчонкам часто свойственна легкомысленность, но действительно глупых здесь не было. Они либо отсеялись ещё на вступительных, либо попросту не дотянули до четвёртого курса. Те, кто доучился, чего-то да стоили. И к учёбе относились достаточно серьёзно, чтобы быстро понять, когда ей пора заняться. Лучшим подтверждением этой версии происходящего было то, что в аудитории не было никого с общей магии. Богатенькие куклы, получавшие на этом факультете дипломы за деньги папочек, лишними занятиями себя не утруждали. А мужчинами, не имевшими сотни миллионов или хотя бы достаточно высокого титула, брезговали независимо от их прочих достоинств.

А ещё никакой магии совершенно точно не было, потому что под конец пары я всё-таки задремала. Сказались нервный вечер и почти бессонная ночь. Разбудил меня сосед, довольно невежливым тычком в бок. Народ уже выходил из аудитории, а вот магистр попался целой стайке опомнившихся девиц. Похоже, всерьёз и надолго.

Немного послонявшись по коридору взад-вперёд, я заглянула в аудиторию. Шоу так и продолжалось. И не было похоже, что вообще собиралось заканчиваться. А мне, между тем, пришло сообщение от Рауля с просьбой перезвонить и обсудить одну отличную идею сегодняшнего вечера.

Принимать его приглашение я не собиралась, но никаких благовидных предлогов для отказа упорно не приходило в голову. Если бы я могла сейчас успокоиться, может, чего бы и придумала. Но творящиеся вокруг суета и неразбериха раздражали. Особенно бесил тот факт, что после ночного звонка магистр Роадс так и не соизволил ничего уточнить насчёт вечера. И сейчас я из-за этого болталась по коридору и чувствовала себя полной идиоткой.

Чувство это росло и крепло, пока я стояла, тупо пялясь в экран телефона и пытаясь хоть что-нибудь написать Раулю в ответ. И как раз тогда, когда меня наконец-то посетила светлая мысль, что подходящей причиной отказаться от свидания может быть необходимость поработать в музее, меня бесцеремонно подхватили под руку и повели к лестнице.

— Идём, сладкая, нас уже ждут.

Не знаю, что бы случилось, не лиши меня потрясение, вызванное этой прозвучавшей над самым ухом фразой, дара речи начисто. Сильно подозреваю, что ничего хорошего, так что немного опомнившись, я даже порадовалась собственному временному ступору. Быстро, впрочем, сменившемуся неистовой злостью. Несмотря на то, что цель манёвра определённо была достигнута — обалдела не только я, но и весь остальной фан-клуб.

На первом этаже я выдернула руку и пулей метнулась в гардероб. Забрала куртку, натянула её на ходу и, даже не посмотревшись по пути в зеркало, зашагала к выходу из здания. На крыльце остановилась на пару секунд, сделала глубокий вдох, выдохнула и пошла дальше, на парковку.