Забудь обо мне (СИ) - Субботина Айя. Страница 23
В любом случае, сегодня я делаю селфи для него: в душе, за почти прозрачной стеклянной перегородкой, за которой меня «скорее видно, чем нет». Хочется, чтобы открыл фото, посмотрел — и вопрос с Другой решился быстро и безболезненно.
В мою пользу.
Когда отправляю, начинаю нервно грызть ноготь, потому что никогда раньше этого не делала, хоть не считаю себя ни закомплексованной, ни стеснительной.
Просто… не хотелось. Не было человека, от пары слов которого хотелось бы делать откровенно эротические глупости и не стесняться говорить, как сильно я его хочу. И что при первой же возможности собираюсь устроить тест-драйв его умению владеть языком.
Андрей в ответ присылает троеточие.
Я даже не сразу понимаю, что это сообщение, а не просто сбой в работе телефона.
Закрываю и открываю его, но три точки продолжают висеть на экране.
Начинаю еще раз пересматривать фотографию: я не супер-порно-стар из инстаграм. У меня хорошая большая грудь, небольшой вес, есть талия и бедра, и ноги пропорционально моему росту. Но, может быть…
Телефон с фото Андрея на экране начинает звонить как раз в тот момент, когда я, как любая женщина, не получившая мгновенную реакцию на проявление своей женственности (или флирт, или откровенные фотки), начинаю себя накручивать.
— Ты в курсе, что сейчас творишь? — Мне кажется, у Андрея немного сбит голос.
Как будто он долго шел.
Но ведь еще десять минут назад прислал сообщение, что нормально добрался и тоже собирается в душ.
— Ты мне скажи, — пытаюсь понять, что происходит. — У тебя голос…
— Странный? — хрипло смеется он. Слышу как будто прикушенный зубами выдох.
И осознание медленно и приятно щекочет кончики пальцев.
Его звонок застал меня посреди коридора, поэтому я усаживаюсь на пол, опираясь плечом на стену. Голова приятно кружится.
— Странно меня волнующий, — говорю немного щурясь.
— Может, тогда начнем выходные в пятницу вечером? — Андрей громко дышит, и я прямо физически ощущаю, как много усилий ему нужно, чтобы взять себя в руки.
— Осталось два дня, — довольно улыбаюсь в ответ.
Как в детстве, скрещиваю пальцы.
На удачу.
— Это да или что?
— Это да да да да да… — повторяю, как заевшая обезьянка с музыкальными тарелками. — Март?
— Да? — Возня, звон упавшей и разбившейся посуды, пара крепких слов и громкий извиняющийся смех. — Динамщица, твои фотки так мне понравились, что теперь все валится из рук, и я угробил последнюю любимую чашку.
— Я привезу тебе новую. В пятницу вечером.
Глава двадцать вторая: Март
Пятница, которую я жду, как государственный законный выходной, начинается… весело.
Я как раз делаю кофе и одновременно пытаюсь справиться с галстуком, когда в дверь звонят. В семь утра пятницы я не то, чтобы даже близко могу угадать, кто бы это мог быть. Разве что Маша, но она, насколько я знаю, нашла себе новую игрушку, а значит, на какое-то время забыла о существовании всего остального мира, тем более — обо мне. Отказ удовлетворить ее королевское величество приняла очень болезненно, явно в глубине души надеясь, что, когда в моей жизни закончатся свободные женщины, я вспомню, как глупо отказался от ее предложения.
Это мог бы быть отец, но они тоже все в делах и укатили в северную столицу еще пару дней назад.
Так что…
Когда открываю дверь, приходится очень постараться, чтобы не выругаться вслух.
На пороге, с сумками и явно только из аэропорта — Дина.
Вся в снегу, с румянцем и темными кругами под глазами. Она писала, что из-за изменения погоды и метелей график съемок пришлось очень сильно ужимать, поэтому вся команда спала максимум пару часов в сутки.
Но… Дина должна была вернуться только через неделю.
— Ничего, что я без предупреждения? — виновато улыбается она, переступая порог, когда я отступаю в сторону.
Хочется сказать, что даже наши с ней постельно-близкие отношения не дают ей права приезжать ко мне в семь утра без предупреждения и даже не поинтересовавшись, хочу ли я встречать таких гостей, но изо всех сил держу себя в руках.
Она же говорила, что…
Черт, график, метели, съемки.
Мысленно бью себя по лбу.
Дина поворачивается ко мне, улыбается — и мне приходится ее обнять, чтобы не выглядеть пойманным на горячем мужем.
Она умная взрослая женщина.
Очень сообразительная и проницательная, в чем я уже не единожды убеждался.
А в последние дни, после нашего с Алисой «примирения», я, откровенно говоря, немного подзабил на Дину и отвечаю на ее сообщения односложно, ссылаясь на занятость.
Даже не сомневаюсь, что этот «внезапный» визит — совсем не внезапный, даже если отчасти так сложились обстоятельства. Ведь даже сейчас, когда я обнимаю ее без всяких опасений и явно не веду себя как изменщик с любовницей в соседней комнате, Дина все равно разглядывает вешалку за моей спиной.
— У тебя как всегда приятно пахнет кофе. — Убедившись, что территорию защищать не от кого, Дина начинает ластиться.
Я осторожно, чтобы не обидеть, но настойчиво убираю ее руки.
— Ты могла хотя бы предупредить, что приезжаешь. Я бы забрал тебя из аэропорта.
Она пожимает плечами и поворачивается, чтобы я помог ей снять пальто.
Лихорадочно собираюсь с мыслями, что делать.
Мы с Алисой договорились провести выходные у меня. Точнее — вечер пятницы и до утра понедельника, чтобы я мог отвезти ее на работу. Дина приехала ко мне с двумя своими дорожными сумками и набором фототехники в специальном чемодане. Даже удивительно, как одна женщина смогла все это дотащить. И я задницей чувствую, что все ее старания не просто ради того, чтобы заехать ко мне на утренний кофе.
— Гидрометцентр передал сильные снежные бури, мы решили не искушать судьбу и быстро поменяли билеты. Но, знаешь, — она трагически закатывает глаза, — эконом-класс — это что-то. Особенно в маленьких самолетах. Я думала, мне придется поджимать колени к подбородку, чтобы они не упирались в спинку соседнего сиденья.
Типа понимающе киваю.
Это какая-то ёбаная ловушка.
Я не могу попросить ее уйти, когда впереди целые выходные, которые мы, до ее командировки, всегда проводили вдвоем. Тем более что у Дины все необходимое уже с собой, по крайней мере, техника, с которой она может спокойно работать из любой точки мира: хоть из своей квартиры, хоть из моей, хоть вообще сидя на скамейке в парке.
Тем более что я, не зная о ее возвращении, даже не придумал убедительную причину, почему все выходные буду занят. Писал, что очень устаю и что собираюсь проспать все выходные перед началом новой трудовой недели и даже выключу телефон, чтобы никто не мешал.
— У меня дома ремонт, ты же помнишь? — Дина виновато поджимает губы.
Бля.
Как я мог забыть?
Она же говорила, что собирается, наконец, привести в порядок свою рабочую комнату и сделать красивые стеллажи для реквизита. И что все это должно было закончится как раз к ее возвращению. То есть, только через неделю.
— Я подумала, что ты не будешь против, если я поживу у тебя. Ты вроде говорил, что я могу…
Да, я говорил. До ее отлета, причем вполне искренне. Она шутила, что если ремонт не закончится, ей придется переехать в гостиницу, а я сказал, что за завтрак в постель и утренний минет она может жить у меня сколько угодно.
— Или у тебя какие-то планы? — Дина перестает улыбаться.
Если я скажу, что у меня какие-то планы — она, конечно, не закатит скандал и не устроит истерику со слезами, какое я трепло. Она просто возьмет сумки и уйдет. И что-то мне подсказывает, что вернуть ее после такого будет очень проблематично.