Дьявольский контракт (СИ) - Гущина Яна. Страница 5
- Аааа… - протянул он. – Вот вы и нашлись, милочка.
Его «милочка» резанула мне ухо. А ещё хотелось сказать, что я не терялась, но предпочла промолчать. Ведь переделка, в которую я попала, была куда хуже предположения о «потерялась».
- Садитесь, - велел он, кивая на стоящий рядом со мной стул, и снова углубился в какие-то бумаги.
Села. Огляделась. Шатёр, как шатёр. Ничего сверхинтересного. Кроме как на охранников и посмотреть не на что. Разве что на длинные высокие стеллажи с бесконечными рядами папок. Вопреки ожиданиям, внутри шатра было прохладно, словно работал кондиционер.
Неожиданно пришла в голову мысль, что раз я всех понимаю, то здесь в ходу единый язык. Удобно, ничего не скажешь! А может, каждый говорит на родном ему языке, но так получается, что все друг друга понимают? Впрочем, какая разница как это происходит! Главное – результат!
Пока я оглядывалась и размышляла, отогнулся полог и вошёл мой Проводник. Вот уж не подумала бы, что могу ему обрадоваться! Я, конечно, не бросилась к нему на шею с радостными воплями, но улыбку унять не смогла. Он же ответил мне хмурым взглядом и прошёл к столу.
- Садись, Аман, - велел мужчина в парике. – Нашлась твоя подопечная.
Аман, значит? Имя арабское. Правда, из него Аман, как из меня Зульфия. Тоже мне Аман! Ха! Похож на европейца, хоть и обрядился по-восточному. Неужели сложно было одеться по-человечески? А то с его шальварами, чалмой, серьгой и загаром и впрямь больше на араба смахивает. Тут пришло на ум, что не зря его Аладдином окрестила.
- Надо же, живая, - вскользь отметил Проводник, усаживаясь на стул возле меня.
- Договор принёс? – воззрился на него парикастенький. Ну, вернее тот, что в парике.
Аладдин молча протянул ему свиток. Я беспокойно уставилась на документ, заподозрив, что разорванный мной экземпляр, либо был восстановлен, либо у Проводника был дубликат. Ну вот, сейчас меня объявят «Жертвой» и передадут какому-то Правообладателю! Будь он неладен этот договор!
Глава 3
Аладдин
Парикастенький взял свиток и развернул. Пробежав по нему глазами, воззрился на меня.
- Значит, прибыли к нам добровольно?
В ответ кивнула. Ясно дело, что не под конвоем.
- Оксана Викторовна, в договоре указано, что Правообладатель обязуется не препятствовать вам в общении с сестрой, но взамен забирает вашу свободу.
Настороженно воззрилась на парикастенького. То, что на мою свободу покушаются, я и без него поняла. А вот новость по поводу Ларисы порадовала. Интересно, как такое возможно, что свободы у меня не будет, но общаться с сестрой смогу? Получается, что я буду принадлежать тому человеку, у которого находится Лариса? Как там было написано? Питер Ковальский? Раз Лариса у него, и меня тоже направляют к нему, то этот Питер и есть Демон Ночи! Мне-то он не удосужился представиться, вот и окрестила, как смогла.
Парикастенький заскрипел пером, внося моё имя в журнал регистраций.
- Могу ли я взглянуть на договор? – спросила я, протягивая руку.
- Раньше надо было глядеть, милочка, когда подписывала, - заявил парикастенький, видимо, догадавшись, что я ничего не читала.
Так ведь не успела же! Хотя, кого хочу обмануть? Саму себя? Мне же его Проводник в руки сунул. Держала, и прочесть могла, да только подумала, что если разорву, то свобода вернётся ко мне. Жаль, конечно, что теперь нельзя ознакомиться с условиями договора. Но сожалеть поздно.
- Мне мало что известно о вашем мире и традициях, - как можно вежливее начала я, чтобы прояснить для себя ситуацию и определиться с дальнейшими делами. – Не могли бы вы…
- Нет, - оборвал меня парикастенький и, кивнув на Проводника, сказал: - Аман доставит вас на место несвободы.
Вот уж в жизни не подумала бы, что можно так выразиться: «доставит на место несвободы». Поглядела на Проводника и подумала, что узнаю у него всё об этом мире и загадочной несвободе.
Парикастенький, видимо, не горел желанием быть любезным. Впрочем, Проводник был таким же. Оба выполняли свою работу, и нянчиться со мной не собирались.
Пока я размышляла над тем, как бы мне разговорить моего персонального Аладдина, он, видимо, размышлял над тем, как бы избежать моих расспросов. А иначе для чего ему так хмуро смотреть на меня, да ноздри раздувать?
- Свиридова Оксана Викторовна, - услышала парикастенького и уставилась на него, а он продолжил: - Зарегистрирована под номером двадцать семь тысяч пятьсот двенадцать в реестре номер шестьдесят пять.
И для чего он мне это сообщил? Думает, что запомнила? Он бы ещё сказал, сколько лет его бабушке, или каково количество волос в его парике. Ну ведь совершенно бесполезная информация! Но тут же поняла, насколько сильно ошиблась. Цифры, произнесённые им, материализовались в воздухе и, выстроившись в ряд, одним концом подплыли ко мне, а вторым устремились к Проводнику. Коснувшись нас, они прыснули, как огни бенгальских огней и погасли.
- Что это? – изумлённо воскликнула я, подхватившись с места. Стала отряхиваться, словно могла скинуть с себя цифры. Но их уже не было видно.
- Сядьте на место, милочка! – прикрикнул парикастенький и снизошёл до объяснений: - Эти цифры определяют вашу принадлежность Проводнику.
- Что? – выдохнула я, свирепо глядя то на парикастенького, то на Аладдина. – Я не вещь, чтобы принадлежать кому-то!
- Поосторожнее с гневом, милочка, - осадил меня парикастенький. – Согласно условиям договора, вы находитесь на попечении Проводника с момента перехода в новую жизнь до момента доставки вас в место несвободы. В случае попыток нарушить данный пункт договора, вы будете возвращены в прежнюю жизнь без возможности встретиться с сестрой.
Ха! Так что, значит, если мне надоест всё, я могу просто удрать от Аладдина, и меня автоматически перебросят в мою прежнюю жизнь? Хоть это радует! Ощутив себя хозяйкой положения, приосанилась и покосилась на Проводника. Казалось, что происходящее изрядно надоело ему, и он бы с удовольствием ушёл бы от меня и от парикастенького.
В подтверждение моих мыслей, он встал и сказал:
- Раз регистрация окончена, позвольте откланяться.
- Иди, Аман, - парикастенький скрутил договор трубочкой и отдал Проводнику, махнув в сторону выхода, а сам углубился в бумаги, даже не взглянув на меня.
Буркнув ему «до свидания», вышла вслед за Аладдином. Тот даже не обернулся, чтобы посмотреть, иду ли я за ним. То ли ему было всё равно, потеряюсь я, или нет, то ли был уверен, что никуда не денусь. Как бы там ни было, отставать от него не было ни малейшего желания. Одноглазый чертяка изрядно напугал, так что ещё раз побывать в такой передряге не хотелось. Хорошо, что не успел продать!
- Аман, скажи, а что это за несвобода такая? – сразу же приступила к допросу, чтобы хоть что-то понять для себя.
- Не Аман, а Алан, - услышала в ответ.
- Алан? – рассеяно переспросила я, осознав, что смена буквы тут же преобразила арабское имя в европейское, а вернее – во французское. – Но ведь тот в парике, Аманом называл тебя.
- А тебя, помнится, называл милочкой.
- И что из того?
- А то, что через него за одну смену проходит множество людей. Ты, вон, зарегистрирована под номером двадцать семь тысяч пятьсот двенадцать в реестре номер шестьдесят пять. Думаешь, он способен запомнить всех новеньких и их Проводников поимённо?
- Так это за одну смену он стольких оформил? – ужаснулась я.
Аман, который Алан лишь мельком глянул на меня и пошёл дальше. Я засеменила следом. И когда парикастенький только успел стольких зарегистрировать? Даже очереди не видела в шатёр! Или вахта у него бессменная? А, может, время здесь идёт по-другому? Ладно, вскоре разберусь.
Алан взял у торговца мелким товаром нечто белое, похожее на тюк скомканных простыней. Щёлкнул пальцами, и мне показалось, что появились полупрозрачные цифры. Пока я протирала глаза кулаками, цифры исчезли. Надо же, уже галлюцинации мучают. Не стала жаловаться на них парню, а то ещё подумает, что я какая-то «некачественная» новоприбывшая и откажется от меня. А я уже осознала, что без Проводника я пропаду.