Ибворк. Книга 2 (СИ) - Гущина Яна. Страница 8

Глава 6

Внимание девушек привлек рюкзак, оставленный Элизабет на полу. Он слегка шевелился и невнятно попискивал. Тамрэта настороженно посмотрела на него, а Элизабет бросилась к нему со словами:

— Бедненькая моя Лори.

Девушка открыла рюкзак и достала из него беленькую мышку. В ту же секунду комнату наполнил девичий визг, и Тамрэта оказалась с ногами на столе — девушка боялась мышей. Сначала Элизабет непонимающе посмотрела на неё и, смекнув в чем дело, поспешно вернула Лори в рюкзак, не дав мышке возможности возмутиться.

— Лори, прости, но тебе лучше посидеть в рюкзаке тихо, как мышь.

— А я и есть мышь, если ты не заметила, — только и успела пискнуть она, прежде чем Элизабет закрыла рюкзак.

— Это…Это…Это же мышь! — взвизгнула Тамрэта.

— Ну и что? Она добрая волшебная мышь. И она помогает мне во всем. Сам мистер Ковгэнс подарил мне её.

— Мне все равно кто тебе подарил эту животину, но ты должна сейчас же выбросить её в окно. Она хочет укусить меня, — в панике заявила Тамрэта.

— После твоего предложения выбросить её, может, она, конечно, и захотела покусать тебя, но не думаю, что Лори сделает это. Быть покусанной ею — моя привилегия. Так что можешь на это и не рассчитывать.

Но Тамрэта не слушала её, а только с ужасом глядела на рюкзак. Видя её состояние, Элизабет подошла к ней и дернула за платье.

— Слезай!

— Не слезу. Убери эту живность из моей комнаты.

— Хорошо. Тогда мне придется уйти вместе с ней.

— Но куда ты пойдешь? — спросила девушка, осторожно опуская ноги на пол.

— К Воронке Вечности.

— А зачем тебе нужно в Ибворк? Ищешь неприятности на свою голову?

— Уже нашла. А все началось так невинно — с похода в кино с красивым парнем.

— Кино? А что это такое? — удивилась Тамрэта, напрочь забыв про мышь.

Воспользовавшись тем, что Лори уже забыта, и ей не грозит быть выкинутой в окно, Элизабет потянула Тамрэту на кровать. Девушки забрались на неё с ногами, развалившись на многочисленных пуховых подушках, и Элизабет поведала подруге всю свою длинную печальную историю.

— И вот теперь мне надо попасть в Ибворк и прочесть последнюю Книгу Зла, чтоб обезвредить Грэкхэма, — закончила Элизабет свой рассказ.

— А ты не боишься? — осторожно спросила Тамрэта, широко распахнув глаза, и откладывая подушку, которую до этого крепко прижимала к груди.

— Конечно, боюсь. Каждый нормальный человек боялся бы этого, а я себя как раз отношу к разряду нормальных. Хоть иногда и начинаю сомневаться в этом, потому что ни один здравомыслящий человек не ввязался бы в эту авантюру.

— Но у тебя так сложились обстоятельства.

— Многих проблем можно было избежать, но мы с неприятностями просто созданы друг для друга. Я и спокойная жизнь просто несовместимы.

— Просто твоя тонкая душевная красота не позволяет тебе заметить героизм и отвагу своих поступков. Ты слишком заботишься о других, забывая, порой, о себе.

— Ты так думаешь? — усмехнулась Лиз.

— Мы находимся на более высоком уровне развития, чем вы и поэтому мне не сложно судить о твоих поступках. Ты слишком самоотверженна.

— Но ведь прочитав первую Книгу, я бы умерла, если бы не прочла вторую. Значит, именно беспокойство о своей жизни заставило меня читать дальше, — подытожила Элизабет с горечью в голосе.

— Зачем ты обвиняешь себя в эгоизме? Ведь только исчезновение Джека толкнуло тебя на прочтение следующих Книг.

Элизабет потупила взор, понимая справедливость слов подруги.

— А ты не задумывалась над тем, что почувствует твое сердце, когда ты увидишь Джека в Ибворке? — поинтересовалась Тамрэта, заглядывая в глаза Элизабет.

— Нет, я не думала об этом, потому что вовсе не собираюсь искать с ним встречи, — ответила Лиз, придавая своему голосу как можно больше беспечности.

— Но все может случиться само собой. Хоть он тебя и не увидит из-за шапки-невидимки, но ты-то увидишь его обязательно. Ведь он живет в том замке, куда ты идешь. Ваша встреча неизбежна.

— Во-первых, я не собираюсь долго там находиться, а во-вторых, мне решительно наплевать на него. Он предал меня, — решительно заявила Элизабет.

— Но твое сердце не предало его, — вздохнула Тамрэта.

— Хватит! Я не желаю больше говорить о нем! — вскричала Лиз.

— Как скажешь. Тогда тебе нельзя терять время, и как можно скорее надо отправляться в путь. Завтра утром я провожу тебя до той башни, а сегодня мы поужинаем и погуляем по парку. Переночевать можешь на моей кровати, если обещаешь, что твой зверь не появится мне на глаза.

Элизабет поблагодарила добрую девушку за заботу. Лиз была тронута тем, что хоть Лори и не разрешалось вылезти и размять лапки, но, по крайней мере, мышке было позволено находиться в комнате.

Раздался гонг, и Тамрэта поднялась с кровати.

— Пора на ужин. Надевай этот плащ и надвинь капюшон на лицо.

Элизабет последовала её указаниям. Тамрэта оценивающе посмотрела на неё и осталась довольной видом Элизабет.

— Не позволяй капюшону приоткрыть твое лицо и тогда проблем не будет.

Девушки вышли к искрящемуся кубу, и он перенес их в столовую. Глубоко надвинутый капюшон не позволял Элизабет осмотреть помещение. Поэтому девушка не стала рисковать, и, боясь быть обнаруженной, последовала по зову накидок за Тамрэтой. Она не поднимала головы, чтобы привлекать к себе внимания.

Девушки медленно проходили мимо одиночных столиков уже занятых Ворлами. Столики были очень малы, и за одним столом мог поместиться лишь один Ворл. Стульев возле столов не было, а сами столы были на высоких ножках, чтоб можно было есть стоя.

Наконец девушки обнаружили два свободных столика, стоящих рядом и тут же заняли их. Стол уже был накрыт, не давая права выбора меню. Видимо здесь не было принято отделяться от коллектива, и есть то, что едят все, а не то, что хочется. Здесь царило правило: что всем, то и тебе. По крайней мере, это приводило к равенству и отсутствию недовольных.

Лиз была очень голодна и поэтому с удовольствием съела то, что в другой раз просто поковыряла бы вилкой. Ужин был приготовлен по принципу — полезный, но не слишком вкусный. Непонятная каша голубого цвета похожая на гречневую и напиток, по вкусу напоминающий настойку ромашки без сахара.

Закончив ужинать, девушки переглянулись и пошли к перемещающему кубу. Спустившись в холл, они оказались в парке.

— Странные у вас обычаи. Какая-то колония призраков. Все ходят как тени. Даже не слышно смеха, разговоров, суеты. Все размеренно и скучно, — отметила Элизабет, оглядываясь по сторонам.

— Зато Гармонично, — с чувством гордости произнесла Тамрэта.

— Да уж, ничего не скажешь, — ухмыльнулась Лиз.

— Но у нас не всегда здесь так. Просто сейчас Великое Затишье. Оно будет длиться еще два, а затем наступит Период Суеты. Вот его-то мы ждем с опаской. Ожидается Переворот. Все Периоды у нас длятся по пять лет. Я родилась в Период Раздолья, но не помню его, так как мне было всего четыре года, когда он закончился и начался Период Справедливости и Разума. Затем последовало Огромное Веселье. Оно мне очень понравилось. Прекрасные были деньки, но их сменило Великое Затишье. Мы должны пережить все эти эпохи и остановиться на стадии Самопознания.

Элизабет больше половины из сказанного не поняла, но ей было неудобно признаться в этом, и она с умным видом кивнула головой.

— Выходит что мы с тобой ровесницы! — быстро сосчитав все Периоды, обрадовалась Элизабет, хотя она и так видела, что они с Тамрэтой близки по возрасту.

В этот момент Лиз поняла еще одну вещь — недавно у нее был день рождения, но она про него забыла. А ведь она так давно мечтала о том, чтобы ей исполнилось восемнадцать лет! Уже не ребенок, хотя, по утверждениям мамы, — еще и не взрослая. Странный возраст…

С этими мыслями Элизабет брела рядом с Тамрэтой по дорожке, быстро охватываемой вечерней тьмой. Зажглись фонари и светлячки заискрились в кустах. Сверчки стрекотали во тьме, и лягушки пели сонаты. Элизабет вдыхала полной грудью свежий воздух, наполненный благоуханием самшита и цветов. По мнению девушки, если Рай и существовал, то она как раз сейчас находилась в нем. Это был, действительно, совершенный мир, в котором не было проблем, дел и каких-либо обязательств по отношению к кому-то. Все заботы сводились к тому, чтобы не нарушать Гармонию, успевать во время на медитацию, на Главный Совет и в столовую.