Козырной стрелок - Ильин Андрей. Страница 10

Братва не любит думать о своем завтрашнем дне, предпочитая активно прожигать жизнь в сегодняшнем.

Папа тоже не любил вспоминать прошлые поражения и прошлых покойников. Но для данного случая он вынужден был сделать исключение. Слишком о многих покойниках шла речь и о слишком сокрушительном поражении. О самом сокрушительном поражении в его жизни. Делать вид, что ничего особенного не произошло, было бы опасно даже для его непререкаемого авторитета.

«Шестерки» уже донесли, что кое-кто из братвы развязал языки. Что кое-кто из братвы считает, что их братаны погибли по его, Папы, вине. И возможно, погибли напрасно...

Подобные настроения следовало гасить незамедлительно, до того, как они распространятся среди всех. Лучше всего такие настроения было гасить с помощью силы и жестокости или... Или — воровской романтики.

Папа выбрал романтику. Потому что в своих силах он был уже не уверен.

Папа решил отметить сорок, уже почти прошедших с памятного ему дня массовой гибели его «быков», дней. Папа решил так справить сорок дней, чтобы живая братва покойникам позавидовала. И не мусолила больше слух о том, что он, Папа, относится к ним как к собакам.

Большой праздник требовал больших денег, и Папе, в нарушение всех законов, пришлось использовать деньги, предназначенные для передачи в «общак». Он рисковал. Но затеянное им дело стоило того. Повернись все как он задумал, и братва принесет ему бабок втрое больше истраченных.

Ну и, значит, решено!

Вначале для поминок Папа решил откупить самый дорогой зал одного из самых престижных в городе ресторанов. Это было бы очень дорого и... очень дешево. Так на его месте поступил бы любой фраер. Фраера, когда хотят пустить пыль в глаза, всегда откупают рестораны и заказывают черную икру. Папа не должен был поступать как пустой фраер.

Папа не стал откупать ресторан. Папа откупил небольшую столовую и небольшой конференц-зал. В административном Здании окружного Управления внутренних дел. В ментовке.

В подписанном сторонами договоре и в предоплатой проплаченных банковских платежках значилось, что конференц-зал, вестибюль и столовая на первом этаже предоставляются для проведения второй Всероссийской конференции палеонтологов.

Больше всех хлопотали по поводу аренды конференц-зала директор, его зам и их вышестоящий начальник, в лице заместителя начальника УВД по воспитательной работе, принятые Всероссийским обществом палеонтологов на временную работу, с выплатой части причитающейся им суммы авансом.

— Но нам разрешено проведение отдельных сторонних мероприятий с целью привлечения средств для ремонта здания и выплат задолженностей но зарплате... Ведь уже были прецеденты... Тем более это палеонтологи. Ученые...

Конференц-зал и столовая УВД были лучше, чем зал самого шикарного ресторана. Для авторитета Папы лучше.

В назначенный день приглашенная на поминки братва собралась в дорогом зале известного в городе ресторана.

— Не поскупился Папа, — одобрительно судачила братва, в общем-целом не очень удивляясь его выбору. Ресторан входил в десятку самых популярных заведений подобного рода в городе, и в нем отмечали свои праздники все — и братва, и милиция, и деятели культуры.

Приглашенные еще не расселись, когда в зал вышел метрдотель. В черном, приличествующем случаю смокинге.

— Господа! — обратился он. Братва оживилась.

— Горячее давай! — крикнул кто-то.

— И водяру!..

— Господа, — повторил метрдотель, не обращая внимание на шум. — У меня небольшое объявление. Этот зал сегодня не обслуживается. Я прошу вас пройти в гардероб и пройти к выходу из ресторана...

— Ты что? С ума съехал?

Кто-то схватил метрдотеля за грудки.

— Я тебя счас урою...

— Не базлайте, — тихо, но так, что его услышали все, сказал появившийся в дверях Папа. — Собирайтесь и выходите. Телеги у порога.

Братва, недовольно ворча, потянулась к выходу.

У крыльца стояла колонна автобусов.

— Чудит Папа, — усмехалась братва, забираясь в «Икарусы».

Автобусы ехали недолго. Но маршрут их был братве непривычен. И ненрияген. Автобусы повернули направо, потом снова направо, чуть продвинулись и въехали в открытые ворота... комплекса зданий окружного Управления внутренних дел.

— Все! Амба! Ссучился Пана! — ахнула братва. — В ментовку сдал! Оптом!

— Выходи по одному! — скомандовали подручные Папы. Прибывшие на поминки гости вышли из автобусов.

— Приветствую участников второго Всероссийского слета палеонтологов! — радостно выкрикнула методист-распорядитель конференц-зала, распахивая входную дверь. И увидела настороженно-хмурую, ощерившуюся злобными ухмылками толпу.

— Ну?!

— Приглашаю... Участников... палеонтологов, — сошла на нет распорядитель и юркнула обратно в дверь.

— Проходите, проходите, — подтолкнули вперед толпу подручные Папы.

— Куда?

— В ментовскую шамовку.

— Так это что значит?..

— Так, значит, это?!

— Ну Папа!.. Чтобы в ментовке и поминки!.. Чтобы под самым боком у Хозяина! В цвет попал Папа. В самый цвет...

Да, такого, чтобы преступный элемент собирал свое толковище в здании, принадлежащем Министерству внутренних дел, еще не было!

Успокоившаяся братва, горланя и вертя глазами во все стороны, повалила внутрь, щупая по дорою дорогую лепнину стен, пепельницы и тяжелые портъеры.

— Во, блин, мусора дают. Нам — голые шконки и парашу, а себе — бархат на стены...

Работники зала испуганно жались к стенам, сходя с пути толпы гомонящих и сметающих все на своем пути «ученых-палеонтологов».

«Странные они какие-то. Вроде как ученые, а на вид, ну, чистые урки», — удивлялись они про себя.

— Кого вы мне сюда привели? — возмутился директор зала — Какие же это палеонтологи? Они на палеонтологов не похожи!

— А на кого, по-вашему мнению, должны быть похожи палеонтологи? — спросил благообразный, потому что еще совсем недавно заведующий кафедрой юридического института, помощник Папы по правовым, финансовым и прочим хитрым вопросам.

— Ну не знаю...

— Они же как геологи — всю жизнь в поле. Всю жизнь что-нибудь копают или рубят в вечной мерзлоте, — успокоил директора юрист. — Естественно, от цивилизации отвыкают. Вы бы тоже отвыкли, если полжизни в командировках.

— Что, такие длинные командировки? — удивился директор.

— От двух до семи лет. В зависимости от темы диссертации и от того, какой научный руководитель попадется. Директор дернулся.

— Ну и, кроме того, вы сами ходатайствовали перед начальством о предоставлении нам вашего зала...

Зал действительно выбивал директор. И, значит, отвечать за все, что в нем происходит, тоже ему. В первую очередь ему! Как минимум, креслом отвечать.

— ...За что вы, согласно нашему, между вами и нами, договору, получили соответствующее материальное вознаграждение, — добавил юрист.

— Если как геологи, то конечно. Геологи, они в тайге сильно дичают, — примирительно согласился директор.

В конце концов, откуда он мог знать, что палеонтологи выглядят именно так, а не иначе. Он вообще ни одного живого палеонтолога в своей жизни не видел! И дай Бог, чтобы больше не увидел...

В конференц-зале окружного УВД, где обычно проходили торжественные заседания и вручения ценных подарков, на обитых красной парчой креслах сидела, грызла ногти, сплевывала сквозь зубы и злобно пялилась на стены разномастная, от «бойцов» до «бригадиров», братва. На стенах были изображены маслом картины из милицейской жизни: мусора, принимающие присягу, мусора с пистолетами, отлавливающие и допрашивающие братву, мусора, принимающие правительственные награды, и мусора, отдыхающие в кругу семьи.

— Тот мордатый, что слева, на моего следака похож. Гада, — сказал один из гостей.

— Они все друг на друга похожи, — ответил другой. — Всех бы их на перо...

— Чего зенки пялите, — усмехнулся Папа, — легавых не видели?

Все обернулись на голос. И мгновенно замолкли. Папа вышел из-за кулис на сцену. И сел в президиум. В котором сто раз до него сиживало самое высокое милицейское начальство. Папа сел не за стол. Папа сел на стол. Сверху. И уперся взглядом в зал. Все затихли и напряглись, ожидая его слова. И Папа начал свою, которая потом передавалась из уст в уста, речь.