Метка драконов. Княжеский отбор (СИ) - Максименко Анастасия. Страница 76

Я даже на несколько секунд испугалась за его состояние, тихо уточнив:

— Никлаус? Все в порядке?

— А? — моргнул Клаус, растерянно покосившись на остатки бедной булки в руке. — Да. Извини, задумался, — он неловко улыбнулся, отложил на тарелку остатки еды, затем отряхнул руки.

Не придумав ничего лучше, чтобы избавиться от повисшей неловкости, спокойно спросила:

— Ты расскажешь мне о себе?

Никалус, с тоской посмотрел на разложенную на покрывале еду, нехотя кивнул. Но не поспешил сразу выкладывать свою историю. Он разлил по бокалам из темного рейра вишневый сок, из-за чего я едва не хихикнула, и протянул один бокал мне, вскинул глаза, наверняка замечая, как потрясываются мои плечи от едва сдерживаемого смеха, недоуменно нахмурил брови, но ничего по этому поводу не спросил.

— Расскажу. Я же обещал, — криво улыбнулся он. И действительно рассказал.

Его история оказалась очень грустной. Мне было жаль, что такая хорошая и добрая женщина умерла, чтобы дать своему сыну жизнь. Это было несправедливо, но жизнь вообще несправедливая штука, тут ничего не поделать. Более того, если все же случится так, что демиурги благословят меня. Нас. И я сама окажусь на месте его матери, я не пожалею.

Это я понимала четко. У меня было только два желания. Первое ― чтобы все получилось, чтобы князья, и этот восхитительный мужчина, сидящий напротив меня с грустной улыбкой, действительно захотели со мной быть и сделать меня своей. И чтобы я успела хотя бы один раз прикоснуться к своим детям. На остальное я не надеялась.

Взглянув еще раз на подавленного дракона, отставила сок и переползла к нему ближе, подаваясь вперед и обнимая за шею. Тело подо мной закаменело, а затем меня неуверенно обняли в ответ. На моих губах расцвела радостная, светлая улыбка.

— Спасибо, — тихо произнесла я, ненамеренно касаясь мочки его уха, снова вдыхая запах меда, и никак не могла им надышаться.

— Тебе спасибо, драгоценная, — прошептал он в ответ.

Я отстранилась, заглядывая в вишневые потемневшие глаза, окунаясь в них, как в самый сладкий сироп. Не знаю, кто в следующий момент потянулся первым, я или он. Наверное, все же я, но мы вцепились друг в друга, словно сумасшедшие, его язык проник в мой рот, сплетаясь с моим и играя, подстегивая меня, дразня и углубляя поцелуй.

Его руки нежно и осторожно поглаживали спину, разгоняя мурашки и вынуждая подрагивать в сильных, надежных и таких нежных, горячих руках.

Признаться, мне было так хорошо, что все нелицеприятные о моем поведении мысли просто выветрились из головы. Я просто наслаждалась. Наслаждалась этим хрупким счастьем, радуясь, как ребенок, что могу вот так быть близко к тому, кто стал дорог. Что мои чувства взаимны. Это ли не высшее счастье? Определенно, оно.

Никлаус чуть отстранился, прикусывая мне нижнюю губу, и шепнул:

— Нам нужно остановиться, Рели. Мне нужно. Не хочу, чтобы наше слияние произошло вот так. И не здесь. Да и наследники уж точно не одобрят. Они должны взять тебя первыми.

— Они? — выхватила я главное, попыталась собрать мысли воедино и не покраснеть при таком честном ответе.

— Да, — усмехнулся Клаус, погладив меня по волосам. — Не думай пока об этом, пожалуйста. Они тебе сами все расскажут.

Я только кивнула, решая действительно подумать об этом потом.

Никлаус, хоть и пересадил меня на покрывало, но не выпустил из объятий во время нашего небольшого пикника, продолжая так или иначе касаться. Мне было приятно, но немного неловко. Однако я всеми силами старалась отринуть все мысли по поводу этики и моих сомнений.

Я, если честно, просто устала постоянно думать и одергивать себя. Прямо сейчас я просто хотела быть счастливой. И только я сама могла себе это позволить и позволяла.

За проведенное с ним время мы разговаривали ни о чем и обо всем, смеясь над разными жизненными ситуациями, никоим образом стараясь не затрагивать личные темы, личные ― это о наследниках или отборе, или еще что-то подобное.

Один раз сходили к прудику, вода в нем и в правду была наичистейшей, а еще холодной. Никлаус сказал, что в этом пруду вода всегда холодная, даже в самое жаркое время.

Затем, когда солнце уже заметно начало садиться, мы обоюдно решили заканчивать наши уютные посиделки и возвращаться во дворец, хотя этого совершенно не хотелось. Напоследок, перед тем как накинуть на нас отвод глаз, Клаус пообещал, видя мое немного расстроенное лицо, что мы обязательно сюда еще вернемся, только, скорее всего, уж в другом статусе. Я смутилась, но не подала виду, все еще продолжая не верить и одновременно верить тому, что происходит. Наверное, мне, чтобы уверовать, нужно было со всеми случившимися событиями переспать. Ну, или я уж точно поверю, когда действительно пройду брачный обряд, как бы это ни было наивно заявлять.

Мы переместились прямо в покои. Никлаус пожелал мне приятных снов, не забыв оставить на моих губах короткий нежный поцелуй.

Дракон с необычайными вишневыми глазами ушел, а я так и стояла, прислонившись спиной к прохладной двери, не в силах стереть глупую широкую улыбку, прокручивая в голове наш совместно проведенный волшебный вечер. Выплыла из своих фантазий тогда, когда по другую сторону, примерно на уровне моего затылка раздался короткий, глухой стук.

Вздрогнув, удивленно повернулась лицом к двери, недоумевая: кто же там мог прийти?

Неужели Даяла?

Глава 33. О фруктах, проделках и волшебных снах

Я, будучи уверена, что за дверью ждет именно подруга, спокойно распахнула дверь, радостно улыбаясь, но, увидев, кто именно решил меня посетить, ошарашенно замерла, улыбку как ветром сдуло.

— Ваше Императорское Величество? — выдохнула, отходя на несколько шагов назад и присаживаясь в поклоне.

— Добрый вечер, Лорелея, — с едва обозначенной на губах улыбкой поприветствовал меня император, входя и закрывая за собой дверь. — Прошу простить за столь поздний вольный визит. Не возражаете, если я войду?

«Вы уже вошли», — мысленно констатировала, но лишь вежливо кивнула.

— Конечно, ваше Величество. Проходите.

Немного растерянно проследила, как император, словно находясь у себя в покоях, спокойно прошел вперед, равнодушно осматриваясь, а я, нахмурившись, медленно пошла за ним следом, недоумевая, по какой причине его Величество решил почтить меня своим присутствием, да еще и лично.

Что-то здесь было определенно не так. А вдруг император здесь за тем, что произошла беда с его сыновьями? Быстрее, чем я успела обдумать и остановить себя, взволнованно выпалила:

— Что случилось, ваше Величество? Что-то с наследниками?

И только стоило это озвучить, как сразу поняла, насколько странным и нелепым был мой вопрос. По крайней мере, хотя бы тем, что, если бы с князьями действительно что-то случилось, император бы уж точно не пришел ко мне. На каком таком основании? Закусив губу, пробормотала, стыдливо отводя взгляд:

— Извините, ваше Величество.

Мужчина обернулся, одаривая меня насмешливой, но мягкой улыбкой, из-за чего стало еще более неуютно.

— С моими сыновьями все в порядке, лэрди Стаунхаус. Однако уверен: им было бы приятно знать, что о них так сильно беспокоится одна юная лэрди.

Меня кинуло в жар. Да, вышло очень неудобно. Но с другой стороны, ничего предосудительного в общем-то и не было. Разве подданные не могут волноваться за благополучие своих сюзеренов? Особенно будущих.

Определенно могут.

— В таком случае, что же вас привело, ваше Величество? — спокойно спросила, наблюдая, как величественный мужчина удобно устраивается в кресле. А затем император сунул руку в карман камзола и вытащил оттуда два маленьких яблочка, протянул их на ладони.

— Как и обещал, я принес вам несколько фростайеров, так сказать, на пробу. Разделите со мной этот легкий перекус.

Сказать, что я ошалела, это ничего не сказать. Я стояла посередине своей небольшой гостиной и изумленно хлопала глазами, смотря то на яблоки, то на по-доброму усмехающегося повелителя, как на говорящее животное, хорошо, что сам император не знал, какие мысли бродят в моей голове.