Несознательный 2.1 (СИ) - Ефремов Александр. Страница 2

— Пройдемте товарищ, — кивнул представитель органов работнику.

Делать нечего, пришлось идти в кабинет, который располагался тут же на проходной. С запиской Дмитрий промучился где-то с пятнадцать минут, два листа бумаги испортил, еще полчаса заняло написание протокола и только потом его отпустили в цех. В этот день Стольников отработал сполна, и даже пришлось остаться на лишние полчаса, чтобы не возникло вопросов по неполному рабочему дню. Вот только все это не помогло, данные на него все равно попали в суд.

— Как же так? — Спрашивал у мастера Дмитрий. — Что мне было делать, если жена слегла с температурой? Не оставлять же ее без врача.

— Не знаю я, что можно сделать, — скривился мастер, — тут мы вахтерам не указ, они сами по себе за дисциплиной смотрят. Неужели никого из соседей не мог попросить в больницу заявку сделать?

— Так кого там попросишь? — Развел руками работник. — Дети малые да старухи. В нашем доме одни эвакуированные проживают.

— Ты не кипятись раньше времени, — посоветовал ему парторг цеха, — на суде все объяснишь, сейчас «хлопать крыльями» бесполезно.

— Так на суде уже поздно будет, — не согласился с ним Дмитрий, — видал я, как там дела разбирают, как на конвейере, даже подсудимым слова не дают.

— Ну, ты уж совсем… — Обиделся парторг. — Думаешь, разбираться не станут?

— Хорошо бы разобрались, а вдруг на самом деле не станут? — Засомневался Стольников.

Состояние жены, несмотря на лечение, было не лучшим, целую неделю она пролежала с температурой, даже готовить еду на керогазе Дмитрию пришлось самому, хорошо еще соседка, которая только и могла передвигаться по квартире могла хоть как-то присмотреть за ребенком. Что тоже было немалым подвигом с ее стороны.

Суд состоялся через две недели прямо в здании заводоуправления, и понеслось, рассмотрение дел вершилось быстро, ведь надо было рассмотреть дела пяти подсудимых, и только одно из них было связано с хищением, кто-то из рабочих решил сделать нож из листа рессоры, но был застукан на месте преступления. Остальные дела были связаны, так же как и у Дмитрия, с нарушением дисциплины, то есть с прогулами и опозданием. И пока еще ни одного не оправдали, Сотников помрачнел.

Вот, наконец, добрались и до него. Обвинитель так же быстро зачитал суть дела, и так же быстро потребовал два года заключения с отбыванием срока на производстве.

— И зачем все это? — Обреченно подумал Дмитрий. — Можно и было и без суда обойтись.

Ни представители цеха, ни парторг в данном случае не заступились за своего работника, Сотников уже видел, какое будет решение суда. Но тут вмешался какой-то летчик в чине капитана, а то, что у него на груди было две боевые награды, заставило всех прислушаться к его словам.

— Подождите, — заявил он, — в данном случае опоздание работника было вынужденным, судя по его объяснительной, он обращался в больницу для вызова врача своей жене. Зачем было доводить это до суда?

— Это не существенно, — заявил представитель обвинения, — нужно было прийти на работу и попросить увольнительную. К тому же, кто знает, где на самом деле он был?

— Но, насколько я понимаю, увольнительная была оформлена за подписью начальника цеха, — не сдавался капитан, — разве этого недостаточно? А где был работник, должно было выявить следствие.

— Увольнительную надо оформлять заранее, — сжал губы обвинитель.

— Так болезнь жены заранее разглядеть было невозможно, — парировал летчик, — в данном случае работник поступил правильно, предупредил начальство через своего соседа. И почему актив цеха не дал оценку этому случаю? Почему работникам нельзя вызвать врача на дом через санчасть завода, ведь они имеют связь с больницей обслуживающей население поселка?

— Это к делу не относится, — буркнул один из заседателей.

— Как это не относится? — Возмутился капитан. — Очень даже относится. Я считаю, что в данном случает доведение дела до суда неправомерно, и не надо относиться ко всем случаям опоздания формально, ведь могут быть и объективные причины опозданий, как, например, в данном случае.

— Это кто? — Тихо поинтересовался Дмитрий у мастера.

— Руководитель конструкторского бюро завода Шибалин, — так же тихо сообщил тот ему, и тут же уточнил, — Герой СССР.

— А-а… — Протянул Сотников. — Он может так с судом разговаривать.

В результате вмешательства капитана, суд снял обвинения с Дмитрия, но вынес частное определение в адрес заводской санчасти, по которому она должны была организовать прием заявок на вызов врача на дом для членов семей заводских работников.

Сотников был ошарашен таким решение суда, и первое время был вне себя от радости, ему хотелось расцеловать всех, даже обвинителя, так как он не стал настаивать на наказании. Однако спустя некоторое время бывший подсудимый более трезво взглянул на ситуацию и понял, что руководству цеха почему-то было в принципе наплевать на своего работника, поэтому, когда ему подвернулось сообщение, что набираются квалифицированные литейщики в экспериментальный цех, не задумываясь, написал заявление на перевод.

А с супругой все обошлось, как раз к началу суда она снова стала вставать с постели и теперь переживала за судьбу своего мужа.

Однако новый цех оказался действительно экспериментальным, и многое из того, что раньше Дмитрий делал на глазок, здесь не проходило, пришлось осваивать многое из того, что было описано в учебниках и методичках. А летом особенно трудно пришлось в освоении закрытых печей, где проходила закалка деталей для новых двигателей, ведь надо было точно держать температуру расплава алюминия, чтобы, как ему сообщили технологи, обеспечить направленную кристаллизацию лопаток двигателя. Ох и намучились они тогда с печью, столько экспериментов провели, столько учились нужную температуру расплава держать, ужас. Но главное что ему понравилось, это внимание к нему со стороны руководителя заводского КБ, всегда внимательно выслушает в случае неудачи и всегда найдет причину, никогда и никого просто так голословно не обвинял.

— За ним как за каменной стеной, — говорили работники цеха.

И это было действительно так, за своих он всегда горой стоял, в случае чего сам наказывал, никогда не отдавал это дело на усмотрение других. Да и дополнительные карточки на питание выбивал для рабочих, пусть это было немного и раз в неделю, но все же большое подспорье для семей, и рабочие отвечали ему тем же, качество работ в цехе поднялось на невиданную высоту.

— По радио только что сообщили, что с Ленинградом железнодорожное сообщение восстановлено, — обрадовал меня Дмитрий Степанович шестого мая, — наши войска за Тосно немцев отогнали.

Ага, Харьков же пока наш, поэтому наступление решили провести не на юге, а на Севере, вырвав из кольца окружения Ленинград, очень хорошее решение. Это означает, что не будет окружения наступающих частей под Харьковом и, следовательно, не будет той катастрофы, которая принесла огромные потери красной армии.

А вообще я долго пытался понять, почему возникли расхождения между этим миром и тем, из которого я попал сюда, пока вычислитель не подсказал. Все дело в моей неуемной деятельности, хотя говорят, один в поле не воин, оказывается воин, еще как воин, ведь наш мотор оказался той палочкой выручалочкой, которая вывела И-180 в производство, и не только на иркутском авиазаводе, на других заводах его тоже начали делать после госприемки. Таким образом, к началу войны было произведено уже полторы тысячи этих замечательных истребителей, и все они оказались освоены, ведь особой разницы в управлении между И-180 и И-16 нет. Так что к началу войны было на чем летать советским летчикам, и пусть они еще не обрели опыта, но все же сопротивление летчикам люфтваффе оказали серьезное. И тут пошло расхождение: где-то немцам сорвали бомбежку, от чего они лишние сутки провозились с преодолением нашей обороны, где-то наоборот поспособствовали нанесению нашими бомбардировщиками удара с воздуха, чем опять замедлили продвижение немецких частей….