Социальная философия: Учебное пособие - Алексеев Петр Васильевич. Страница 57

В самой своей сути, считает С. Л. Франк, любовь есть религиозное восприятие конкретного живого человека, видение в нем некоего божественного начала. Всякая истинная любовь, с точки зрения С. Л. Франка, есть религиозное чувство, и именно это чувство христианское сознание признает основой религии вообще. Любовь научает любящего воспринимать абсолютную ценность самой личности любимого. Через внешний, телесный и душевный облик любимого мы проникаем к его глубинному существу – к тварному воплощению божественного начала в человеке.

У П. А. Флоренского любовь всегда связана с истиной (понимаемой в объективно-метафизическом смысле). Любовь всегда вхождение в Бога, процесс слияния всех любящих с божественной сущностью. Это было выводом из христианского учения о любви.

Русская литература, поэзия и проза, постоянно обращалась к теме любви, пытаясь понять и донести до людей ее философский и нравственный смысл. Достаточно вспомнить А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, Ф. И. Тютчева, А. А. Ахматову, А. А. Блока и многих других. Вряд ли у кого-то из них мы найдем широко бытующий в современной иностранной литературе, да и в нашем теперешнем обиходе термин "заниматься любовью" (сравните: "заниматься совестью", "заниматься честью" и т. п.).

Не противопоставляя отечественные философские и литературные исследования феномена любви традициям мировой и западноевропейской мысли, все же считаем вклад русской культуры в мировую сокровищницу познания любви весьма значительным и самобытным, а главное – человечным.

Закончить этот краткий экскурс в большую проблему хотелось бы словами В. Д. Губина и Е. Н. Некрасовой: "Состояние постоянной борьбы в сегодняшнем российском обществе, борьбы всех против всех, привело к неслыханному общему ожесточению, к забвению того факта, что любовь – это не сентиментальное чувство, не каприз настроения и не ослепляющая болезнь… а объективный закон существования человеческого мира. Любовь – это усилие во что бы то ни стало остаться живым, не поддаться омертвляющему воздействию «мира»: ненависти, насилию, автоматизму мышления и поведения, сохранить в себе искру божественного начала" ^[191].

Проблема цели жизни, предназначения человека, проблема жизни и смерти всегда волновала и доселе волнует человека, она интересует религию, социологию, медицину, искусство, философскую мысль. Смерть – завершающий момент существования живого существа. Переживание смерти для человека выступает как один из решающих моментов его бытия, сопровождает исторический процесс становления личности. Оптимистическим эпиграфом к этой теме могли бы стать слова Н. Н. Радищева: "Смерть – это та ничтожная сумма, которую мы выплачиваем природе за жизнь".

Неотъемлемой чертой абсолютного большинства религий является представление о смерти как о конце его плотской, земной жизни и переходе к вечной – бестелесной, духовной жизни. Так, в мифологической философии вообще нет пропасти между живым и мертвым. Для античной философии характера идея вечного возвращения; с осознанием противостояния материального и идеального, возникновением представления о бессмертии души (Сократ, Платон) смерть рассматривается как переход в новое состояние, как освобождение души из темницы тела. По исламу, в последний день все будет уничтожено, а ушедшие воскреснут и предстанут перед Аллахом для окончательного суда. В новом мире восторжествует принцип верховенства законов морали. Богочеловеческая сущность христианства проявляется в том, что бессмертие личности мыслимо только через воскресение, путь к которому открыт искупительной жертвой Христа через крест и воскресение. Это сфера тайны и чуда, ибо человек выводится из сферы действия природно-космических сил и стихий и ставится как личность лицом к лицу с Богом.

Отношение к смерти и бессмертию в буддизме отличается от мусульманского и христианского. Одна из ключевых идей буддизма – благоговение перед любой формой жизни. Признается только один вид "дивного бессмертия" – нирвана, сущность которой – отсутствие желаний, страстей, уход от мира, полный покой. Человек становится творцом собственной судьбы и самого себя.

Слишком упрощенной представлялась проблема западноевропейскими учеными и философами нового времени. Во французском материализме XVIII столетия вопрос решался в основном механистически и смерть представлялась как разрушение и исчезновение механических агрегатов. Проблема бессмертия не считалась научной. Сама проблема личности отодвигалась на периферию философских исследований, а вопрос о смерти терял свою остроту.

Преодоление смерти у К. Маркса в социальном бессмертии – это продолжение дел и мыслей индивида потомками; фактически это растворение индивида в жизни рода, символическое бессмертие результатов человеческого творчества.

В естественнонаучном материализме основателей психоанализа стремление к смерти (Танатос) являлось обратной стороной противоположного влечения (Эрос).

В XIX и XX столетиях немало было материалистических концепций, признававших бессмертие на базе развивавшихся наук – физики и химии. Одной из них была энергетическая концепция. Был поставлен вопрос о дополнении идеи социального бессмертия личности идеей индивидуально-энергетического бессмертия. В результате смерти организм распадается вплоть до электронов, имеющих также духовный компонент существовавшего прежде индивида; «соборный» (на уровне электронов) комплекс есть тот же индивид.

Разрабатывались концепции бессмертия человека космического толка (Н. Ф. Федоров, К. Э. Циолковский и др.). Н. Ф. Федоров сложным путем регуляции природы силами науки и техники, переустройства человеческого организма и управления космическими процессами видел возможность "воскрешения отцов" возвращения жизни всем нашим предкам. Для К. Э. Циолковского космос является живым существом, а человек – союзом бессмертных одухотворенных атомов, блуждающих во Вселенной и переходящих из одного организма в другой. "Мы всегда жили и будем жить", – утверждал он.

Естественнонаучные мотивы исходят из соображения, что любое материальное образование, в том числе человек, имеет временные границы существования, определяемые объективными законами природы. Человек должен примириться с этой необходимостью, но бороться с болезнями, преждевременной старостью. Нормальный срок жизни человека, по И. И. Мечникову, – 100–120 лет.

В наше время высказываются предположения, что решению проблемы личного бессмертия могут способствовать достижения методов генной инженерии и средств реанимации. Формируется новая наука о бессмертии – иммортология.

Автор оригинальной концепции биопсиполя белорусский ученый А. К. Манеев считает возможным залогом бессмертия существующую безначально целостную реальность невещественного полевого типа, субстанцию психическо-биологического характера, являющуюся конечной причиной всего сущего во Вселенной. Производные этой субстанции – биопсиполя. Возникнув, они "оказываются вечными, бессмертными реалиями". Входя в состав живых вещественных систем, они выполняют функцию «души» и сохраняются после биологической смерти человека. И. В. Вишев разрабатывает концепцию "homo immortalus" – "человек бессмертный". Он исследует философско-социальные, естественнонаучные, нравственно-гуманитарные и ценностные аспекты радикального увеличения видовой продолжительности человеческой жизни. Считает, что возможно достижение практического бессмертия человека при непременном условии сохранения оптимальных параметров телесной и духовной жизнедеятельности.

Проблемы жизни и смерти, улучшения природы человека породили новую область междисциплинарных исследований, направленных на осмысление и разрешение моральных проблем, связанных с появлением в последние десятилетия достижений биомедицины и новейших технологий лечения людей, – биоэтику. Проблемы биоэтики настолько широки и сложны, что требуют и философского осмысления. Сюда относятся проблемы трансплантологии (пересадки органов), искусственной инсеминации, экстракорпорального оплодотворения, клонирования, эвтаназии и многого другого. Последняя (эвтаназия – намеренное прекращение жизни неизлечимого больного с целью избавления его от непереносимых страданий), имея и сторонников, и противников, особенно широко обсуждается медицинской, юридической, философской и другой общественностью, церковью и даже в ряде стран на общегосударственном уровне.