Сеть для игрушек - Ильин Владимир Леонидович. Страница 48

– «Медальон», – с презрением к моим мыслительным способностям передразнивает меня Герус. – Как ты еще не понял, что Шлемисту вовсе не нужна была «заглушка»? Он просто-напросто подослал к тебе Любарского, чтобы навести тебя на ложный след, а потом убрал молодого человека и постарался создать у тебя иллюзию, будто Рик спокойненько торчит дома вместе с «медальоном». При нынешнем развитии компьютерного монтажа не очень трудно имитировать голос любого человека… Меня интересует другое – как ты, опытный оперативник, мог купиться на такой дешевый трюк?

– Но, постойте, какой ему смысл разыгрывать этот спектакль? – растерянно бормочу я. – Ведь, рано или поздно, я все равно вышел бы на него, и тогда…

– На кого же ты собирался выйти, Адриан? – с насмешкой спрашивает мой шеф, ставя пустой стакан на стол. – Разве тебе стала известна личность Шлемиста? Насколько я понимаю, ты надеялся на то, что Рик выведет тебя на руководителя геймеров при передаче ему «медальона». Но, раз теперь эта возможность исключается, ты опять отброшен к нулю… Как ты мог так ошибиться, Адриан? Ведь с самого начала было очевидно, что Шлемист имеет в своем распоряжении «заглушку». Вспомни хотя бы тот факт, что ты разбрасывался генераторами защиты направо и налево, не очень-то интересуясь, в чьи руки они попадают…

Мне сказать на эти обвинения нечего, и поэтому я молча допиваю содержимое своего стакана.

– К сожалению, я вынужден констатировать, что на этот раз тебе не хватило мозгов, чтобы докопаться до истины, Адриан, – спокойно говорит Герус и отключает комп-нот. Я порываюсь остановить его, но в последний момент машу мысленно на все рукой. Судя по всему, моему шефу стало известно намного больше о Шлемисте, чем мне. – С момента прибытия в Интервиль ты стал жертвой нескольких покушений, организованных, несомненно, геймерами. Каким образом, по-твоему, им удалось так быстро вычислить тебя?

– В ходе моей заочной беседы со Шлемистом он признался в том, что они идентифицировали меня как «контролера» по тому факту, что я не был подвержен Воздействию, – говорю я.

– И ты поверил в это? – насмешливо спрашивает шеф. – Кстати говоря, беседовал с тобой не сам Шлемист, а мелкая подставная фигура… И, между прочим, ты обязан был задуматься над очевидным противоречием: если основной смысл подрывной деятельности геймеров заключается в том, чтобы делать людей «игрушками», зачем Шлемисту понадобилась «заглушка», предохраняющая от Воздействия?

– Наверное, он хотел изучить ее начинку и создать средство, способное преодолевать защитное поле «контролеров»…

– Во-вторых, ты должен был посчитать подозрительным тот факт, что Сигнальщика убили как раз накануне твоего прибытия в Интервиль, – не слушая меня, продолжает Герус. – Кто-то словно специально стремился воспрепятствовать твоей встрече с ним, не так ли? Напрашивался очевидный вывод, что этот кто-то знал, с какой целью ты появился в Интервиле, Адриан, но ты этот вывод так и не сделал… Далее. Если уж говорить о Сигнальщике, то не показалось ли тебе странным, что он скрывался не только от геймеров, но и от наших людей? Почему он избрал странную тактику отсиживания на квартире Любарского, вместо того, чтобы искать возможность передать Контролю ту информацию, которой он располагал?

Я только пожимаю плечами, надеясь на то, что шеф сам ответит на эти вопросы, и Герус, словно разгадав мои мысли, говорит:

– Все это прямо-таки кричало, Адриан, о том, что Шлемист имеет своего осведомителя в Контроле. Причем на геймеров мог работать человек, занимающий достаточно высокое положение, чтобы быть посвященным в суть сверхсекретных операций. Именно поэтому Шлемист с самого начала знал, что Сигнальщику удалось вычислить его. Именно поэтому он знал, что под видом криминолога Адриана Клура в город должен прибыть эмиссар Контроля, чтобы встретиться с Сигнальщиком. И именно поэтому Сигнальщик так боялся передать нашим людям те сведения, которые он добыл, рискуя жизнью: он знал, что пособник Шлемиста является членом руководства Контроля… Кто знал о твоем задании, Адриан, и кто знал почти все о Сигнальщике?

Долго размышлять над этим нет необходимости.

– Доктор Пламенов, – говорю я.

– Ну-ну, – усмехается Герус. – Зачем подозревать сразу самого Юпитера, когда есть быки? К тому же, даже Пламенов не был посвящен в то, что в Интервиль поедешь именно ты. Ты помнишь, кем это решалось?

– Конечно, – говорю я. – Вы вызвали меня к себе, и… Постойте, шеф, уж не намекаете ли вы на то, что?..

– Вот именно, – вновь усмехается мой начальник, и мне становится ясно, что сейчас произойдет.

Пистолет, который я предусмотрительно собрал за время отсидки в номере из множества внешне безобидных деталей, спрятан под крышкой журнального столика, но дотянуться до него, разумеется, я не успеваю. У моего любимого шефа очень быстрые рефлексы, и табельный «рено» у него всегда с собой. Не удивительно поэтому, что, едва я порываюсь прыгнуть, он вскидывает ствол и стреляет мне прямо в лицо…

Я вздрагиваю и просыпаюсь. Видения были такими яркими, что их нельзя принять за сон. Меня охватывает страх: а что если я начинаю сходить с ума? Видимо, такое однообразное занятие, как дежурство возле компьютера, рано или поздно, расшатывает нервы, и тогда мозг начинает компенсировать отсутствие реальной информации подобными галлюцинациями…

Я тупо пялюсь в экран и только теперь до меня доходит, что на нем кое-что изменилось за время моего сна. Во всяком случае, светящаяся метка «ме-дальона» перемещается вне квартиры Любарского.

Видимо, мой приятель решил подышать свежим воздухом. Правда, время, которое он избрал для прогулки, удачным не назовешь: часы показывают всего лишь начало пятого.

Я поспешно натягиваю на голову наушники визора, чтобы получить представление о том, что происходит с Риком. Сначала не слышу ничего, но когда я уже начинаю думать, что микрофон «медальона» вышел из строя, в наушниках раздается отчетливый голос.

Это голос Рика. Ему отвечает кто-то знакомый, и мне хватает нескольких секунд, чтобы опознать голос собеседника Любарского.

И с первых же слов мне становится ясно, что операция «Шлемист» вступает в решающую фазу. Именно этого момента я ждал последние двое суток.

Пора действовать.

Из-под стола достаю пистолет и сую его за пояс брюк. Магазин в пистолете отсутствует, но мне вполне хватит и одного-единственного патрона, который покоится в стволе. Отныне скрываться и играть на публику уже не имеет смысла.

Поэтому, не таясь, выхожу из номера и шагаю по коридору. За спиной открывается дверь номера, расположенного напротив, и я чувствую, что в спину мою упирается настойчивый вопросительный взгляд. Теперь дальнейшие мои действия зависят от того, что предпримет этот шпик.

Продолжаю идти дальше, словно ни в чем не бывало. Словно я разучился понимать вопросительные телепатемы типа «Куда это ты собрался, приятель, ни свет ни заря?»… Однако наблюдатель не ограничивается созерцанием моей удаляющейся спины, и после короткой паузы я слышу приглушенные ковровой дорожкой шаги, вектор движения которых, как это ни прискорбно, совпадает с направлением моего перемещения.

Что ж, этого и следовало ожидать.

Спустившись по лестнице на несколько пролетов вниз, я, словно вспомнив, что забыл в номере одну очень важную вещь, разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и, прыгая через две ступеньки, бегу наверх. Эхо шагов гулко рикошетит от стен, вводя в заблуждение моего преследователя. Наверное, ему кажется, что я, наоборот, стремлюсь убежать от него, потому что он, в свою очередь, ускоряет шаги, и мы сталкиваемся на лестничной площадке как раз тогда, когда он не в силах преодолеть инерцию, которая тянет его вниз. Мне остается только приложить совсем небольшое усилие, чтобы помочь моему соглядатаю преодолеть следующий марш лестницы красивым, но, увы, без какой-либо страховки, полетом, и когда он шлепается, неуклюже растопырив все свои конечности, мордой в бетонный пол, то сил у него, конечно же, не хватает уже на то, чтобы подняться и проследить, куда же это я так спешил…