Ореолла (СИ) - Твелицкая Элина. Страница 55

— Ты сосредоточься на комнате и перемести меня. Я вернусь за тобой.

— Ого. Я не могу тебя переместить.

— Почему? Ты ловко справляешься с персиком. Для перемещения не имеет значение вес. Сделай то же самое что и с персиком. Главное, отобрази в памяти неизменные детали: стены, мебель, люстра.

— А вдруг с тобой что-нибудь случится?

— Ничего со мной не случится. Не переживай.

— А я могу сама перемещаться?

— Нет. Ты не можешь своей силой переместить себя.

— Жаль, — вздохнула я.

Я сосредоточилась на комнате Захрана и представила в ней образ Элиазара. Открыла глаза. Не успела ужаснуться, как он появился.

— След проложен. Можем перемещаться, — улыбнулся он.

И мы переместились. Комната Захрана пустовала. Облегченно вздохнув, я направилась к двери.

Мы вышли в коридор. Заметив стражников, Элиазар применил свою магию. Стражники в подробностях рассказали нам, как попасть в опочивальню правителя и встали как вкопанные…

Правитель не спал. Развлекался. С рабынями. Он даже не заметил, как мы вошли. А когда увидел нас, вскочил и обомлел. Не сам. С помощью магии Элиазара.

Да уж. Не ожидала я встретить голого правителя. Да еще в нелепой позе. Окинув взглядом перепуганных обнаженных девушек, сбившихся в кучу, я вздохнула.

— Этот развратник всех девственниц поимел. И не только, наверное, своего государства.

— Ореолла, может, пусть он оденется. Что-то мне не уютно.

— Тебя смущает только голый правитель? А как же красивые девушки и кстати, тоже голые. Они тебя не смущают? — эмоционально спросила я и задумалась. Что это? Ревность?

— Девушкам тоже нужно одеться.

Девушки намек поняли и тут же ринулись к одеждам. На лицах некоторых я заметила следы побоев и опухшие от слез глаза.

Рука потянулась к ножнам.

— Ореолла, не надо. Убийством правителя ты ничего не добьёшься. Только станет хуже.

Я подошла к правителю и направила нож вниз.

— А я не буду его убивать. Отрежу ему то, чем он…

— Давай не будем у него ничего отрезать. Ты напугала его до смерти.

— Ладно, — не хотя согласилась я и убрала нож. — Приведи его в чувства. Пора с ним заканчивать.

— Укройся простыней, — сказала я, присаживаясь в мягкое кресло. Девушки столпились, следя за происходящим. Элиазар остался стоять.

— В…ы к…то та…кие? — с трудом справляясь с голосом, спросил правитель, нервно заматываясь простыней.

— Я Ореолла. Ты и тебе подобные изверги возродили колдуна, который чуть не уничтожил мир. Завтра ты издашь закон о запрете работорговлей. Всем рабам дашь вольную. На бумаге. Если еще одна девственница, будучи не твоей женой переступит порог этой комнаты, ты лишишься не только этого, — я кивком показала, чего, — но и головы. Ты все понял? Не надейся на стражников или воинов. Не помогут. Они беспомощны против нас.

Я встала, подошла к Элиазару, и мы исчезли.

— Представляю, как сейчас правитель рвет и мечет. Ну и ночку ты ему устроила. Незабываемую.

— Пусть знает каково это быть подневольным.

— Ты действительно хотела его кастрировать?

— А почему бы и нет. На одного насильника меньше было бы.

Элиазар рассмеялся.

— Да после такого ужаса вряд ли ему нужна будет девственница, — сквозь смех говорил он.

Мы немного посмеялись и пошли в душ…

Борьба с работорговлей продолжалась. На нас ополчились все имеющие власть и золото, но жители селений встречали чуть ли не с распростертыми объятиями. Делились сплетнями, а иногда и полезными сведениями.

Узнав от людей, где процветала жестокость мы спешили в тот город или селение. Перемещались не только с помощью магии, но и лошадей, верблюдов и даже пешком.

Хорошо хоть из любого места мы могли вернуться домой, выспаться, ну и отдохнуть душой и телом. Все-таки частые путешествия выматывали.

Я понимала, что путешествия необходимы. Во-первых, я оттачивала магию, а во-вторых, в мире людей понемногу восстанавливалась гармония. Весть о нас разлетелась далеко за пределы мест, где мы побывали. Правители нас побаивались, работорговцы боялись до ужаса. Я ведь с ними не церемонилась. Убивала на месте, чтобы другим было не повадно. А что еще делать, если сами не хотят понимать, что ходят по острию ножа.

И вот однажды мы решили наведаться в Марэн-Град. Узнать, как у песнопевца дела, но и с государыней пообщаться. Она сама себе на уме. Да к тому же жестокая. Как, впрочем, и ее папаша. Не зря его прокляли загубленные души.

Я переместила Элиазара, через несколько минут мы появились в столовой, где когда-то я ужинала с государыней.

За столом сидела она и видимо папаша. Заметив нас, государыня поперхнулась, ее папаша закричал:

— Стража!

Стража тут влетела в дверь, остановилась и строевым шагом отправилась обратно.

— Не поможет, — холодно сказала я и села без приглашения за стол.

— До нас дошли слухи, что ты притесняешь правителей. К нам зачем пожаловала? — взвизгнула государыня. Видимо, от перепуга голос еще не восстановился.

— Видишь, до вас не только слухи дошли, но и я. Ну так что, порядок в государстве наводить будем? Или как?

— У нас все в порядке. В твоей помощи не нуждаемся.

— У вас то, возможно, все в порядке, но только не у людей. По-прежнему здесь процветает работорговля, убийства без суда и следствия и прочие жестокости.

— Рабы всегда были, есть и будут, — громко высказался государь.

— Я вижу, ты оправился от болезни. Тебе дочь рассказала, от чего ты заболел и каким образом выздоровел?

Он посмотрел на дочь, она опустила голову. Видимо, не рассказала.

— Тогда я расскажу. Твоя болезнь — не болезнь. Это проклятия загубленных тобой людей. А избавился ты от проклятия с моей помощью. Я из Царства Мертвых принесла Слезы Грешников и Невинных. Благодаря им ты выздоровел. Как ты думаешь, недуг может к тебе вернуться или нет?

Государь изменился в лице.

— Что ты хочешь? — подавленно спросил он.

— Песнопевца не отдам! — вновь взвизгнула государыня. — Мой он и только мой.

— Так выходи за него замуж, — хмыкнула я.

— Он раб. Я не могу выйти замуж за раба.

— Вы сами себе противоречите. Освободите всех рабов. Дайте им вольные. И все. В чем проблема. За вольного ты смело можешь выйти замуж.

Государыня подняла глаза на отца и видимо ждала его решения. Он молчал.

— Если я отпущу рабов, кто будет работать? Я не могу пойти на такой шаг.

— Если ты не отпустишь рабов, то на тебе и твоей дочери династия оборвется. Как ты думаешь, сложно ли мне внушить твоим стражникам, чтобы они доставили вас до площади на суд? И как ты думаешь, что с вами сделают люди за вашу жестокость?

Государь долго думал.

— Я дам вольную рабам, но не всем сразу, — принял он решение.

— Не пойдет. Всем и сразу. Не кому работать, найми вольных людей. Плати им и все проблемы разрешатся. Не хватает золота, сократи расходы.

Государь еще дольше думал, мычал, кидал на меня яростные взгляды.

— Будь по-твоему, — чуть ли не прорычал он. — Если у тебя больше нет ко мне вопросов, попрошу уйти.

— Прощай. Надеюсь, нам больше не придется встречаться, — вздохнула я и подошла к Элиазару.

Мы переместились домой.

— Ты же хотела повидаться с песнопевцем, — напомнил он мне, когда мы шли по залу дворца в столовую.

— Потом перехотела. Мне вряд ли бы она позволила с ним встретиться. Ладно, будем надеяться, что все у них будет хорошо. Государыня любит песнопевца. Я думаю, они рано или поздно сыграют свадьбу…

Глава 17

С тех пор, как я возродила Древо Жизни, прошел год. В мире людей все налаживалось. Мне удалось справиться с работорговлей, освободить людей от рабства. Даже на острове Амазонок. Правда не без труда. Мужчины узнав, что они свободны, тут же хотели покинуть остров. Девушки поняв, что не могут обойтись без мужчин, кинулись их останавливать. Как они их уговаривали остаться. Это надо было видеть. Уговорили. Мы долго смеялись с Элиазаром…