Немая смерть (СИ) - Артемьев Роман Г.. Страница 38

Ладно, Сенджу — это практически свои. Ладно, Учиха — их немного, и только те, которые дрались рядом с нами полтора месяца назад, успели примелькаться. Зачем здесь остальные? Хьюга, Инузука, клановые и бесклановые? Ясно, что готовится акция устрашения и Узушиогакуре чрезвычайно удобно расположена, поэтому станет операционной базой, но зачем пускать в дом чужаков?

Мы — шиноби. Не гражданские. Мы к посторонним на своей территории не привыкли, нервируют они нас. Кто знает, что за люди, что у них на уме? Психов среди наемных убийцполно, и неважно, владеют они чакрой или нет. Еще момент. Дети Узумаки на черном рынке дорого стоят, наш геном очень ценен, за маленького ребенка из правящей ветви платят по весу золотом. Короче говоря, хоть приезжие и были союзниками, данное решение Узукаге в народе понимания не встретило.

— На самом деле их немного, — заметил Акено-сенсей, заваривая чай. — Не больше сотни, командный состав готовящейся экспедиции.

— Бросаются в глаза. Привлекают внимание.

— Вот именно. Недавно шиноби с яркой внешностью приходили к нам, еле отвадили гостей, — сенсей сполоснул чашки кипятком. — Лист, конечно, наш союзник, но ассоциации невольно возникают.

— Союзники! — фыркнула Минами-сан, третья в нашей маленькой компании отлынивающих от работы врачей. — Шесть лет мы их ждали, а когда они пришли? Когда всё закончилось!

— Пока не закончилось, — заметил Акено-сенсей. — Но, надеюсь, уже скоро.

— Когда?

— Мне такие сведения не сообщают, Кушина-чан. Но судя по запросам на лекарства, вот-вот начнется.

Странно. Почему тогда Симидзу-сан меня не вызывал, и другие шиноби о подготовке ни сном, ни духом?

В целом, оглядываясь на прошедшее после окончания штурма острова время, приходится признать — как-то все странно. Нет, внешне события выглядят логично. Мы отбились, Мизукаге подумал-подумал, да и ушел, у Конохи освободились войска на западном фронте и теперь готовится наступление. Почему же тогда на низовом уровне никакой подготовкой не пахнет? Любая масштабная операция сопровождается пополнением войск, тренировками на слаженность, поступлением медикаментов, оружия, припасов, расходников. Где это всё?

Или возьмем, к примеру, мой полк. По собственному опыту знаю, что, когда подразделение несет потери, после короткого отдыха его состав перетасовывают и в серии учений дают шиноби притереться друг к другу. Сейчас ничего подобного нет. Симидзу-сан поздравил меня с новым званием, выдал предписание о занятии должности полкового ирьенина и больше не беспокоил. Он дурак, или неопытен, или игнорирует свои обязанности? Да ничего подобного.

В то же время, в больнице постоянно три десятка коек заняты пострадавшими на тренировках. Это значительно больше среднего. Значит, все-таки что-то происходит.

Вот в таком задумчивом состоянии я пошла в Верхний Порт. Один из кварталов так называется, есть ещё Нижний Порт — акватория с причалами, склады и место обитания совсем уж никудышных членов клана, — Центр и Дворец. Дома простолюдинов располагались в Верхнем Порту, и в последнее время я посещала этот квартал часто. Навещала семьи Шу и Кенты-сенсея. С Мичико-сан мы давно были знакомы, а у сенсея из близких родственников осталась только двоюродная сестра с двумя детьми. Вроде бы, есть кто-то ещё, но тех он недолюбливал.

Словно в тон сегодняшним рассуждениям, мимо прошли трое листовиков. Кого-то они мне здорово напоминали… Первым шел, вернее, крутился вокруг спутницы высокий беловолосый парень с красными отметинами возле глаз, он громко хохотал, размахивал руками и в целом вел себя довольно неприлично. Неудивительно, что девушка смотрит на него, как на придурка. У неё тоже довольно примечательная внешность — красивое, аристократичное лицо, потрясающие светлые волосы и грудь размера этак пятого. Как она с такими дойками сражается, непонятно.

Последним, отстав на полшага от коровищи, крался удивительный персонаж. Вроде и не скрывается, и выглядит необычно, но все равно — глаз скользит мимо него, отказываясь фиксировать плавные движения и мягкие контуры фигуры. Волосы черные, лицо неестественно бледное, пальцы чуть заметно подрагивают, скрывая внутреннее напряжение. Пожалуй, в этой тройке он самый опасный.

Он, кстати, единственный, кто почувствовал мой взгляд. Обернулся, вопрошающе посмотрел через плечо желтыми глазами с вытянутым змеиным зрачком. Я поклонилась издалека, извиняясь, и пошла по своим делам — встреча с ожившими героями страшной сказки внутреннего равновесия не нарушила. Да, я вспомнила, кто они такие. Пока что Трое Легендарных Саннинов, как их стали называть с легкой руки Ханзо-доно, ничего особенного собой не представляют. Сильные бойцы, прекрасно сработанная тройка, но таких команд много, а слава этой во многом опирается на славу их наставника.

Праздник, праздник… Была у Бориса Моисеева такая программа. Не к ночи будь помянут.

Я перестала улыбаться. С той самой поры, как увидела мертвого сенсея, не могу заставить себя смеяться, шутить. Слышу шутку — и не смеюсь, хотя понимаю, что смешно. Глупости в голову не лезут, суицидальных намерений нет, ярких эмоций тоже. Словно что-то замерзло внутри. Вчера медсестра пролила чернила на почти законченную печать, так я даже не рассердилась. Отослала её прочь и принялась делать новую.

Хлопнула дверь. С непривычной рассеянной улыбкой на лице, в комнату вошел Акено-сенсей.

— Ты уже слышала новость?

Я отрицательно покачала головой.

— Мирный договор подписан. Наши высадились в стране Воды и принудили Кири заключить с Узушио мир.

Выглядел он так, словно выпил. Непривычно расслабленный, Акено-сенсей словно не знал, куда девать руки, постоянно поглаживая бедра, трогая кисточки на столе, перебирая всякие мелочи. Глаза у него сияли — столько в них было радости.

Я откинулась назад, прикрыла лицо ладонями. Значит, всё. Закончилось. Наконец-то. Наклонилась вперед, стукнувшись локтями о столешницу.

— Поплачь, девочка, поплачь, — чужая рука неловко погладила по голове. — Теперь можно.

Проревевшись, я слегка успокоилась, умылась в раковине и возжелала подробностей. Многого Акено-сенсей рассказать не мог, он сам узнал о случившемся от знакомого чиновника из администрации, только что получившего сообщение через печать дальней связи. Оказывается, большого вторжения никто не планировал. Полноценная война с Туманом Конохе не нужна, все устали и хотят мира, поэтому цель операции заключалась в демонстрации угрозы и принуждении шиноби Кири к участию в переговорах.

Угроза получилась качественной. Укрепленные лагеря туманников в Лапше и на севере за одну ночь взяли штурмом, вырезав оба гарнизона. Бойцов там оставалось немного, так что Листу удалось создать подавляющее превосходство на обоих направлениях. Третьим ударом стала высадка десанта на побережье крупнейшего острова Мизу но Куни и быстрое строительство полноценной крепости, способной выдержать серьёзный штурм. Коноха предоставила пять тысяч войска, от Узушио в экспедиции участвовали мастера печатей и пять сотен элитных шиноби. Понятно теперь, почему несчастных случаев на тренировках стало меньше и почему нас, обычных чунинов, игнорировали.

Корпус окопался — и встал. Диверсий не устраивал, объявлений не делал, на соседние городки не нападал. Рассылал патрули во все стороны, тем дело и ограничивалось. Когда же явившиеся в лагерь переговорщики Тумана задали логичный вопрос, дескать, чего вы тут забыли, то получили ответ — ждем. Представителей скрытых деревень Луны, Болота, Птиц, Моря, может, Облако присоединится. С их помощью будем думать, как реагировать на неспровоцированное нападение нехорошей деревни скрытого Тумана на мирный клан тружеников Узумаки. Что они нам посоветуют?

Ничего хорошего от советчиков, воевавших с ними не первый год, шиноби Кири не ждали, поэтому намеку вняли и предпочли договориться.

Новость разлетелась по деревне, словно пожар в сухую погоду. Люди выбегали из домов, поздравляли друг друга, в одном из дворов начали запускать фейерверки и скоро все небо покрылось разноцветными огненными шарами. Кое-кто попробовал бросать техники Катона, но его быстро окоротили.