Паутинщица (СИ) - Сон Полина. Страница 24

Подумав об этом, я чуть не вскочил с места, но все же остановил себя, решив дождаться конца лекции. Надо найти куратора группы и отпроситься с занятий. Сказать, что мое присутствие срочно требуется дома. В общем, придумать что-нибудь.

В середине занятия дверь неожиданно отворилась, и вошла миссис Сандерс, секретарь ректора. Она о чем-то пошепталась с преподавателем, и тот тяжелым взглядом уставился на меня.

— Мистер Глостер, на выход с вещами.

Я, не торопясь, сложил вещи в сумку и проследовал за мисс Сандерс. По пути увидел, как переглянулись Мэл с Мирандой. Они, казалось, готовы были выскочить за мной следом. Я едва заметно покачал головой, и ребята остались на местах.

В коридоре мисс Сандерс сообщила, что меня ожидает ректор. Я предполагал, что это может быть связано со вчерашним происшествием, но взгляд мисс Сандерс был скорее сочувствующим. Когда мы вошли в приемную, она приоткрыла дверь в кабинет ректора и негромко сказала, — Пришел Дэниел Глостер.

— Пусть войдет.

Я вошел в длинный кабинет и, поздоровавшись, сел на один из стульев для посетителей. Мне еще не доводилось бывать здесь, и я с любопытством огляделся. Мистер Стронг явно был приверженцем классического стиля в оформлении помещений. Тяжеловесные деревянные шкафы, большой стол, мягкая мебель с обивкой из кожи — все это отдавало роскошью, богатством, стремлением к комфорту и консерватизмом. Кабинет идеально отражал волевую, целеустремленную натуру этого человека, его упорное стремление добиваться желанной цели самыми разными способами. Дорогие и изысканные предметы интерьера указывали как на стабильное финансовое положение академии в целом, так и на безупречный вкус лично мистера Стронга. Тяжелые шторы терракотового оттенка ненавязчиво регулировали освещенность, создавая в кабинете деловую и вместе с тем комфортную атмосферу, призванную усилить рабочий настрой у посетителей, и не отвлекать хозяина помещения от его важных занятий.

Я перевел взгляд на ректора, пытаясь по выражению его лица догадаться, о чем пойдет речь. Мистер Стронг глубоко вздохнул, собираясь с мыслями и явно готовясь к неприятному разговору. Затем внимательно посмотрел на меня и осторожно произнес, — Дэниел, с прискорбием вынужден сообщить вам, что с леди Глостер произошел несчастный случай. Она поскользнулась на лестнице и упала. Травмы оказались несовместимыми с жизнью.

— Подождите… — я никак не мог осознать услышанное, — мама… она умерла?

— Да. Примите, мои глубочайшие соболезнования.

До меня начало доходить… «Несчастные случаи? Как бы не так! Это отец! Это он ее убил!». Я вскочил, сжимая кулаки.

— Вы в порядке, мистер Глостер? Может стакан воды? — ректора явно раздражала вся эта ситуация, и он хотел бы побыстрее с ней разделаться. И то верно. Ему еще адептов в обмороке не хватало!

Я постарался взять себя в руки и сел на место, обманчиво-спокойно глядя на ректора.

— Не нужно, спасибо.

— В таком случае, можете ехать домой, — с облегчением заключил мистер Стронг, — Вы освобождены от учебы на три дня. Спускайтесь, за Вами уже пришла машина.

Во дворе меня действительно ждал автомобиль с отцовским шофером за рулем. Я сел на заднее сиденье.

— Мои соболезнования.

— Спасибо, Сэм. Как это произошло?

— Несчастный случай.

— Ясно.

Если Сэм что-то и знает, то мне ни за что не скажет. Он предан отцу и будет защищать его интересы до конца. Настаивать — бесполезно. Но еще не все потеряно, будет же следствие. А если я хочу чего-то добиться, мне понадобится холодная голова. Хотя мне и так казалось, что я словно заледенел изнутри.

Дома меня встретили черные одежды, скорбные лица и заплаканные глаза прислуги. Они скорбели о своей хозяйке. Но достаточно ли скорбели, чтобы сказать правду? Я в этом сильно сомневался. Со второго этажа ко мне спустилась мамина горничная. Мия обняла меня, уткнувшись в мою рубашку. Послышались глухие рыдания.

Некстати вспомнилось, что эту рубашку мама подарила мне на последний День рождения. Вообще-то я предпочитаю что-то менее классическое, но рубашка была из такого мягкого, приятного материала приглушенного сиреневого оттенка и выглядела так элегантно. Мама всегда смотрела на меня с умилением («Как же ты вырос, сынок»), если я ее надевал… А теперь по ней размазывает сопли Мия. Я успокаивающе похлопал девушку по спине, затем слегка отстранил, пристально вглядываясь в лицо.

— Мия, как это случилось? Ты видела?

- Она упала, Дэн…

— А отец? Он был там? Он был там, Мия?

Девушка опустила глаза, — Нет, его там не было. Это был несчастный случай.

Я убрал руки и, не глядя на нее больше, пошел в столовую. Там сел за длинный обеденный стол и подпер голову руками.

Столовая в особняке Глостеров была оформлена в светлых перламутровых тонах. Они господствовали повсюду: от пола до потолка, создавая умиротворяющую атмосферу. Легкая деревянная мебель красиво гармонировала с белоснежным потолком. Прозрачные шторы и множество стеклянных деталей создавали ощущение простора и легкости. Пол блестел и отражал стоящую на нем мебель, словно зеркало.

У стены стояли шкафы со стеклянными дверцами, использовавшиеся для хранения посуды и прочих принадлежностей. За прозрачными створками блестели многочисленные чайные и столовые сервизы из дорогого фарфора, бережно передававшиеся из поколения в поколение, как ценная семейная реликвия.

Стол располагался близко к окну, и в комнату беспрепятственно проникали яркие солнечные лучи, обеспечивая обилие естественного света в дневное время. Кроме того, во время обеда наша семья могла наслаждаться красивым пейзажем за окном, что, по задумке мамы, должно было поднимать настроение и повышать аппетит. Ведь в столовой не только принимают пищу, но и общаются по душам. По крайней мере, так принято считать…

Когда вошел наш дворецкий Джон, я только вопросительно посмотрел на него и остался сидеть в той же позе.

— Позвольте выразить мои соболезнования.

Я кивнул, — Отец дома?

— Нет, он занимается организацией похорон.

— А дознаватели были?

— Были. Уже ушли, — все также невозмутимо ответил дворецкий. Создавалось впечатление, что визит дознавателей в нашем доме — привычное дело. Не стоит об этом и говорить.

— Разве они не хотели побеседовать со мной? — упорствовал я.

— Мне это доподлинно неизвестно, — вынужден был признать Джон, — но скорее всего встреча с Вами не понадобится. Вас ведь не было здесь, когда все произошло. Осмотр тела леди Глостер был произведен на месте. Предварительное заключение целителя — несчастный случай.

Я безнадежно опустил голову, но, осознав, что дворецкий не уходит, вновь поднял на него взгляд.

— Что-то еще?

Дворецкий помедлил, — Торжественное прощание состоится завтра. Но сейчас хозяйка в своей комнате, и Вы могли бы…

— Хорошо. Я сейчас поднимусь, спасибо Джон.

Я с трудом встал. Ноги плохо держали меня, и я медленно, словно пьяный, побрел к лестнице. Поднимаясь, крепко держался за перила, чтобы не упасть. В маминой комнате присел на краешек кровати.

Она лежала, погруженная в стазис. Видимых повреждений не было, и лишь мертвенная бледность указывала на то, что мама не спит. Я провел рукой по ее волосам, прикоснулся к щеке и еще долго сидел рядом, пытаясь осознать, что больше никогда не услышу ее смех, не смогу обнять, прижать к себе, рассказать об успехах в учебе. У меня больше нет мамы, она умерла… Она умерла, а я остался.

Наконец, я тяжело поднялся и, шаркая ногами, побрел обратно в столовую. Там бездумно сидел, глядя в окно, пока не наступили сумерки. Тогда я протянул руку и зажег на столе свечу. Мама любила свечи и всегда держала их под рукой.

В доме слышалась какая-то возня, но меня никто не трогал. Вот стукнула тяжелая входная дверь, и вскоре послышались торопливые шаги. В столовую ворвалась Миранда, простучала каблучками по тусклому паркету и села на стул рядом со мной.

— Как ты Ден?

Я равнодушно пожал плечами и заговорил о том, что действительно было важно.