Эльванор (СИ) - "A. Achell". Страница 44

Слова Биары обжигали. Аалналор попыталась вырвать руку и отстраниться, причинить ей боль, заставив влагу в теле кипеть и испаряться, однако не успела. Воздух накалился, а кожа под ладонью Лорафим начала болеть от сильного жара. Впервые за свою жизнь Аалналор запаниковала.

— Пора оставить прошлое в покое и начать жить собственной жизнью, — опасным шепотом продолжила Биара. — Поймите, чего на самом деле хотите, и оставьте загадки предков на тех, кто знает, что ищет. Наследие — ничто, пока вы не будете знать, как им распоряжаться.

Ее пальцы разжались. Аалналор отшатнулась, с ненавистью глядя на женщину напротив. Во взгляде Биары искрило превосходство — прежде никто и никогда не позволял себе так на нее смотреть. Она не боялась ее статуса, положения и знатного происхождения. Не боялась ее силы. Был ли это вызов? Нет, скорее предупреждение.

Аалналор вздрогнула. Вода всколыхнулась и покрылась рябью. Никс смогла наконец отделиться от ее сознания. Вокруг снова проплывали тени, а фигуры Веннейро и Лорафим стали отдаляться. Ее стремительно уносило прочь, но куда именно — она не знала.

Никс показалось, что она тонет. Тяжелые воды сомкнулись над головой, хороня под собой, увлекая на дно. Перед глазами запестрила серебряная чешуя.

====== В неизвестность ======

Аалналор отстранилась. Не отшатнулась, не отпрянула — просто отстранилась. Без спешки, без паники, с глубоким чувством собственного достоинства. Она задумчиво потерла бледную кисть в том месте, где к ней прикоснулась Никс, и проронила, изучая девушку отстраненным взглядом:

— Так вот, что ты для нее делаешь…

Не сказав больше ни слова, Аалналор направилась к выходу. У двери она остановилась перед Занмиром:

— Проследи за ней, пока я проверю, как дела у Кеи и насколько сильно пострадали западные покои.

Лицо мужчины искривилось от недовольства, но он быстро взял себя в руки, покорно кивнув. Аалналор предпочла сделать вид, что ничего не заметила, плотно захлопнув за собой дверь. Некоторое время постояв на месте, Занмир несколько раз прошелся вдоль комнаты, после чего занял прежнее место, у подоконника.

Никс долго молчала, не отваживаясь нарушить воцарившуюся тишину. Не то, чтоб ей вообще хотелось говорить. Она погрузилась в раздумья, анализируя увиденное в воспоминаниях Аалналор. Их первая встреча с Биарой прошла не самым благоприятным образом, послужив началом взаимной неприязни. Это еще можно было понять, только вот как воспользоваться полученными знаниями с пользой? Будь на ее месте Биара или Арла, они бы наверняка знали, что делать. Никс не сомневалась в том, что для их острых женских умов не составило бы труда отыскать нужные рычажки и незамедлительно применить их.

В голове проскользнула неприятная мысль о том, что ее талант попал определенно не в те руки. Однако жалеть себя значило ступить на скользкую дорожку — кому, как не Никс знать об этом? Если ей и удалось вынести что-то полезное из жизни в Глипете, так это четкое осознание того, что причитания над своей нелегкой судьбой никуда не приводят.

Девушка поежилась от нахлынувших воспоминаний. Со всей этой беготней, стычками и интригами она позабыла о том, как выглядела ее жизнь раньше. Насколько давно она не получала звонков от матери? Несколько дней так точно. Никс поморщилась, осознав, что Тарин, согласно привычке, должна была звонить ей как раз в тот момент, когда она угодила в плен Аалналор. Кажется, это будет первый раз, когда дочь не ответит на звонок. Никс и сама не знала, что по этому поводу испытывает: страх или облегчение? Пожалуй, и того и другого было поровну.

Эти размышления подтолкнули ее к другому вопросу: готова ли она променять свою теперешнюю жизнь на то, чтобы вернуться к прежнему спокойствию в Глипете?

«Ни в жизни!» — ответила себе Никс. Уж лучше жить на грани меж бездной и пламенем, но быть при этом свободной, чем вернуться под вездесущий контроль Тарин. — «Раз хочешь жить такой жизнью, придется к ней приспособиться».

Впервые за долгие годы Никс почувствовала себя отважной героиней романа, готовой на безбашенные поступки. Желая укрепиться в этом образе, она окинула взглядом тесную комнату, остановившись на хмуром Занмире.

«Похоже, в данный момент он — мой единственный путь к спасению».

Подобно многочисленным бумагам и карточкам, что она сортировала на работе счетоводом, Никс попыталась разложить в голове все известные факты о мужчине перед ней. Итак, его имя Занмир… нет, не так. Занмир Мирен. Кажется, именно это имя прозвучало в воспоминаниях Аалналор. Что же еще там было? Биара упомянула, что Занмир с сестрой унаследовали родовое имя отца, поэтому не смогли заполучить полноценный вес в семействе Веннейро… по крайней мере, так это преподнесла Аалналор. Раз они ее кузены, значит мать Занмира приходилась сестрой матери Аалналор, которая, в свою очередь… А что с ней стало? Никс нахмурилась, пытаясь вспомнить все, что знала о родителях Ааланлор, но в памяти так ничего и не всплыло.

Странно.

Что ж, ладно, какой вывод из этого можно сделать? О старшем поколении Веннейро ничего не известно, и нынче вся власть сосредоточена в руках Аалналор.

«Власть и наследие» — добавила девушка, вспомнив, как часто об этом упоминала Биара. Она пока еще не знала, что имела в виду Лорафим, но должно быть, это имело определенный вес — Биара была не из тех, кто разбрасывается словами попусту.

Каким образом Аалналор распоряжалась здесь всем, учитывая, что ее кузены были не такой уж отдаленной родней? Приложила она к этому руку сама или виной тому случайность? Было ли в духе Аалналор сосредоточить всю власть у себя, заставив кузенов прислуживать ей? Возможно, они ее боялись, а может, здесь было что-то еще…

Занмир подчинялся ей беспрекословно, вот только на чем зиждилась его преданность? Страх? Привычка? Перед глазами замелькал тот день, когда их схватили на парковке. Тогда Занмир ослепил всех, пока Кея плела тени, скрывая действо от посторонних глаз. Свет и тень — их способности идеально дополняли друг друга, что подводило к финальному фрагменту мозаики — его сестра. Кея.

Никс попыталась воспроизвести в памяти краткие диалоги между этими двумя, но ничего дельного так и не вспомнила. Складывалось впечатление, что они идеально сработались. Вероятно, Занмир с Кеей были с детства неразлучны. Всегда исполняли поручения Аалналор и были ее… убийцами. Вряд ли они мучились раскаянием — по крайней мере, ничего такого Никс не удалось заметить. Биара упоминала, что они были в ответе за убийства и исчезновения антимагов, пока она не вмешалась. Значит, по силе брат с сестрой уступали как Лорафим, так и своей кузине, иначе вряд ли бы стали послушно выполнять ее распоряжения.

Получатся, в сестре крылась единственная зацепка: Аалналор определенно предпочитала Кею брату. Нельзя не заметить, как Занмир выглядел, когда его оставили сидеть с беспомощной пленницей в то время, как сестра разбиралась с последствиями пожара и всячески помогала Ааланлор.

Никс украдкой взглянула на Занмира. Как и прежде, его руки были плотно скрещены на груди, и хоть сам он небрежно стоял, облокотившись о подоконник, в его осанке чувствовалось напряжение. Челюсти плотно сжаты, темный взгляд опущен вниз — похоже, как и титул, брату с сестрой не судилось унаследовать голубой цвет глаз, присущий семейству Веннейро. Худое бледное лицо обрамляли черные волосы. Странная прическа, несовременная — сейчас редко доводилось встретить мужчину с длинными волосами. Дань уважения прошлому или напоминание о почетном происхождении?

Несколько раз глубоко вдохнув, набираясь решимости и мысленно представив вместо себя кого-то другого — более смелого и отчаянного — Никс негромко произнесла:

— Как долго вы собираетесь меня здесь держать?

Занмир не ответил — даже взгляд на нее не поднял.

«Глупый вопрос: вряд ли он хоть что-то здесь решает».

— Когда вернется твоя…

«…Госпожа? Нет, не стоит так говорить».

— …кузина?

Впрочем, и на это мужчине было нечего ответить.